"10 человек в 2-местной камере с мокрицами, каждое утро — хлорка, днем — три "шмона", два раза в ночь — пересчет жителей камеры". Какие условия на "сутках" были в июне
Аномальная жара в Беларуси стала вызовом для осужденных по всей Беларуси. Из-за того, что изоляторы и СИЗО переполнены, в маленьких камерах может находиться сразу до 20 человек, где просто нечем дышать. На прогулку или в душ арестантов почти не выводят. Марию (имя девушки было изменено в целях безопасности) задержали в Минске в начале июня. За политическую акцию на нее составили протоколы за мелкое хулиганство и неповиновение милиционерам, а потом ее ждали "сутки" и "этапы". Девушка, которая отбывала наказание в июне в ЦИП на Окрестина, СИЗО и ИВС в Барановичах, рассказала "Вясне назірае", как она с сокамерницами боролась с жарой, сидела в карцере, где было девять человек, про ужасные условия в барановичском СИЗО, и как им там пришлось работать.
- Иллюстрационное фото spring96.org
"Перевозили за решеткой в багажнике служебной машины"
В начале июня в Минске Мария вечером возвращалась домой, когда ее остановил инспектор по делам несовершеннолетних Потапенко. Он показал удостоверение и предложил пройти с ним в опорный пункт. Потапенко сказал девушке, что она задержана, поэтому позволил ей предупредить об этом родственников. Мария написала о задержании своим друзьям, а после этого попробовала сбежать. Потапенко погнался за ней с криком "Стоять! Милиция!", поэтому девушка остановилась и подняла руки. В результате, он скрутил девушке руку и повел ее так к "опорке". Потапенко забрал вещи Марии вместе с паспортом и заставил выключить телефон. До переезда в РУВД свои вещи девушка больше не видела. В опорке ей задавали типичные для "политических" задержанных вопросы: насчет участия в акциях и сколько денег ей за это платят. Потом к Потапенко присоединился еще патрульный, который не представился и не показал свое удостоверение. После вопроса Марии насчет вызова адвоката, они вместе посмеялись и ничего на это не ответили.
Далее сотрудники милиции решили перевезти девушку в ближайший опорный пункт милиции. К газели Марию вел патрульный, который держал ее руки за спиной, а при этом еще и сильно сжимал, угрожая одеть наручники, когда она дернется. Перевозили ее за решеткой в багажнике служебной машины. Там она познакомилась с еще одной "политической" девушкой. Выводили Марию из машины таким же образом: под руки, держа их за спиной.
После того как милиционеры узнали, что это уже повторное задержание Марии, то начали угрожать ей 30-суточным арестом. Вероятно, из-за этого к ней относились жестче, так как только ей было запрещено разговаривать по телефону. Также Марии "предложили" не разговаривать на белорусском языке. В Московском РУВД, куда ее снова везли в багажнике с решеткой, девушку некоторое время держали в клетке.
Пока Мария ждала протокола, к ней пришел участковый и попросил включить телефон, чтобы узнать его IMEI-номер. Но потом он решил продолжить осмотр телефона, поэтому начал заходить в различные социальные сети. После осмотра и описи вещей девушку поместили на три часа в "стакан".
- Рисунок Марии. ИВС Жодино, январь-февраль 2021
"Попыталась сбежать, чтобы избежать повторных пыток на Окрестина"
Около 2 часов ночи в кабинете участкового Марии наконец дали ознакомиться с протоколами. Там ей стало известно, что на нее составили сразу два: по ст. 19.1 КоАП (мелкое хулиганство) и по ст. 24.3 КоАП (неповиновение сотрудникам милиции).
"Со ст. 19.1 КоАП я согласилась частично, добавив некоторые замечания. Из ст. 24.3 КоАП отказалась соглашаться, так как там написано не то, что было на самом деле. Мне предложили написать то, что было, сопроводив это выражением: "Пишите, что пытались убежать, чтобы избежать ответственности". Я написала: "Попыталась сбежать, чтобы избежать повторных пыток на Окрестина". В итоге, протокол на суде не озвучили", — рассказала Мария.
Потом девушку вернули в стакан, а около 2:30 ночи уже перевезли в ИВС на Окрестина снова в багажнике газели. Ее завели в 2-местную камеру, где всего было пять человек: по две женщины на шконках, а она — на скамейке.
