«Поэтому и по сотне других причин моим последним словом будет – свобода». Политзаключенные по «делу студентов» выступили с последним словом
Коллаж с сайта dumka.me
12 июля в суде Советского района г. Минска закончились прения сторон в процессе по «делу студентов», после чего политзаключенные выступили с последним словом.
«Предъявленное обвинение сложно разобрать даже юристу». В суде по «делу студентов» продолжились прения сторон
Илья Трахтенберг в своём последнем слове отмечал, что обвинения в его отношении имеют большое количество процессуальных нарушений, «а значит не могут иметь юридическую силу и являться доказательством по уголовному делу». Он не считает свои действия преступлением.
Обвиняемый зачитывал формулировки из дела: указывал время начала акций, точку сбора, рекомендации по пропуску занятий, участвовал в забастовке.
«Где тут идёт речь про действия грубо нарушающие общественный порядок? Найденные на моих устройствах переписки, фотографии, видеозаписи также не подтверждают теории следствия, а подтверждают мои слова о том, к чему я действительно причастен. Защитник подробно аргументировал и обосновал отсутствие в моих действиях состава преступления с точки зрения правовых норм и здравого смысла», – заявил Илья.
Не было фактического подтверждения его действий и по предварительному сговору.
«В чём же тогда мотив в удержании под стражей студентов и преподавателей из разных учреждений и возбуждении уголовного дела как такового? Я думаю, что цель такая: вот, мол, кучка злодеев запудрила вам мозги, заставила действовать согласно какому-то преступному плану, а сами вы не способны организоваться и о чём-то заявить».
Илья Трахтенберг сказал, что считает уголовное дело исключительно политически мотивированным, а иметь свои взгляды и убеждения – это нормально.
«Я открыто выражал своё мнение. Вне зависимости от того, что меня ждёт, я останусь свободным человеком, потому что я могу самостоятельно мыслить и принимать решения».
Политзаключенный поблагодарил родных и близких, и всех неравнодушных, что его поддерживали все это время, и пожелал удачи всем остальным фигурантам дела.
Ольга Филатченкова произносила последнее слово на белорусском языке. Она благодарит всех, кто её поддерживает:
«Я чувствую вашу любовь каждую минуту, и именно она помогла мне пройти через испытания судьбы, быть сегодня здесь с вами и честно смотреть вам в глаза».
Политзаключенная говорит, что гордится тем, что имела возможность преподавать в одном из лучших университетов страны, и «делала это не за деньги, а по совести».
«Сегодняшние студенты – это будущее нашей страны. Я вижу в них огромный потенциал: умные, честные, смелые, небезразличные молодые люди, заинтересованные в том, чтобы жизнь в Беларуси было счастливым и свободным».
Обвиняемая надеется, что наступит день, когда все смогут жить в новой, свободной стране. Ей очень жаль, что такие талантливые и смелые люди уже восемь месяцев провели в тюрьме, не сделав ничего противозаконного, и пострадали только за то, что не согласны с той несправедливостью, которая происходит сейчас повсюду.
«Я верю, что рано или поздно придет день, когда они и мы все сможем жить в свободной, счастливой стране, построенной нашими собственными руками. В стране, где талантам будет открыт путь, где честность, доброта и ум будет цениться в первую очередь. Хочется пожелать, чтобы это время настало скорее».
Ольга Филатченкова передала привет и благодарность своим родным и друзьям. Она также поздравила свою дочь Машу с наступающим днём рождения и сказала, что обязательно вернется. Слушатели в зале плакали.
Анастасия Булыбенко в своём последнем слове отмечала, что провела восемь месяцев в СИЗО за то, что стремилась утвердить права и свободы всех граждан Беларуси, за то, что желала сделать страну лучше.
Девушка рассказывает, что лето 2020 года разделило её жизнь на «до» и «после».
«Я – белоруска. И я имею право на свободу мнений, убеждений и их свободное выражение. Пользуясь этим правом, я никогда не выходила за рамки законодательства Республики Беларусь. И я не преступница!»
Она говорит, что ей всего 19 лет, но есть вещи, для понимания которых возраст не имеет значение.
«Я вышла не против власти, я вышла против насилия, унижения, беззакония и лжи. Потому что меня невозможно заставить смотреть и не видеть», – сказала Анастасия.
Она также подчеркнула:
«Мы будущее! Мы поколение толерантности, свободы и желания изменить мир к лучшему. И это не преступление. Это мы!»
После этого девушка обратилась ко своей маме, поблагодарила её и сказала:
«Я знаю, что я все сделала правильно. Мне все еще больно, но мне уже не страшно. Я не верю людям, но я никогда не перестану верить в людей. Я в заключении, но моя свобода внутри. В моих действиях отсутствует состав преступления и единственный справедливый приговор будет – оправдание».
Егор Канецкий отказался от последнего слова.
Глеб Фицнер ещё раз признал свою вину и просил не выносить суровое наказание.
В последнем слове Татьяны Екельчик сказала:
«Все описанные и не описанные в обвинении действия я совершала согласно со своими совестью, неравнодушием и состраданием. Эти поступки не преступные. Никогда своими действиями я не нарушала законодательство Республики Беларусь.
