Психологическая помощь: Как родным политзаключенных подготовиться к свиданию в месте лишения свободы
Психологическая помощь — цикл статей ПЦ «Весна» о трудностях, с которыми сталкиваются пострадавшие от репрессий беларусы и их близкие. Что помогает преодолевать эти трудности? Когда нужна помощь специалиста? Как собрать психологическую «аптечку» для себя и для других? Мы постараемся ответить на эти вопросы лаконично и ёмко с помощью экспертов в сфере психического здоровья.
В Беларуси уже более 1100 политзаключенных. И если на этапе следствия родственникам не дают разрешение на встречу, то после суда, а затем и в колонии люди все чаще получают свидание со своими близкими. Однако такая встреча – всегда стресс, пусть и положительный: часто бывает непонятно, как реагировать на необычное поведение близкого, что ему сказать, брать ли с собой детей. Поэтому сегодня мы подготовили ответы на вопросы, которые чаще всего возникают у родственников политзаключенных.
Понять, чего ожидаете от встречи
Муж одной из политзаключенных рассказывает, что у него не было страхов перед свиданием с женой – только большое желание увидеться. Но из-за того, что во время заключения у нее ухудшилось здоровье, он боялся найти ее в плохом состоянии. Так и получилось: он увидел, как на лице жены сказались месяцы заключения и психологически неустойчивое положение. Было заметно, что она подбирала каждое слово, была зажатой и довольно угнетенной.
Практикующий психолог Ирина рассказывает: часто родственники заключенных говорят о страхе встретить изменившегося человека и понять, что ты ничем не можешь помочь.
“Переживание бессилия в отношении близких – одно из самых непереносимых чувств, — говорит она. — Нас учат быть вместе в горе и в радости, но забывают пояснить, в чем именно заключаются сложности. Когда один человек в ресурсе, а второй упал, поддерживать относительно легко и понятно. Но когда упали оба, и каждый ждет руки помощи от второго, действительно трудно. Попробуйте не ждать чудес поддержки от себя и от другого, ваша задача максимум — увидеть и услышать друг друга”.
Также психолог напоминает: не бывает неправильных эмоций:
“Об этом не принято говорить, но, если близкие заключенных заглянут внутрь себя, то обнаружат там очень разный спектр чувств: помимо сочувствия, страха и любви, еще и обиду, боль и даже злость. Найти поддержку в этих состояниях бывает очень трудно, чаще всего подобные мысли осуждаются, ведь тем, кто в заключении, “труднее”. На самом деле трудно всем. Поэтому во время всего процесса заключения близкого человека важно иметь свой набор “скорой эмоциональной помощи”: в первую очередь, психолога или психотерапевта, который помимо прочего, научит техникам самопопощи. Кроме этого, можно пользоваться приложениями для улучшения сна, медитаций, укрепления самооценки”, телеграм-каналом “Мама в телеграме”.
Олеся Ольховик, психолог Центра травматерапии “Форпост Хелп”, уверена: идти на свидание с близким нужно с минимальными ожиданиями от встречи. Ведь вас ожидает свидание не с политзаключенным, которые часто как будто окружены “ореолом святости”, а с человеком, который пережил травмирующий опыт: возможно, он устал, подавлен, разозлен.
“Исходя из реального понимания личности человека, можно придумать себе несколько вариантов того, как вы видите эту встречу, — объясняет психолог. — Представить или прописать лучший, худший и реалистичный вариант, а также свои ожидания от встречи. Также необходимо понимать, что свидание конечно, и четко осозновать, чего хочется получить от встречи: увидеть, услышать, обнять человека, поддержать его”.
Быть рядом с эмоциями человека
Олеся Ольховик отмечает: важно понимать, что более пострадавшая сторона – человек, который находится в заключении. Поэтому он может бессознательно использовать близкого как “контейнер” для слива переживаний, напряжения или негатива, но нельзя воспринимать все на свой счет. В этот момент не нужно останавливать человека, нужно дать ему выговориться и дать волю эмоциям: в заключении это вряд ли можно себе позволить. Во время свидания нужно спрашивать у человека, чего он хочет, и давать ему это.
“Важно не пытаться решить проблемы человека, а просто быть рядом с этими сложными эмоциями, — говорит Олеся. — Нельзя говорить, что все понимаешь — человек, находящийся на свободе, никогда не поймет заключенного. Но повторять, что “я рядом, я вижу, как тебе сложно” нужно постоянно. Для этого нужно много ресурсов, поэтому важно зарядить себя перед свиданием: по возможности покушать, выспаться, получить новые впечатления от любимых дел — просмотра фильмов, посещения культурных мероприятий, прогулок на природе”.
Вспоминая краткосрочные свидания, Ирина упоминает, что в помещениях висят списки запретных тем, поэтому разговор может приобрести сильный привкус исскусственности:
“Для общения это очень губительно – не иметь возможности обсудить розового слона, который стоит посреди комнаты. Можно признать этот факт: да, в таком формате говорить странно, тяжело, что приходится подыскивать слова и темы – и само это признание уже разрядит ситуацию”.