"Милиционер пытался со мной разговаривать, бил кулаком о ладонь"
Перед судом девушку вывели, чтобы показать новый протокол по ст. 19.1 КоАП, который они напрямую переписали.
"Нас привели в комнату со столом, двумя стульями и решеткой. В комнате было две девушки, два мужчины и два милиционера. Один из милиционеров разговаривал с мужчинами, постоянно вспоминая меня и то, что я уже второй раз задержана и тоже, что отказалась с ними работать. Второй милиционер пытался со мной разговаривать, бил кулаком о ладонь (наверное хотел показать, что может начать бить, если не начну разговаривать). Потом я с ним отказалась разговаривать и он ушел. После этого был так называемый "шмон". Там я с сокамерницей получили несколько оскорблений по поводу внешнего вида.
А уже после был суд. Судил меня Сергей Кацер. Свидетели у меня не было, но был адвокат. Судья дал нам с ним поговорить 7 минут. Началось заседание, длилось оно минут 20. сначала судья выслушал меня, потом послушал ходатайство адвоката и, не отвечая на них: вынес постановление, даже не выходя из зала", — вспоминает о суде девушка.
Судья Московского района Сергей Кацер арестовал Марию на 15 суток.
Посадили в карцер к восьми женщин
Сразу после суда Марию посадили в карцер, где кроме нее, было еще восемь человек. Сотрудники это аргументировали тем, что там должен побывать каждый, а разделять они их не собираются. Дышать в карцере было нечем. Там, кроме крана и туалета, ничем больше нельзя было пользоваться. Спали женщины на плиточном полу. Ночью было холодно, но днем невыносимо жарко из-за жары. На следующий день девушка чуть не потеряла сознание.
"Потом нас перевели в двухместную камеру. Там нас было десять человек. В камере были мокрицы. Каждое утро — хлорка, днем — три "шмона" (когда арестантов выводят из камеры и проводят в ней обыск), в 2 и 4 часа ночи — пересчет жителей камеры. Еда на Окрестина время от времени бывала вкусная, а бывало, что вызывало не самые лучшие ощущения. В камере все время было открыто окошко. Ни в Барановичах, ни на Окрестина в душ, или на прогулку меня не выводили. Во время этапа из ЦИПа в барановичское СИЗО нас в жару вывели во дворик на час-полтора на улицу".
- Рисунок Марии. ИВС Жодино, январь-февраль 2021
Работали в барановичском СИЗО, чтобы спастись от жары
"Везли нас в СИЗО-6 в автозаке. Пока мы там шли по коридору, то на нас очень сильно кричали. Держали в устрашающих камерах с темно-зелеными разрушенными стенами, туалетом без дверей. "Шмонов" было от двух до четырех в день. Однажды было такое, что обыскивали нашу камеру минут 10-15 и все это время мы стояли с руками на стене. Кроме этого, еще и две ночные переклички. Каждый раз, когда в камеру заходят милиционеры, то нужно делать доклад: называть номер камеры, количество административных арестантов и фамилию ответственного за камеру.
Еда там тоже время от времени была нормальной. Первый день у меня от нее сильно болел живот. Потом привыкли. В каждой камере были чашечки и чашка с сахаром. Самую жару мы встретили там. Постоянно открытое окно не помогало, а в камере была жара и нечем было дышать. Чтобы спастись, мы согласились на предложение конвоиров пойти поработать: убрать коридор, камеры, вынести мусор и прочее. На следующий день нас перевезли в ИВС Барановичей. Перевозили нас в газели в +32°С в "стакане", где мы еле поместились, дышать было немного тяжеловато и вечером время тек пот", — вспоминает Мария об условиях содержания в Барановичах.
По тайникам девушки, ИВС в Барановичах новый и отремонтированный, несмотря на новую мебель в комнатах, там был неработающий ночной свет и поломанные "кормушки". Все время женщин держали с включенным светом и без каких-либо вещей, давали только туалетную бумагу и прокладки.
"Мы несколько раз требовали наши вещи, в итоге, мне отдали (мне одной, потому что сокамерница в этот день выходила) только пасту, щетку и завели на очень быстрый душ. Остальным ничего не дали. Воду там пить невозможно, так как она со вкусом краски, еда, по сравнению со всеми местами, где я была, казалась даже вкусной.
На "сутках" со мной сидели девушка-археолог, ее подруга ученый, журналистка «Нашей Нива», баристка, главная бухгалтерка, музыкантка, психолог, инженерка и продовщица".
