"Главное — не падать духом, что у Марфы получается лучше всех!" — заключенные "Володарки" о правозащитнице
Шестого сентября в Минском городском суде будет оглашен приговор сразу десяти политзаключенным: координаторке Волонтерской службы "Весны" Марфе Рабковой, волонтеру Андрею Чепюку, активистам анархистского движения Акихиро Гаевскому-Ханаде, Александру Францкевичу, Алексею Головко, Александру Козлянко, Павлу Шпетному, Никите Дранцу, Андрею Марачу, Даниилу Чулю. Политзаключенной правозащитнице грозит до 20 лет колонии. 17 сентября будет уже два года, как она находится за решеткой в СИЗО-1. "Весна" собрала воспоминания о Марфе ее сокамерниц и тех, с кем она встречалась во время заключения.
- Портрет Марфы Рабковой в проекте "Палітвязынкі"
"Занимается спортом — такая вся подтянутая!"
Вот что рассказывает бывшая заключенная "Володарки", которая находилась с Марфой в камере весной:
"Она хорошо, даже очень, бодрячком. Занимается спортом — такая вся подтянутая! Хотя обычно все в тюрьме толстеют больше. Условия приемлемые, скажем так. Ничего супер-ужасного нет, к счастью. Главное — не падать духом, что у Марфы получается лучше всех! По крайней мере, так выглядит. Она боец, которых поискать! И всем помогает, старается подбодрить!"
"Держится она очень хорошо!"
А это история девушки, которая виделась с Марфой весной во время поездки на суд:
"Я не знала, кто она. У меня были пакеты с вещами, а у нее свободные руки. Она забрала у меня пакеты и несла. Так как у меня еще матрас был. Потом мы с ней вместе были в камере временного содержания, может час или два. Держится она очень хорошо!"
"Ждала, когда же уже остальные подтянутся"
Главная редакторка газеты "Новы час" Оксана Колб провела два месяца в СИЗО-1 — и там виделась с правозащитницей "Весны":
"Марфа выглядит хорошо. И внешне, и психологически, и по настроению. Я даже и не думала, что увижу Марфу в другом состоянии. По всему видно, что Марфа в хорошем настроении. Она ни о чем не сожалеет, несмотря на то, что на нее навешивают и что ей грозит”.
В "отстойнике" при первой встрече Марфа Рабкова и Оксана Колб сразу узнали друг друга. Увидеть главную редакторку "Новага часу" для Марфы не было чем-то удивительным:
"Марфа рассказывала о том, что когда только "заехала" на "Володарку" [сентябрь 2020 г. — прим.], то была фактически одна из "политических" женщин. И говорила: все ждала, когда же уже остальные подтянутся. А мы [в "отстойнике"] смеялись: так вот кто это все натворил, почему остальных начали сажать!"
"Марфа — концентрация самоотверженности и силы воли"
Правозащитница Татьяна Гацура-Яворская больше года назад неделю провела с Марфой в одной камере. Сразу после освобождения Татьяна рассказала о своих сокамерницах, в том числе и Марфе:
"Марфа Рабкова — концентрация самоотверженности и силы воли. После звонка на подъем в 6 утра многие норовят урвать 5 минут, понежиться. Маша сосредоточенно сразу встает, застилает свою кровать по правилам, меняет одежду и до 10 вечера в перерывах между прогулками, едой и общими делами читает книги и пишет письма. В нынешнюю камеру она попала после 25 марта [2021 года], которое они отпраздновали всей камерой, вплетя бело-красные цветы из бумаги в волосы и рапортнув по-белорусски.
26 [марта] всю камеру расформировали. Ни один грамм тела не допускает согласия в обвинениях. И, кстати, Маша похудела примерно на 12 килограмм за свой срок (ей очень нравится ее форма сейчас). Точно никто не знает — нет весов".
"Весна" также выпустила подкаст с правозащитницей "Как там Марфа?":
"Позитивный, принципиальный человечек, я не знаю, чем ее можно пробить. Мне бы очень хотелось познакомиться с ней на воле: не в статусе политзаключенной, а в статусе свободного человека".
Как там Марфа? Разговор с Татьяной Гацура-Яворской, которая сидела в СИЗО-1 вместе с Марией Рабковой – в подкасте "Вясна прыйдзе"
Правозащитница Татьяна Гацура-Яворская неделю провела с Марфой в одной камере.
Поддержите Марфу Рабкову письмами солидарности!
Адрес для писем, денежных переводов, посылочек: СИЗО-1, 220030, г. Минск, ул. Володарского, Марии Александровне Рабковой
"158 томов говорят не о нашей виновности, а о политической мотивированности процесса", — Александр Козлянко в последнем слове
