«Это самоорганизующаяся структура, самая активная и разумная». В суде продолжилось рассмотрение «дела студентов»
Фигуранты «дела студентов». Коллаж mediazona.by
После длительного перерыва в суде Советского района Минска возобновилось рассмотрение уголовного «дела студентов». Пауза в процессе была связана с карантином в камере сначала Егора Канецкого, а затем – Каси Будько.
Напомним, студенток и студентов столичных вузов Ксению Сыромолот, Егора Канецкого, Илью Трахтенберга, Татьяну Екельчик, Касю Будько, Яну Оробейко, Викторию Гранковскую, Анастасию Булыбенко, Марию Коленик, Глеба Фицнера, выпускницу БГМУ Алану Гебремариам и преподавательницу БГУИР Ольгу Филатченкову обвиняют по ч. 2 ст. 17 («преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору») и ч. 1 ст. 342 Уголовного кодекса («активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок»).
Дело рассматривает судья Марина Федорова.
Текстовую онлайн-трансляцию из зала суда ведут «Вольный профсоюз БГУ» и «Студэнцкая Думка».
Еще один день свидетельский показаний в суде по «делу студентов»
В суде 17 июня выступило еще несколько свидетелей, после чего началось ознакомление с письменными материалами дела.
Студенты стояли полукругом и блокировали проход к зданию
Первым был допрошен сотрудник департамента охраны МГЛУ Никита Ивановский. По словам свидетеля, в университет подходили студенты, пели песни. Иногда были и молчаливые акции, то есть ребята просто стояли у здания и молчали. Активных участников он не видел.
На вопрос, мешали ли студенты проходу, сказал:
«На мой взгляд, нет, поэтому не было никаких замечаний. Да, могли и расступиться, и как-то скомпоноваться».
По словам Никиты Ивановского, его коллега рассказывал, что студенты ходили, заглядывали в аудитории. Утверждал, что «в общем, ничего такого не было».
Следующим выступал милиционер из МГЛУ Павлов. Он с 5 октября 2020 года работает в вузе и наблюдал за акциями в корпусах А и Б, но никого из участников назвать не может. Как утверждает свидетель, во время мероприятий проход был достаточно большой, толпа студентов не затрудняла движение людей по университету.
Во время забастовки участники акций ходили по этажам, собирали людей. Было даже такое, что из аудитории вышла вся группа в количестве 13 человек и присоединились к маршу.
В суде зашла речь о конфликте студентов с Валерием Пищиковым. Свидетель попросил преподавателя, который бил студентов и нецензурно выражался, успокоиться. Тогда Пищиков пропустил протестующих.
Милиционер также отметил, что не видел, как администрация общалась со студентами, но в то же время одинаково описывает две разные акции.
Интересно, что свидетель утверждал, что начал работать в МГЛУ с октября, но рассказал про акции, которые проходили в сентябре. Так 14 и 16 сентября Павлов наблюдал песни и флаги, а на акции 19 сентября насчитал шесть бело-красно-белых флагов, студенты стояли полукругом и блокировали проход к зданию.
Далее в суде зачитали показания свидетеля, где одинаково описывались различные акции студентов – более 10. Об одной из таких акций в октябре было сказано, что сотрудники университета подходили к собравшимся с требованием расходиться, но эти требования не соблюдались.
«Имел место случай, когда участники врывались в аудитории, где проходили занятия, однако назвать какие-то случаи я не могу».
Гособвинитель: С чего вы тогда приходили к выводу, что выходила вся группа?
Свидетель, ссылаясь на давность событий: Решил так по количеству человек, которые вышли.
Защита спрашивает, почему свидетель был и в корпусе А, и в корпусе Б, если его место работы в корпусе Б. Павлов говорит, что другой сотрудник остался на посту, а он ходил за студентами.
Также один из адвокатов поинтересовался, что значит «частично блокировали проход»? На это свидетель ответил, что если есть 10 метров пространства, а студенты занимали 5 метров из него – то это и есть частичная блокировка.
Также на допросе у следователя Павлов утверждал, что студенты мешали «гостям университета». В суде он пояснил, что под гостями имелись ввиду посетители книжного магазина, расположенного в корпусе, участники курсов по дополнительному образованию. На это защита уточнила, как именно свидетель по видеозаписям из видеорегистратора понял, что имели место случаи помех для гостей?
Защитник: Ваша ли это формулировка или кем-то подсказанная?
Свидетель: Насчёт гостей университете, возможно, не моя.
Защитник: Кто мог предложить эту формулировку?
Свидетель молчит.
Защитник: Много ли людей присутствовало во время допроса?
Свидетель: Нет.
Защитник: Сколько?
Свидетель: Один.
Защитник: И вы не знаете, кто предложил формулировку?
Свидетель: Ну, соответственно, он и предложил.
Также сторона защиты уточнила, как долго свидетель просматривал записи с видеорегистратора. Павлов утверждал, что 4 часа или больше, в том числе комментировал и записи от сентября, когда еще не работал в МГЛУ и не был очевидцем событий.
Защита: На каком основании вы давали свидетельские показания акций, на которых вы не были свидетелем? Только потому, что смотрели записи?
Свидетель: Да.
Защита: То есть каждый, кто смотрел записи, может считать себя свидетелем?
Судья сняла вопрос.
Также милиционер пояснил, что фактов, когда бы человек не смог пройти, не было, а вывод о том, что была нарушена работа администрации вуза – его внутреннее ощущение, т.к. никто из руководства не подходил и не жаловался.
