“Наворачивались слезы, когда слушала свидетеля”. Мария Тарасенко рассказала, как проходил закрытый суд над Судаленко и Ласицей
3 ноября правозащитнику «Весны» Леониду Судаленко и его помощнице Татьяне Ласице вынесли приговор – три и два с половиной года колонии соответственно. Судебный процесс над ними начался 3 сентября — в тот же день его сделали закрытым, а участники процесса имели подписку о неразглашении материалов уголовного дела. Поэтому сведений о том, как же проходил суд, было мало.
По уголовному делу в качестве обвиняемой проходила и Мария Тарасенко, помощница Леонида. Гособвинение запросило для нее также два с половиной года колонии. Мария находилась под подпиской о невыезде, однако на судебное заседание 18 октября, когда планировалось последнее слово обвиняемых, она не явилась, поскольку покинула Беларусь. Ее дело вынесли в отдельное производство.
Мария Тарасенко все еще остается под подпиской о неразглашении материалов уголовного дела. Однако она согласилась рассказать «Весне» о том, как проходил суд над Леонидом Судаленко и Татьяной Ласицей. Сейчас Мария находится в безопасном месте.
- Леонид Судаленко и Татьяна Лосица
*Все трое — Леонид Судаленко, Татьяна Ласица и Мария Тарасенко — обвинялись по части 1 (Организация групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок) и части 2 (Обучение или иная подготовка лиц для участия в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок) статьи 342 УК РБ.
Приговор вынес судья Сергей Соловский. Государственное обвинение поддерживали прокуроры Евгений Фартушняк, Кирилл Вышняков, а также заместитель прокурора города Гомеля Ирина Курбацкая. Именно она, отметила Мария Тарасенко, играла большую роль в обвинении.
- Заместитель прокурора г. Гомеля Ирина Курбацкая. Скриншот с видеосюжета Телерадиокомпании Гомель
Обвинение Леониду Судаленко
Ранее Леонид Судаленко в своих письмах из СИЗО смог передать, за какие эпизоды из своей жизни строилось обвинение против него. Среди них — эпизод с дровами, которые Леонид привез детям из многодетной семьи, отца которой затем осудили за "беспорядки”. Мария Тарасенко рассказала, что среди свидетелей в судебном заседании выступила сестра матери этих детей (поскольку та не смогла прийти по семейным обстоятельствам):
«У меня наворачивались слезы, когда я слушала свидетельницу-сестру, — вспоминает Мария Тарасенко. — Она рассказывала, как эта семья уехала в деревню, а там деревянный дом без отопления, что нужно было отопить чем-то печь, а дров нет. И Леонид взялся помочь. Чтобы они не замерзли, это же дети! И сидеть выслушивать, как это выставляют как противозаконное действие... это настолько бесчеловечно... Я даже не могу сказать, насколько это отвратительно было смотреть и слушать».
Непонятен был Марии и эпизод с призывами встретить из ИВС Марию Тульженкову.
«Призывы встретить Тульженкову расценили как незаконное массовое мероприятие. Но ведь человек выходит из суток — ну ее естественно кто-то встретит: родственники, друзья... Нет, это всё перекрутили, что это незаконное массовое мероприятие — встретить человека и отвести его до дома, — сокрушается Мария Тарасенко. — Ужасно это все слушать, когда взрослые образованные люди, которые считают себя специалистами в области юриспруденции, выдают такие вещи. Обычные действия людей они выдают за какие-то преступления».
- Леонид Судаленко перед вынесением приговора. Фото: Гомельские ведомости
В уголовном деле значилось около 60 свидетелей. Почти все они выступили в зале суда. Большинство из них опрашивалось по вопросу оплаты штрафов, пошлин за обращение в суд и помощь адвокатов — это еще один эпизод, который вменяли Леониду в вину. Мария Тарасенко подчеркивает, что опрошенные люди были очень признательны Леониду за помощь. Многие из этих людей были задержаны случайно:
«Человек просто шел по улице — и его задержали. А затем [осудили за] участие в несанкционированном митинге и неповиновение сотруднику милиции. Из [всех выступивших на суде] свидетелей, наверное, процентов 40 случайных людей.
Еще один свидетель [рассказал на суде]: девушку толкали в автозак, задерживали, а он подошел и сказал: "Заберите меня, отпустите девушку" — и пошел в этот автозак. А судья ему на это говорит: "Вы вмешивались в работу милиции"».