На скамье подсудимых сейчас сидят очень талантливые и умные молодые люди. Они есть и могут стать высококлассными специалистами. За нами будущее нашей страны! Поэтому я прошу суд не лишать нас свободы, дать возможность продолжить получение высшего образования. И я прошу вынести единственно верный оправдательный приговор».
Кася Будько отметила, что ей несвойственно выступать на публику с монологом, и заранее извинилась за то, что будет волноваться.
Сразу она обратилась к своим «так называемым поддельникам»:
«Сегодня ровно восемь месяцев со дня ареста, и я хочу пожелать всем вам много сил, физического и психического здоровья, и, конечно же, свободы!»
Она также высказала похвалу в адрес обвиняемых за проявленную стойкость, сказала, что «все очень интересные, умные и классные ребята и должны оставаться такими в дальнейшем, продолжать развиваться назло невзгодам».
Кася Будько отметила, что последние восемь месяцев сильно изменили её жизнь:
«Я увидела все изъяны нашего общества одним махом и осталась под большим впечатлением. Через меня прошло столько судеб, историй людей, что иногда становится страшно.
Мне кажется, что наше общество боится проблем, частенько закрывает на них глаза. Думает, что они разрешаться сами по себе».
Девушка понимает, что решать все эти проблемы слишком долго и сложно, гораздо проще повесить на несогласного клеймо «злостный нарушитель», который заслуживает самого худшего отношения, и изолировать. Но человек вернется из тюрьмы еще более обозленным и несчастным.
Кася отметила, что ей обидно за происходящее в нашей стране, что самые достойные и перспективные студенты вынуждены сидеть в тюрьме.
«Но я люблю Беларусь со всеми её плюсами и минусами даже спустя восемь месяцев в тюрьме», - подчеркнула Кася Будько.
Девушка сказала, что больше всего переживает за своих родных, близких и друзей, потому что она чувствует свою вину перед ними. Она выразила им свою благодарность.
Свое последнее слово Мария Каленик говорила тихо:
«Мои родители воспитывали меня человеком, стремящемся к честности и справедливости. Мы решили бороться за свое будущее и будущее других».
Девушка поблагодарила свою семью за поддержку, сказала о том, что их любит. Благодарила студентов Академии искусств, волонтеров и всех, кто ей писал письма и слова солидарности.
Яна Оробейко обратилась к «подельникам» и присутствующим «гостям» в зале:
«Сегодня я отмечаю восемь месяцев со дня нашего задержания. 243 дня мы, 12 подающих надежды молодых людей, провели в СИЗО - в месте полумрака, страха и ужаса. Как ни удивительно в этом мраке были просветы, мгновения счастья и радости. И это создавали люди, близкие, знакомые и те, кого мы не знали до того самого лета».
Яна рассказывала, с кем познакомилась в СИЗО, как они общались, чему учили друг друга.
«Кто-то научил меня делать масочки для лица из подручных средств; кто-то безуспешно пытался научить меня танцевать. <…> А кто-то подарил мне лучшую поздравительную открытку с днём рождения на свете. В общем, это совершенно разные люди, их много, настолько много, что я не смогу сейчас рассказать обо всех. И каждый из этих людей – это надежда на то, что лучшее будущее возможно. Каждому из них я благодарна! За восемь месяцев я встретила много разных людей с разными предпочтениями, принципами и идеалами, разными судьбами. И эти восемь месяцев режимных мероприятий не смогли переубедить меня в том, что страх рушит доверие и всё то, без чего не может существовать и функционировать здоровое общество. Поэтому и по сотне других причин моим последним словом будет – свобода».
Аланы Гебремариам сказала, что она не понимает, как её могут обвинять в том, в чём обвиняют: в материалах дела нет ни одного фактического доказательства; ни о каком предварительном сговоре и речи быть не может, ведь лично она знакома только с Ксенией Сыромолот; она никогда и никому не давала никаких указаний, не распределяла роли, не планировала массовые мероприятия.
«Я точно не призывала к нарушению общественного порядка и всегда использовала формулировки – «я считаю», «я думаю», «мне хотелось бы». Ни при каких обстоятельствах эфир Координационного совета не может быть расценен как руководство к действию».
Она подчеркнула:
«Я честно рассказала все, как было. Мне не зачем был врать, скрываться. Я находилась в Беларуси и никогда не хотела уезжать, переписывалась с личного аккаунта с моим именем, фотографией».
Девушка сказала, что с детства хотела посвятить себя помощи людям, поэтому выбрала профессию врача.
«За свои решения и выборы я отвечала сама, думала своей головой, поступала по совести. Очевидно, я не могу и не должна отвечать за чужие поступки, не имею морального права брать на себя такую ответственность
Я достаточно мирный человек, и в силу разных жизненных обстоятельств не приемлю оскорблений, унижения достоинства других. А дискриминация и разжигания вражды по расе, религии, социальному положению или другим признакам – это равно переступить через все мои принципы. Для меня важно оставаться человеком в разных ситуациях».
