«Участковые худыми бывают?» Мужчину осудили на 2 года и 3 месяца колонии за оскорбление милиционера

В суде Докшицкого района рассмотрели уголовное дело в отношении Александр Селицкого, которого обвиняли в оскорблении представителя власти в связи с исполнением им служебных полномочий (ст. 369 УК).

Процесс вел судья Вячеслав Елисеенко, сторону гособвинения поддерживал заместитель прокурора Надежда Митько. Потерпевшим по делу был признан участковый инспектор Андрей Комар.

Согласно обвинению, в социальной сети «Одноклассники» Александр Селицкий оставил оскорбительный комментарий под публикацией Ольги Карач о милиционере Бобруйского РОВД Андрее Комаре следующего содержания:

«Участковые худыми бывают? Готовы за лишний мешок комбикорма нести всякую чепуху в суде, но ничего не бывает вечного, и мы этих ж*полизных бл*дей отгоним палкой от корыта».

Александр Селицкий свою вину не признал, утверждал, что не оставлял оскорбительных комментариев в адрес потерпевшего.

Здание суда Докшицкого района. Фото: spring96.org

На второе заседание, которое проходило 25 ноября, в суд явился сам потерпевший. Он предъявил обвиняемому исковые требования о взыскании компенсации морального вреда.

Как отметил Андрей Комар, он негативно воспринял комментарий:

«Когда приходишь по адресу, и пытаешься решить их проблему, а на тебя смотрят и говорят: так это он?! Вот тут начинаются моральные переживания».

Хотя в 2017-2018 годах Андрей Комар признавался лучшим участковым инспектором Могилёвской области, после событий лета 2020 года в его адрес «не было ни одного положительного комментария».

Свидетель Ольга Скворцова, являющаяся двоюродной сестрой обвиняемого, суду пояснила, что 5 марта приезжала к Александру, он был в нетрезвом виде. В тот же день к обвиняемому в первый раз пришли сотрудники УСБ по Витебской области.

Свидетель Алексей Булатов, старший оперуполномоченный управления по Витебской области ГУСБ МВД, суду пояснил, что 5 марта выбывал по месту жительства обвиняемого для исполнения поручения следователя. Судья сразу же задал уточняющий вопрос, стал ли свидетель знаком с обвиняемым в результате указанных служебных действий, оформлял ли что-то по результатам данных действий оперативник. Алексей Булатов на данный вопрос пояснил, что вместе с другим сотрудником ГУСБ Шияновым выбывал по месту нахождения обвиняемого.

Он рассказал, что никаких сомнений, что Селицкий был трезвым, у него не имелось. Сотрудники проводили в тот день его опрос, осмотр жилища и записывали с обвиняемым признательное видео. Елисеенко уточнил, в качестве кого Булатов выполнял служебный долг в жилом помещении обвиняемого. Оперативник ответил, что в качестве органа дознания.

Судья спросил, сведения, которые стали известны по делу, стали известны, поскольку Булатов являлся дознавателем? Булатов ответил утвердительно. После этого судья спросил, известны ли свидетелю какие-либо другие по уголовному делу в связи со служебной деятельностью. Булатов ответил: «Ничего не известно».

В суде по делу Александра Селицкого. Фото: spring96.org

На вопрос почему оперативники выбывали домой к обвиняемому, Булатов пояснил, что они исполняли поручение следователя. На вопрос о том, в каком процессуальном положении находился Селицкий в тот момент, оперуполномоченный ответил, что его первоначально допрашивали в качестве свидетеля. Затем судья уточнил, объективно на тот момент Селицкий являлся свидетелем или подозреваемым. Алексей Булатов пояснил, что он не следователь, соответственно не имеет полномочий признать подозреваемым.

Судья спросил, зачем Селицкого снимали на видео и по каким вопросам опрашивали. Алексей Булатов пояснил, что опрашивал Селицкого о том, размещал ли он оскорбительный комментарий в отношении потерпевшего. На вопрос судьи, были ли основания у оперативника подозревать Селицкого в совершении преступления, Алексей Булатов ответил: «Конечно! Были сведения о том, что именно с его мобильного устройства был размещён комментарий».  

«А скажите, тогда, почему вы его допрашивали в качестве свидетеля, если он фактически был подозреваемым с точки зрения вас как должностного лица?» -  уточнил судья.