Еще одну историю, рассказанную свидетелем на суде, Мария, как она сама отмечает, никогда не забудет:
«Человек вышел в августе вечером на выставку детского рисунка. Подскочили омоновцы, задержали, его силком тянули его в автозак. Он говорил: "За что? Я вышел просто посмотреть на выставку! Нет, виновен, он участвовал в несанкционированном массовом мероприятии… И такой штраф он вынужден был заплатить… Он говорит: "Это ж вся моя пенсия! Как мне жить, как мне коммуналку платить, что мне кушать?" Он обратился к Леониду — Леонид помог оплатить это штраф».
Сам Леонид Судаленко пояснил на суде, что деньги на оплату штрафов он брал из своей французской премии (в 2018 году правозащитник получил премию Французской республики «Свобода – Равенство – Братство», которая включала в себя и денежное вознаграждение). Также он добавил, что деньги на штрафы помогали собирать белорусы. Однако, отметила Мария, суд на этом внимания заострял мало: его интересовал сам факт помощи протестующим от Леонида, а не то, откуда поступали деньги.
«Леонид не рекламировал свою деятельность, — сказала Мария Тарасенко. — Как говорят, сарафанное радио: люди узнавали друг от друга, что есть такой правозащитник Леонид Судаленко, к которому можно обратиться за консультацией по поводу этого задержания. Многие приходили, он помогал им обжаловать».
Но судья Соловский, отмечает Мария, пытался преподнести это определенным образом:
«Суд спрашивает у свидетеля: Леонид вас уговаривал? Принуждал? Свидетель говорит: Нет, я сам, по своей воле. Леонид [именно] предлагал: "Вы обжалуете приговор суда или нет? " Я соглашался. А кто-то не соглашался — то есть это было на добровольной основе, а не так, как это пыталось преподнести следствие, что Леонид принуждал их обжаловать, а они не хотели, а он заставлял чуть ли не силком писать эти обжалования. И Леонид также спрашивал: "Вы сможете оплатить штраф или вам нужна помощь" — и многие, конечно обращались, потому что суммы штрафа очень неподъемные — для простого человека их невозможно оплатить».
В основном в обвинение легли эпизоды помощи людям с августа, сентября и начала октября.
Кроме этого, Леониду вменялось в вину проведение семинара по цифровой безопасности для правозащитников. Именно это составило основу обвинения и в отношении Татьяны Ласицы.
- Леонид Судаленко перед вынесением приговора. Фото: Гомельская Вясна
Обвинение Татьяне Ласице
Как отмечает Мария, Татьяне Ласице, которую тоже осудили по 1-й и 2-й части статьи 342 УК РБ, вменялась в вину организация семинара: она заказывала жилье и питание людям, которые приезжали туда из других городов.
В связи с этим в качестве свидетелей на суд были вызваны официантка и администратор пиццерии, где заказывались обеды. Они, по версии гособвинения, должна были опознать Леонида и Татьяну. Мария Тарасенко отметила, что не понимает, для чего они были вызваны и как они могли узнать Леонида и Татьяну среди десятков каждодневных посетителей. На суде Леонид встал и сказал администратору: «Вы здесь случайный человек».
Семинар проводился в конце декабря 2020 года. Марии на нем не было, но женщина подчеркивает, что из слов выступивших на суде свидетелей следует, что на семинаре не звучало никакой противозаконной информации — однако именно таковой ее пытались преподнести на суде:
«Там была обычная информация: что нужно и не нужно говорить, как себя обезопасить, как подавать информацию так, чтоб не нарушать закон. Но это посчитали противозаконными действиями: [что на семинаре] обучали людей прятаться от правоохранительных органов. Это полная чушь».
Организация семинара — это не все обвинение в отношении Татьяны Ласицы. Однако остальная часть для Марии не совсем понятна:
«Я сидела все заседания и не понимала, что именно, кроме организации семинара, Татьяне хотят предъявить, — отмечает Мария Тарасенко. — Очень вскользь было по поводу того, что она вела какие-то записи по обратившимся к Леониду. Даже те люди, которые приходили обжаловать постановления судов, Татьяну не видели, [за исключением] одного-двух человек [как следует из выступлений этих людей в качестве свидетелей на суде—прим. ред]».
Мария отмечает, что этот эпизод помощи Татьяны Леониду на судебном процессе выглядел очень бледно, там не было никакой четкости.
«Настолько плохо, что в суд вызвали скорую помощь». Мария Тарасенко рассказала о здоровье Татьяны Ласицы
Обвинение Марии Тарасенко
Как рассказала сама Мария, ей в вину ставилось оплата административных штрафов, судебных пошлин и содержаний людей на сутках в ИВС.