Она не признала своей вины и ни о чём не жалеет. Алана считает, что ни при каких обстоятельствах студенты не должны находиться в тюрьме или СИЗО, ведь это путь в никуда. Она познакомилась с остальными фигурантами дела на ознакомлении с делом и оценивает их как умных, креативных и сильных духом людей, настоящих патриотов своей страны. Гебремариам говорит, что ни они, ни она – не преступники, и не хотели ничего плохого для своей страны.
Девушка считает представленные доказательства недостаточными и необъективными, а запрошенный гособвинителем срок - несоразмерным. Просила вынести оправдательный приговор за недоказанностью вины.
Алана поблагодарила родных и друзей за поддержку, заботу и любовь, а также попросила прощения за те испытания, которые им приходится проходить из-за ее заключения:
«Истинны лишь те, чьи сердца бьются для всех. Я горжусь тем, что я белоруска. И что таких великих людей среди нас большинство».
В последнем слове Ксении Сыромолот сказала, что родители учили её не врать, помогать друзьям в беде, учили, что нужно много усердно учиться и работать, чтобы стать хорошим человеком. Она гордится своими родителями и тем, что её воспитали именно так.
«Моя семья - настоящие герои для меня», - сказала девушка.
Ксения отметила, что из материалов дела становится понятно, что она именно такая, какой воспитали её: творческая, отзывчивая, усердно учится, хорошая подруга. Однако там не найти доказательств её вины. Девушка комментирует некоторые моменты из обвинения, которые «являются так называемыми доказательствами». Она говорит, что у неё нашёлся бы комментарий к каждому пункту из материалов дела, однако, «по всей видимости, это пустая трата времени».
Ксения Сыромолот подчеркнула:
«Если вы, Высокий суд, в частности и Республика Беларусь, именем которой выносится обвинительный приговор, в целом, считаете, что преступно следовать Конституции, преступно не врать, преступно усердно учиться, преступно помогать людям, преступно творить, преступно быть человеком, то я пойму мотивацию любого обвинительного приговора. Я пойму, что восемь месяцев находилась в СИЗО и ещё 1,5 года буду находиться в колонии за всё мной выше названное.
Это дело показательно во всем. Я остановлюсь лишь на одном из аспектов: если когда-нибудь в больнице не найдётся врачей, способных оказать должную помощь, если окажется, что в школах остались только те учителя, которые нудно пересказывают учебник, если все талантливые работники сферы IT будут выбирать зарубежные компании, а не белорусские, если не останется способных аналитиков, архитекторов, учёных - никто не должен спрашивать, почему так произошло. Ответ перед вами! Он во всем, что связано с этим делом: в наручниках, в запросе обвинения, в противоречивых показаниях свидетелей. Он в том, что мы вообще находимся здесь, хотя должны учиться, развиваться и строить лучшее будущее».
Виктория Гранковской очень волновалась во время своей речи. Она поблагодарила всех присутствующих, свою семью, родных, друзей и всех тех, кто поддерживал политзаключенных на протяжении всего этого времени. События августа 2020 года сильно повлияли на нее, она боялась за свою жизнь, жизнь своих родных и всех беларусов.
Девушка ссылается на статью 33 Конституции, которой каждому гарантируется свобода мнений и убеждений и их свободное выражение.
«Но в прошлом году, как и сейчас, у нас хотели забрать это право. Настоящее уголовное дело этому пример. Я не могла и не буду мириться с необоснованным насилием в отношении мирных граждан, закрывать на это глаза и делать вид, что всё в порядке.
Моя бабушка, которая воспитывала нас с братом, всегда говорила, что нельзя терпеть насилие, унижение и ложь в семье. Беларусь для меня - это дом, а люди в ней – большая семья».
Она подчеркнула, что 2020 год показал, насколько дружный народ. И решила помочь таким же студентам, как она сама.
«Я никого не призывала и уж тем более не указывала, что делать. Единственное, за что я взялась - это быть посредником между студентами и администрацией».
Девушка стала испытывать страх и беззащитность. Виктория рассказала, что когда её задержали 1 сентября на студенческом марше, никто не обратил внимания, хотя она кричала и звала на помощь:
«Я никогда не думала, что буду бояться людей в форме. Мой брат – офицер».
За три года обучения в университете Виктория часто слышала:
«Побольше бы таких активных и целеустремлённых студентов, как я. Но 2020 год показал обратное. Нас, 11 лучших студентов и одного преподавателя, судят за то, что мы не побоялись открыто сказать «нет» насилию, «нет» угрозам, «нет» отчислениям, «нет» увольнениям и альтернативную точку зрения.
Нас судят за нарушение внутренних правил университета. Но наказание в виде восьми месяцев СИЗО – уже слишком большая плата».
Виктория говорит, что несмотря на то, что она провела восем месяцев в унизительных условиях содержания, в полном информационном вакууме, не получая многих писем от родственников, ей хочется верить, что она и другие обвиняемые будут услышаны.
«Я все также верю в честь, достоинство и справедливость людей. Я не собираюсь признавать то, чего не делала».
Обращаясь к суду, она просила вынести справедливое решение в отношении всех фигурантов судебного процесса – оправдательный приговор.