Свидетель утверждал, что со своими обязанностями справлялся, необходимости в привлечении помощи не было.
«У студентов организаторов вообще нет, это самоорганизующаяся структура, самая активная и разумная!»
Далее в суде выступил Виталий Трахтенберг, отец обвиняемого Ильи. Он рассказал, что с сентября 2020 года проходили студенческие чаепития, студенты собирались попеть песни, но это были мероприятия, не выходящие за рамки нормальной студенческой активности.
Знает, что Илья незадолго до отчисления принимал участие в какой-то видеоконференции. Виталий Трахтенберг был в соседней комнате, сын был в наушниках, поэтому свидетель не слышал, что говорили другие участники. Слышал только то, что говорил Илья: он задал один или два вопроса, касающихся возможности компенсации студентам после отчисления. По тональности общения можно было понять, что это нормальный разговор, нейтральные вопросы. Призывов к организации массовых мероприятий свидетель не слышал.
«Организатором мероприятий Илья не являлся. У студентов организаторов вообще нет, это самоорганизующаяся структура, самая активная и разумная!» - заявил Виталий Трахтенберг.
По его словам, студенты «собирались на переменах чай попить, пирожки есть совместно, а это обозвали несанкционированными массовыми акциями».
Он так характеризовал сына:
«Илья сильная личность, он может быть лидером, он не пойдет на поводу у кого-то и не будет слепо следовать рекомендациям. Он любит глубоко разбираться в теме. Не скажу, что он испытывал на себе чье-то влияние. В то же время, я бы не сказал, что он лидер в таком понимании, что вперёд толпы. Он сильный парень, честный парень, справедливый парень, поэтому уважаем среди своих однокурсников».
На вопрос о том, мог ли его сын «ввязаться в преступную деятельность», Виталий Трахтенберг рассмеялся и сказал, что вся деятельность сына не выходит за рамки 33 статьи [Конституции РБ – прим. ред.].
Сказал, что в конференции, по словам его сына, принимали участие студенты и Тихановская. Других участников Илья не называл, и со смехом свидетель добавил, что «сейчас они уже люди известные».
Гособвинитель спросил, посвящал ли Илья отца в детали планов. Виталий Трахтенберг ответил отрицательно.
Судья уточнил, знал ли отец про формат конференций, и не заинтересовал ли его вопрос про компенсацию отчисленным студентам? Свидетель ответил, что умеет пользоваться интернетом и в курсе тональности ситуации. Некоторые студенты хотят обучаться за рубежом, так что вопрос сына был абсолютно естественный.
«Зачем нужен ректор?» и «Есть ли в БГАИ культура?» Суд перешел к ознакомлению с письменными материалами дела
Опрос свидетелей завершен. В суде начали знакомиться с письмеными материалами дела. Так, в них указано, что три преподавателя МГЛУ допустили срыв занятий, потому что присоединись к забастовке. Были объявлены выговоры примерно 8 преподавателям, а также Пищикову за поведение, порочащее репутацию преподавателя. Назвали примерно 25 отчисленных студентов и магистрантов.
Среди прочих документов есть фотографии акций, скриншоты из телеграм-канала «МГЛУ за свободу», есть скриншот с TUT.BY.
К делу прикреплен документ о том, что на акциях около университета было много людей, не связанных образовательными отношениями с МГЛУ, и существовала реальная угроза, поэтому экс-ректор вуза Наталья Баранова постановила запретить проведение несанкционированных массовых мероприятий на территории университета.
После обеденного перерыва зачитывали документы касательно БНТУ. Звучат фамилии студентов вуза, задержанных на территории советского района. Обвинение зачитывало документы БНТУ, относящиеся к Анастасии Булыбенко.
Среди прочего в материалах дела, приказ декана архитектурного факультета БНТУ, обязывающий Вику Гранковскую предоставить документы, подтверждающие отбытие административного ареста. А первый проректор БНТУ писал письмо в стоматологическую клинику, чтобы уточнить, была ли Вика на приёме там в дни, когда пропустила занятия.
Следующими зачитывались материалы по БГМУ, в том числе перечислялись фамилии студентов, которые активно участвовали в акциях, и тех, кто был отчислен.
Из материалов от БГАИ следует, что ряд студентов мешали учебному процессу, хотя они и проходили в обед. В них также значится, что обвиняемая Мария Каленик являлась активной участницей акций, зачитывается подробное описание ее действий, есть и диски с видеозаписями.
Перечисляются лозунги, которые были на плакатах студентов. Надписи на плакатах Марии Каленик: «Зачем нужен ректор?», «Есть ли в БГАИ культура?», «В БГАИ учат говорить или молчать?»
После этого Суд снова изучал письменные доказательства касательно БГМУ – видеозаписи акции 26 октября, где есть кадры событий с лестниц, коридоров, аудиторий БГМУ во время забастовки.
Также изучаются материалы по ВУЗам из интернет-источников, СМИ, в том числе TUT.BY, Onliner.by, Rada Vision.
В материалах дела имеются скриншоты из телеграм-каналов с фотографиями акций, на которые есть Яна Оробейко и Кася Будько.
Перечисляются другие документы, видео и их содержание: лозунги, песни, плакаты, хлопанье в ладоши. Также было озвучено содержание приказов о дисциплинарных взысканиях в отношении студентов.