Алексей Булатов пояснил, что в поручение следователя было указано опросить Селицкого в качестве свидетеля.

Елисеенко далее задал вопрос: «Скажите, а дознаватель, которому стало известно об обстоятельствах по уголовному делу, может являться свидетелем в рамках уголовного дела? Вы руководствуетесь в рамках своей деятельности Уголовно-процессуальным кодексом? Сатья 60, пункт 5: не подлежат допросу в качестве свидетеля прокурор, следователь, лицо, производящее дознание. Вы являлись лицом, производящим дознание?»

Свидетель: «Конечно!»

Судья: «Вам известно, что есть Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь, который регламентирует, кто такой свидетель, кто такой подозреваемый и так далее?»

Свидетель: «Конечно!»

Судья: «Тогда почему вы допрошены в качестве свидетеля о том, что вам стало известно как дознавателю, и сами же говорите, что у вас были фактически данные подозревать его в совершении преступления? Почему он был допрошен свидетелем, и вы его снимали на камеру? Чем вы руководствовались, только поручением следователя? Почему вы в рамках УПК действовали, получили сведения, и плюс сами допросили его как свидетеля? Вас допросили как свидетеля, вы ещё говорите, снимали на видео, вы можете пояснить, чем вы тогда руководствовались? Есть закон, процессуально - он один, УПК. Почему вы допрашивали его как свидетеля, вас следователь допрашивает как свидетеля в противоречие ст. 60 УПК, и вы выступаете как свидетель. Почему вы его допросили как свидетеля и почему вы допрошены как свидетель?»

Свидетель: «Были основания, с его устройства была сделана запись, может он устройство кому-то передал. Надо было первоначальные сведения от него получить. Поэтому опрашивали его в качестве свидетеля».

Судья: «Выяснили ли, передавал ли Селицкий в пользование кому-либо свой мобильный телефон? Если он является обвиняемым, он имеет право говорить всё, что угодно, либо вообще не свидетельствовать против самого себя?»

Свидетель: «Имеет».

Судья: «Кто должен доказать вину лица?»

Свидетель: «Следователь».

Судья: «Сторона обвинения. Как с точки зрения свидетеля вы пытались доказать, передавал он или не передавал? Он может говорить всё что угодно, если он подозреваемый».

Свидетель: «Предупреждался об ответственности по статьям 401 и 402 УК».

Судья: «В этом и вопрос заключается: он должен был говорить только правду, а сейчас получается он обвиняемый. И вы давали показания свидетелем, когда он уже был подозреваемым, обвиняемым. Чем вы руководствовались как должностное лицо в своей служебной деятельности? Вы сами пришли и запутали эту ситуацию: почему он был допрошен свидетелем, а сейчас обвиняемый. Сами говорите, что у вас были данные, что он фактически подозреваемый в совершении преступления. Вы положили в основу то, что он был допрошен свидетелем, и вы его сняли. Как вы проверяли что он трезвый, пьяный, в наркотическом состоянии?»

Свидетель: «Не проверяли».

В ходе прений государственный обвинитель попросила суд признать смягчающим обстоятельством наличие на иждивении у обвиняемого малолетнего ребёнка, в качестве отягчающего – совершение преступления лицом, ранее совершившим преступление, за которое не истекли сроки давности, и назначить наказание в виде ограничения свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа на срок 3 года. С учётом не отбытой части наказания по приговору от 25 ноября 2019 года путем частичного сложения окончательно назначить Селицкому наказание в виде лишения свободы на срок два года и шесть месяцев, лишить права осуществлять охоту сроком на 3 месяца, взять под стражу в зале суда с 25 ноября, применить специальную конфискацию мобильного телефона как средства совершения преступления, а также взыскать компенсацию морального вреда в размере 1000 рублей в пользу потерпевшего.

Адвокат обвиняемого попросила оправдать обвиняемого, признать недопустимыми доказательства, полученные оперативниками ГУСБ.

Приговор был оглашен 7 декабря. Вячеслав Елисеенко признал Александра Селицкого виновным и осудил его к лишению свободы сроком на два года и три месяца с отбыванием наказания в условиях общего режима. Мужчину взяли под стражу в зале суда сразу после оглашения приговора. Также он должен будет выплатить 1000 рублей компенсации морального вреда потерпевшему.