«Да, я оплачивала эти штрафы. Это было открыто, публично. Я это делала по просьбе Леонида, он благодарил меня, что я выстаивала все эти очереди в банки. Потому что неоплата штрафа в Беларуси налагает ряд сложностей — например, придет отдел принудительного исполнения… А штрафы очень высокие, это месячная зарплата, а то и две и три — поэтому людям решили помогать. Так а где преступление? – сокрушается Мария. — Гомельский облисполком получил в свой бюджет эти деньги. Но преподнесли все так, что я вот будто финансировала эти протесты — и тем самым мы людей поощряли какой-то безнаказанностью, что они могут беспрепятственно выходить и протестовать. Хотя когда на суде гособвинитель спрашивал у свидетелей, как вас задерживали, то [в этот момент] я видела у людей страх, [было видно, что] они пережили шок. Им оплатили , помогли — и все, "не хотим больше этих стрессов"».
Также Марии Тарасенко пытались вменить в вину то, что она консультировала людей и составляла юридические документы. Однако свидетели, выступившие на суде, отметили, что никогда не видели Марию за таким занятием.
«Я сидела в зале суда и думала: что я тут делаю?! — вспоминает Мария. — Леонид когда звал меня, я приходила, он вручал квитанции — и я шла их оплачивать в банк.Какая организация и призывы? Но все равно первую часть статьи 342 все равно они умудрились предъявить мне» [часть первая статьи 342 УК РБ звучит как «Организация групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок» — прим. ред.]
Мария отмечает, что помогала Леониду Судаленко в знак благодарности и признательности, ведь в свое время он ей помог с преследованием в связи с «тунеядским» декретом: Мария — домохозяйка, которую хотели обязать платить налог за «социальное иждивение». Тарасенко обратилась за помощью к Леониду (который также является и инспектором в независимом профсоюзе РЭП). Она подавала иск на 1000 рублей к властям города за то, что те нанесли ей моральный ущерб, поскольку вмешались в ее личную жизнь. После этого Мария стала активисткой — она ездила по районам Гомельской области и пыталась подать заявку на проведение массового мероприятия против этого декрета (ей везде отказывали). Это было в 2019 году — и эту деятельность Марии, как она отмечает, припомнили ей на суде — несмотря на то, что в обвинение по уголовному делу был включен эпизод времен предвыборной президентской кампании: с мая 2020 года до начала января 2021 года.
«То есть мораль и суть такова — если ты политически активный гражданин, то тебе в условиях Беларусь светит тюремный срок, и неважно на какую тему и когда это было — тунеядский декрет или президентские выборы — и в какие годы это было. Если ты засветился в свое время — и тебе это вменяют в вину».
- Мария Тарасенко и Леонид Судаленко
Также в качестве «козыря», как отмечает Мария, гособвинением были предъявлены статьи из интернет-СМИ, где Тарасенко называли волонтеркой ПЦ «Весна».
«Но я хочу сказать: я с уважением отношусь к любым правозащитным организациям, но я помогала Леониду Леонидовичу Судаленко лично. Я являюсь членом независимого профсоюза РЭП, и отношение к «Весне» в тот момент, который вменялся в вину следствием, я не имела».
Как Мария Тарасенко оценивает уголовное дело, судебный процесс и приговор
-
«Это политическое преследование, которое завернуто в обертку уголовной статьи. Если просто человека привлечь за его взгляды и позицию невозможно — значит мы можем подвести под это уголовную статью. Хотя смысл статьи 342 совершенно в другом. Эту статью перекрутили с ног на голову свободной трактовкой».
-
«Адвокаты защищали нас самоотверженно. Но все равно это политическое преследование. И Леониду за его активную многолетнюю деятельность в области прав человека, и мне, и Татьяне. Татьяна в свое время в своем районе баллотировалась в депутаты — и ей это как бы тоже припомнили.
-
«Обычные действия граждан, которые не противоречат закону — пытаются из этого сделать преступление. И вывод один: помогать людям, заниматься правозащитой — это в Беларуси уже стало преступлением».
-
«Правозащитная деятельность подается как преступление. Это очень печально и страшно, что Беларусь погрязла в правовом беспределе. Разрушаются все нормы – и человеческие, и правовые, и общественные. просто все разрушается. И такие люди, как Леонид Судаленко, достойнейшие люди – вынуждены сидеть за решеткой».
-
«Для любой страны, когда у тебя живет такого уровня юрист — это честь. Но пока не у нас. Но я верю: придет время — и Леонид займет свое достойное место в Беларуси».
