Жительницу Березы, которая отбывала «домашнюю химию», снова осудили, но уже вместе с пожелавшим ей помочь работодателем

Суд Березовского района рассмотрел дело Валентины Медведь и Андрея Чижа, которых обвиняют в совершении преступлений по ч.1 ст. 427 УК «Служебный подлог».

Известно, что Валентине Медведь 47 лет. На момент заведения уголовного дела у нее уже была непогашенная судимость. Валентина отбывала «домашнюю химию» за то, то в ноябре 2020 года в Telegram-канале «Береза-97» она написала, что «Лишко (это местный сотрудник милиции – Ред) – действительно гнилой и скользкий тип», сравнила его с полицаем и добавила еще несколько оскорбительных слов. 26 февраля 2021 года суд приговорил Валентину Медведь к 2 годам «домашней химии» за преступление по ст.369 УК «Оскорбление представителя власти».

Андрею Чижу 46 лет. Он учредитель и собственник фирмы «Неокамень», которое занимается изготовлением памятников. Раньше мужчина никогда не был судим.

Так получилось, что обоих обвиняемых связывает история Валентины Медведь.

Изо всех сил хотела помочь родным, но получила новый срок

История такая: после первой судимости инспектор уголовно-исполнительной инспекции ОВД Березовского райисполкома обязал женщину трудоустроиться в течение 15 дней. В противном случае ее бы поставили на учет на биржу труда, и там бы женщина не имела права отказаться от любой предложенной ей работы. Со слов Валентины, работу для таких осужденных, как она, предлагают обычно в колхозе.

Сама же женщина до этого более 15 лет работала в сфере парикмахерских услуг. Числилась самозанятой. Однако такой тип трудоустройства, как ей пояснили в уголовно-исполнительной инспекции, не может считаться официальным при отбывании «домашней химии».Поэтому женщина спешила устроиться хоть куда-то. В результате Валентина Медведь попросилась на работу к Андрею Чижу.

Понимая, что, будучи «химиком», для работодателя она будет не самым комфортным сотрудником, (приходить и уходить с работы нужно в строго указанное время, да и нанимателя обязывают отчитываться о сотруднике. К примеру, каждый месяц предоставлять табель учета рабочего времени), женщина рассказала работодателю обо всех возможных нюансах.

Когда-то Андрей Чиж учился в одной школе с сестрой Валентины, да и саму ее он знал наглядно, поэтому решил помочь Валентине в ее непростой ситуции: женщина в разводе с супругом, воспитывает 14- летнюю дочь, присматривает за престарелыми родителями. Ее родная сестра воспитывает двоих дочерей,без работы, поэтому вынуждена была уехать на заработки в Польшу, а из-за проблем с документами ей сейчас срочно нужна материальная помощь. В результате Валентина, хоть ей и самой несладко, поддерживает сестру и своих племянниц изо всех сил.

Андрей Чиж взял женщину на работу.

График, по которому Валентина обязалась приходить и убирать помещения и дворовую территорию на фирме, предполагал работу с 8.00 до 10.30 – это 0,25 рабочей ставки, за которую Валентина должна была получать зарплату в размере 102-104 белорусских рубля.

Женщина попросилась приходить на работу раньше – к 6-ти часам утра. С ее слов, она немного стеснялась своей должности, ведь в небольшой Березе все ее знают как хорошего парикмахера, и вдруг она и судимая, и уборщица…К тому же она теплила в себе надежду, что после первой работы, с 8.00 до 10.30 она немного сможет поработать и парикмахером. Так женщина хотела материально поддержать свою семью, родную сестру и племянниц…

Андрей Чиж согласился. В желании Валентины помочь своей сестре и хоть как-то заработать мужчина не усмотрел ничего криминального. Работодатель заключил с Медведь договор, в котором было прописано, что у женщины плавающий рабочий график.

«Договорилась приходить на работу раньше» приравняли к «склонила оформить фальшивые документы»?

Валентина начала приходить на работу рано утром, делать свою работу, а потом, с 8.00 до 10.30, как указано в документах, предоставленных в УИИ ОВД Березовского райисполкома, подрабатывала парикмахером.

Спустя какое-то время на официальное место работы Валентины, в «Неокамень», пришло письмо, в котором было указано, что с ее зарплаты в пользу оскорбленного ею милиционера Лишко необходимо удерживать определенную часть зарплаты. Всего суд постановил выплатить сотруднику МВД 1 500 рублей моральной компенсации. В результате с зарплаты женщины удерживали и перечисляли милиционеру чуть больше 50 рублей. Остальную часть зарплаты плюс еще немного женщина отдавала работодателю, ведь взяла у него еще и в долг для сестры 1 500 рублей…Деньги, которые Валентина одолжила у Чижа, она исправно ему возвращала.

Спустя какое-то время потерпевший милиционер, которому, как ему показалось, ежемесячно на счет приходила слишком маленькая сумма моральной компенсации, стал выяснять, где и как работает Валентина. И выяснил, что в официальное время женщина работает не в указанном месте, а парикмахером, и это нарушение правил отбывания наказания в условиях «домашней химии».

В результате Валентину Медведь обвинили в том, что, «действуя из корыстных побуждений, выражавшихся в стремлении осуществлять более оплачиваемую трудовую деятельность», она склонила Андрея Чижа оформить фальшивые документы.

