Бывший студент: «Просто смирился с тем, что стал одним из политзаключенных»
18-летнего Кирилла Кетурко, которого отчислили из колледжа во время его заключения, осудили на 2,5 года «домашней химии» за комментарии, которые он оставлял в гродненских чатах. До освобождения в зале суда парень три месяца провел в гродненской тюрьме. Он рассказал «Весне» о задержании, условиях содержания и своих дальнейших планах.
«Ты отсюда не выйдешь»
— Меня задержали 3 февраля 2022 года и сразу отвезли в Ленинское РУВД в Гродно. В кабинете оперативник стал задавать какие-то вопросы, говорить, что я оттуда больше не выйду. Мне стали пудрить голову статьями про массовые беспорядки и измену государству, но только спустя какое-то время сказали, что меня задержали за комментарии в интернете в 2020 году. Они надели на меня наручники и записали «покаяльное видео». Из политических там сидел мужик, которого задержали за подписку в «Одноклассниках» на «Белсат». Опера спрашивал у начальника, что с ним делать, если у него нет лайков и комментариев — тот сказал, отправлять в ИВС. А мужик спрашивает у меня: «А что такое ИВС?» Я объясняю. А он отвечает: «Мне нельзя в ИВС, я в институте работаю водителем, меня уволят».
- Марш в Гродно 6 сентября 2020 г., за который судили Кирилла
После РУВД мы поехали домой, там у меня изъяли планшет, телефон, флаг, кружку с «Погоней» и петарды с нового года — потом выясняли, зачем они мне. Когда снова приехали в РУВД, ко мне приехал государственный адвокат, и меня допросили в качестве подозреваемого. Ту ночь я провел в РУВД — так устал, что проснулся только к обеду.
4 февраля меня хотели допросить уже в качестве обвиняемого, но я отказался, потому что оперативник задавал бы те же самые вопросы, что и в предыдущий раз. Меня взяли под стражу и отвезли в гродненскую тюрьму №1 — все три месяца заключения я находился там.
Я не был сильно ошарашен или расстроен тем, что меня задержали. Я знал, что в стране тысяча политзаключенных — и просто смирился с тем, что стал одним из них и ни разу не пожалел, что делал в 2020 году. Главное в заключении — не грузиться и не впадать в депрессию. Хуже всего — уставиться в стену и думать о том, как будешь сидеть пять лет.
«Американка» и «бастион»
— В гродненской тюрьме два корпуса: «американка» и «бастион». В «американке» камеры по четыре человека. Практически все время я провел там: первые два месяца — в одной камере, две недели — в другой, было странно, что меня не перекидывали чаще. В первой камере со мной был «наркоман» по ст. 328 Уголовного кодекса и рецидивист: он отсидел 16 лет из 40, а потом его задержали за то, что он сжег свою знакомую, хотя каждый день он повторял, что не делал этого.
На второй неделе меня поставили на профучет как «склонного к экстремистской и иной деструктивной деятельности». Но это значило только то, что мне можно было спать только на втором ярусе нар. Даже на «шмонах» «экстремистов» не досматривали тщательнее остальных — их, кстати, проводили раз в неделю. Никто не знал, в какой день и насколько доскональной будет проверка.
- Рисунок одной из камер тюрьмы. Источник: hrodna.life
В «бастионе», куда меня перевели на последние две недели, легче, потому что там больше пространства и сидит 10-12 человек. Хотя туалеты там были с дырками, но и за дверью и стенкой. Менты не цепляются вообще ни к чему, постовые — молодые парни лет 18-21 после армии — редко заглядывают в «глазки».
Еда была нормальной, но если есть только ее без передачек, то будешь худеть. Я ел все — кроме бигуса (тушеной капусты). Утром давали кашу — сечку и или овес, раз в две недели — рис или пшенку на молоке. В обед ели суп и второе, мясо — только в виде тушенки. Никто особо не любит перлогорох — перловку с горохом и тушенкой — но мне она нравилась. Если у кого-то была специальная диета — наверное, ее давали при заболеваниях желудка, — им были положены курица раз или два в день, молоко, сок. Передачи нам доходили нормально, но если на «американке» все делились со всеми, то на «бастионе» разбивались по группкам — и делились уже внутри них. Я был в «компании» с тремя политическими.
Раз в день нас водили на прогулки. До апреля — на час, после — на полтора-два. Этого времени хватало, чтобы успевать заниматься физическими упражнениями. Там были маленькие и большие дворики, есть даже два с новым ремонтом, но я был там только дважды.
«Когда мы гуляли 27 февраля, над городом летал истребитель»
— Мне письма доходили нормально — первое я получил спустя две недели после задержания. В тюрьме работает два цензора, заказные они читают в первую очередь. Случается, что отдают их уже через день после того, как они пришли в тюрьму. Мне приходили письма раза два в неделю, но только от знакомых — никто не знал о моем деле, поэтому письма от незнакомых я не получал. Примерно половина моих писем не дошли.
Конечно, хотелось, чтобы писали больше новостей. Но мы и так знали об основных событиях от тех, кто заезжал, либо от адвокатов, которые приходили. Когда мы гуляли 27 февраля, над городом летал истребитель. Было плохо, потому что в этот момент не можешь читать новости, не понимаешь, что происходит: сидишь в кладовке без связи. Платного адвоката у меня не было, по политическим делам он — дорогой почтальон. Но письма все равно писать важнее всего, это поддержка. Можно писать и новости, но аккуратно.
Еще коротали время за книжками, но их было не много интересных. Я запомнил «Варкрафт» и «Севастопольские рассказы» Толстого. Хорошо время убивают разговоры и домино.
«Я знал, что выйду на “химию”»
— Мое дело рассмотрели за три заседания. Пришел даже один свидетель Заруба — я очень удивился. Он рассказывал, как люди шли по дороге, как он уведомлял, что будет применяться сила. Заруба говорил, что это люди напали на ОМОН, хотя это ОМОН пошел на нас, стал бить и задерживать. Но меня лично никто из свидетелей не вспомнил.
Студента приговорили к 2,5 годам "домашней химии" за сообщения в чатах и участие в одном Марше
Я знал, что выйду на «химию», потому что до этого полтора года читал новости и знал, что по моей статье чаще дают именно ее. Но родственники не верили. Пока я был под стражей, меня отчислили из колледжа. Я собираюсь восстанавливаться в следующем году — в этом уже не успею пройти практику. Получу диплом облицовщика-плиточника синтетическими материалами-столяра, найду работу. Мир особо не изменился за три месяца, нужно вот только деньги искать. Конечно, заметил повышение цен.
Людям, которые сели в тюрьму, я бы посоветовал не отчаиваться и верить в себя — тогда время будет идти быстрее. Просто жить — и все. И не надеяться, что вот-вот тебя отпустят.
Если вы хотите поддержать Кирилла, можно сделать денежный перевод на его карту:Номер карты: 5208130000716310 |