Также психолог напоминает: несмотря на то, что разговоры ведутся на бытовые темы, не стоит их обесценивать, ведь самое важное говорится интонацией, глазами, звучанием голоса.
“Заключенному очень важно сказать, что его ждут, помнят, поддерживают, — напомнила психолог. — Можно перечислить поименно, кто спрашивал о нем или предлагал помощь. Напоминать, что есть люди, которые на его стороне. Близким, которые приехали на свидание, важно услышать, что человек держится, остается верен себе и своим ценностям, ждет возвращения и ценит поддержку, которую близкие оказывают снаружи. Потому что пока он проходит свой ад обездвиженности и бессилия, они проходят свой – перераспределение и переорганизацию всей жизни. В таком общении очень помогает юмор, в том числе черный и циничный, если это было приемлемо в отношениях раньше”.
Не сопротивляться эмоциям
Оксана Шеметова, жена политзаключенного Николая Шеметова, рассказывала: сложнее всего после встречи с мужем – не впадать в уныние и стараться вернуть себя в ту колею, которую поставила себя до свидания.
“Я уехала со свидания – а душа осталась там, и сейчас вернуть ее на место хотя бы на время сложно, – поделилась она. – Изначально еще на первом свидании мы договорились, что не жалеем друг друга, а делаем максимум из того, что возможно, на своих местах. И пока ты это не трогаешь, не ходишь к мужу, не можешь до него дотронуться, эта скорлупа на месте, она тебя защищает. А когда ты зашел в комнату, он тут живой и рядом, уехать и его не забрать оттуда – это разрушение скорлупы, и теперь ее нужно заново устанавливать”.
Олеся Ольховик отмечает:
“После свидания не нужно справляться с чувствами. Это все равно что закрыть крышку чайника, который хочет закипеть. Поэтому нужно прожить эти эмоции, не сопротивляться волне, а нырнуть и поплыть. Для этого важно проговорить чувства, которые вы сейчас испытываете, назвать их, прописать. Например, горечь от того, что было и закончилось, или боль, потому что нельзя по желанию притянуть этого человека и обнять, надежду, что все это когда-нибудь закончится. Важно проговорить потребности, которые не закрыты: “Мне так важно быть рядом. У меня этого нет, от этого мне больно и плохо”.
На прощание человеку важно сказать или сделать то, что ему нужно: универсального совета психологи дать не могут.
“Иногда нужны не слова, а взгляд, объятия, – резюмирует Олеся. – Но если мы анализируем такие вещи разумом, мы теряем кайф от момента. Поэтому главный совет – слушать себя и спрашивать у человека, чего он хочет”.
Стоит ли брать с собой детей?
Олеся Ольховик уверена, что ребенка можно брать с любого возраста, если этого захочет политзаключенный. Но всегда нужно объяснять малышу, что папа или мама могут себя вести не совсем обычно, но что важно его поддержать. Если у ребенка началась истерика – попытаться “перевести” ребенку его эмоции, чтобы он стал более понятен сам себе: спросить, страшно ли ему, испугался ли он. А потом – успокоить, исходя из правил в семье: обнять, быть опорой.
Практикующий психолог Ирина считает, что для маленьких детей, включая младших школьников, ситуация, в которой мама или папа есть, но к ним нельзя прикоснуться, говорить напрямую, проводить столько времени, сколько хочется (речь идет больше о краткосрочных свиданиях), может оказаться стрессовой. Поэтому стоит учитывать ряд факторов: срок осуждения, степень тоски ребенка, что говорят в семье о заключенном.
“Если речь идет о временном заключении сроком до полугода, я бы не рекомендовала знакомить детей с нашей пенитенциарной системой. В остальных случаях можно консультироваться с детским психологом, чтобы индивидуально оценить ситуацию”, – уверена Ирина.
В то же время одна из жен политзаключенных отмечала, что в заключении ее муж впервые увидел и подержал на руках свою дочь: женщина говорила, что была счастлива увидеть горящие и наполненные радостью глаза мужа в те моменты, когда он смотрит на их малышку и играет с ней.
Как общаться с сотрудниками СИЗО/колонии?
Общение с персоналом СИЗО или колонии может быть тревожным для человека извне. Но поскольку на свидании они находятся в более сильной позиции, потому что на своей территории, хамить им и пытаться поставить их на место бесполезно – это может вызвать еще большьй поток агрессии.
“Нужно пытаться сохранить чувство собственного достоинства, – говорит Олеся. – Вежливо озвучивать, что пугает или неприятно, просить сделать по-другому. Еще – осознавать, что эти действия направлены не конкретно против вас – это часть системы, стандартный способ общения. Поэтому можно визуализировать защитный стеклянный щит и заземлиться: сжать кулаки, подумать, что чувствует моя левая пятка? Хорошо бы дома в спокойной обстановке найти свой вариант дыхания по квадрату и применить его, когда почувствовал эмоциональную реакцию. После того, как досмотр окончен, можно стряхнуть с себя это настроение, похлопав себя по телу, вспомнить хорошие моменты из жизни, связанные с политзаключенным”.
Психологическая помощь: Виды психологических трудностей, с которыми сталкиваются пострадавшие от репрессий