Самого же Чижа обвиняют в том, что «из корыстной заинтересованности, которая выражалась в стремлении извлечь материальную выгоду в виде заработной платы Валентины Медведь и дополнительных выплат с ее стороны, а также из иной личной заинтересованности, выразившейся в желании оказать услуги своей знакомой Медведь, которая стремилась осуществлять более оплачиваемую трудовую деятельность в свое рабочее время в ЧТУП «Неокамень», составил и выдал в УИИ Березовского райисполкома заведомо ложный табель использования рабочего времени».

Обвиняемая рассказала о давлении на нее со стороны милиции. Без результата

Гособвинитель пытался выяснить, почему Валентина Медведь решилась на нарушение условий отбывания «домашней химии».

«Почему вы безразлично относились к тому, что, фактически выходя на работу в 6 часов, вы нарушаете порядок условий отбывания наказания? При этом не сообщили сотрудникам УИИ ОВД Березовского райисполкома о том, что у вас поменялся график работы, что он является скользящим»? – задал вопрос прокурор.

«Я не понимала, что это будет такое же нарушение, как и в вечернее время, - пыталась объяснить обвиняемая. - <...> ко мне у инспекторов всегда было предвзятое отношение. Попросить поменять график работы было бы проблематично».

«А вы пробовали»?

«Да! Да! Я пробовала пару раз <...>».

«К кому конкретно вы обращались по вопросу изменения»?

«К Стрижу. Звонила Стрижу, интересовалась. Категорически нет».

А вот как ситуацию пояснил обвиняемый Андрей Чиж:

«Человек рассказал, что не вытягивает, что отправляет деньги сестре в Польшу, ее дети остаются на ней. На ней же и престарелые родители, и несовершеннолетняя дочь. Естественно, надо помочь. Тем более, человек работает, отработает эти деньги. У меня не было рисков. <...>Примерно может через месяц пришел исполнительный лист, что нужно компенсировать моральную компенсацию этому милиционеру, которого она оскорбила, я понял так это. И она вызвалась, что будет вносить эту сумму».

Гособвинитель: «То есть бухгалтер якобы из зарплаты вычитала эту часть денег и передавала судебным исполнителям, так»?

Чиж: «И перечисляла».

Гособвинитель: «Вы в курсе были вообще этих махинаций»?

Чиж: «А что вы здесь считаете махинацией»?

Судья: «Обвиняемый Чиж, здесь не вы задаете вопросы».

Чиж: «Хорошо, давайте я буду отвечать».

Судья прерывает: «Не надо».

Обвиняемая Валентина Медведь рассказала, что во время допросов по этому делу на нее давили сотрудники милиции. Женщина описала примерный диалог во время допроса:

Сотрудник милиции: «Ты была на работе»?

Обвиняемая: «Была».

«Когда была на работе»?

«С 6-ти до 8-ми».

«Закрой рот! Когда ты должна была быть по договору на работе»?

Также женщина рассказала, что фактически протокол допроса заполняла под диктовку со слов сотрудников милиции. Первый протокол, с ее слов, они разорвали. При этом у женщины зашкаливало давление, болела и кружилась голова, подташнивало, но ей не только не собирались оказывать ей помощь, а, наоборот, угрожали, что из кабинета она не выйдет… При этом дома женщину ждала 14-летняя дочь.

Свидетель Жук (это сотрудник милиции, которого упоминала обвиняемая – Ред.) заявил суду, что он не присутствовал в кабинете во время допроса Валентины Медведь, не опрашивал ее и никаких письменных документов не составлял.

Адвокат поинтересовался у Жука:

«Скажите, существуют ли у вас какие-то должностные инструкции, которые имеют такие фразы: «Встать, когда заходит начальник ОБЭП!»? Вы и ваши сотрудники, которые находились в кабинете, такие фразы не говорили?

Жук пояснил, что отвечает только за себя, и что он такого не говорил.

Адвокат: «Когда вы говорили Валентине Медведь фразу: "Я тебя посажу", что вы имели в виду?

Жук продолжил настаивать, что такого не говорил.

О давлении на Валентину Медведь рассказала и свидетель Наталья Герцек. Женщина увидела Валентину Медведь, когда ее привезли в РУВД Березы после задержания обвиняемых:

«На нее кричали несколько человек. Над ней стояли и кричали. Она рыдала. Я в таком шоке была, что подробно слова не запомнила. Но то, что на неё кричали, это факт».

Наталья Герцек пояснила, что стала свидетельницей давления на обвиняемую, так как дверь кабинета, в котором допрашивали обвиняемую, была открыта, а ее - Наталью - проводили мимо этого кабинета.

«Почему вы признательные показания давали»?- спросила судья у обвиняемой.

«Меня отвели в подвал, не было связи с адвокатом. Вообще не было ни с кем связи. Я тогда решила, что буду держаться первой своей версии. И когда я выйду уже оттуда и буду в безопасности, то попытаюсь что-то с этим сделать, потому что на тот момент для меня это был ад. Я ощущала себя заложником. Со мной могли сделать все, что угодно» - ответила Валентина.

23 марта суд Березовского района признал Андрея Чижа и Валентину Медведь виновными в совершении преступлений по ч.1 ст. 427 УК «Служебный подлог».

Андрея Чижа наказали штрафом в размере 350 базовых величин – 11 200 белорусских рублей. Валентине Медведь с учетом совокупности приговоров в конечном итоге назначили 3 года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа, то есть 3 года «домашней химии». Это значит, что к предыдущему приговору женщине добавили еще 1 год «домашней химии».