До 11 лет колонии. Вынесены приговоры по "делу заговорщиков"
Минский областной суд 5 сентября озвучил приговоры по резонансному "делу о заговоре с целью захвата государственной власти", процесс по которому шел с 29 июля. На скамье подсудимых находятся политзаключенные политолог и литературовед Александр Федута, глава партии БНФ Григорий Костусев, сотрудница минского офиса Зенковича Ольга Голубович, активист и дальнобойщик Денис Кравчук, а также юрист Юрий Зенкович, которые содержатся за решеткой более 16 месяцев. Все, кроме Костусева, признали свою вину, а Зенкович заключил досудебное соглашение. Судья Владимир Арешко назначил от 2,5 до 11 лет колонии – прокурор Михаил Ковалев запрашивал всем более продолжительные сроки.
- политологу и литературоведу Александру Федуте по ч. 1 ст. 357 УК (заговор с целью захвата государственной власти неконституционным путем) — 10 лет колонии в условиях усиленного режима;
- главе партии БНФ Григорию Костусеву по ч. 1 ст. 357 УК — 10 лет колонии в условиях усиленного режима;
- юристу Юрию Зенковичу по ч. 1 ст. 357 УК (заговор с целью захвата государственной власти неконституционным путем), ч. 1 ст. 361-1 УК (создание экстремистского формирования и руководство им), ч. 3 ст. 361 УК (публичные призывы к захвату государственной власти), ч. 3 ст. 130 УК (разжигание социальной вражды) — 11 лет колонии в условиях усиленного режима;
- активисту и дальнобойщику Денису Кравчуку по ч. 1 ст. 342 КК (активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок) — два с половиной года колонии в условиях общего режима;
- сотруднице минского офиса Зенковича Ольге Голубович по ч. 1 ст. 342 УК — два с половиной года колонии в условиях общего режима.
Прокурор Михаил Ковалев запрашивал всем более продолжительные сроки.
Что политзаключенные говорили в последних словах?
Первым на суде выступил Александр Федута, пишет Sputnik. Он заявил, что, по его мнению, этот заговор был организован в результате оперативного эксперимента.
"Так был ли заговор — не подкрепленный ни деньгами, ни планами и армейскими связями?" — задал риторический вопрос Федута.
Вместе с тем он отметил, что поучаствовал в нем.
"Если я в него верил, значит он существовал. (...) Я поверил в заговор военных потому, что хотел в него поверить", — сказал литератор.
Выступление обвиняемого длилось в суде более получаса — он зачитывал его с листа. Он также заявил, что у него не было ни корыстных, ни низменных целей.
Лидер партии БНФ Григорий Костусев, выступая с последним словом в суде, заявил, что не давал согласия на участие в заговоре. По его словам, он участвовал в зумах для того, чтобы найти какой-то выход из санкционного давления на страну. По его словам, его участие было с единственной целью — принести пользу Беларуси.
"Приглашение к заговору со стороны Зенковича — треп и фейк", — сказал он.
При этом напомнил суду, что не признает вину, а при назначении наказания попросил учесть, что у него серьезное заболевание. Кроме этого, он заявил суду, что намерен написать еще одну книгу — это будут мемуары, в которых он напишет обо всех участниках судебного процесса. В завершение последнего слова в суде он прочитал стихотворение, посвященное своей адвокатке Оленской.
Последнее слово в суде Юрия Зенковича длилось несколько минут — он процитировал несколько фраз из книги "История скрытой головы".
Ольга Голубович во время последнего слов плакала, говорила, что сама приняла решение не участвовать в протестных акциях:
"Эти 17 месяцев в СИЗО ужасные, без детей и мамы. И еще поставили на учет как экстремистов".
По ее словам, это 17 месяцев сплошного наказания, несмотря на то, что она сама написала признательное показание.
"Три года — это просто жестоко", — сказала она, оценивая срок, который запросил для нее прокурор.
Денис Кравчук еще раз заявил о своем раскаянии в содеянном и попросил суд не назначать ему наказание, связанное с лишением свободы, а при вынесении приговора учесть его раскаяние.
"Лукашенко боится настолько, что только раскручивает маховик репрессий". Последнее слово Александра Федуты
"Радыё Свабода" опубликовало полный текст последнего слова политзаключенного литератора Александра Федуты:
«[...]Предыстория "заговора" — создание двумя беларусскими эмигрантами — Дмитрием Щигельским и Юрием Зенковичем — Youtube-канала с дурацким названием "Сиреневенький бесперспективняк" в апреле 2020 года. На котором они "мочили" белорусскую власть довольно грубо, иногда в хамских выражениях.
Рано или поздно это должно было привлечь внимание нашей глубоко ранимой власти. Учитывая то, что Зенкович бывал на родине и владел здесь недвижимостью, его взяли в разработку, правдоподобно, полагая, что за ним кто-то стоит. Тем более, два болтуна в своих передачах упорно продвигали идею, что без армии любая попытка свергнуть Лукашенко, оставаясь в рамках законодательства, предложенного Лукашенко, подписанного Лукашенко и используемого Лукашенко в интересах Лукашенко, невозможна и бессмысленна [...]
Однажды незнакомый человек сбросил мне сообщение, где предложил встретиться. [...]
Как говорилось в фильме "О бедном гусаре замолвите слово": "Вы взялись помогать жандарму" — "Но это ведь наши жандармы". В фильме в искренность такой позиции не поверил даже жандарм. Но мы не в фильме, а в жизни. У людей разные мотивы. Я в искренность свидетеля Журавского и его готовность помогать верил беспрекословно.
Первая встреча Зенковича с Журавским состоялась в Минске в конце августа, вторая в Гродно 12 сентября. Именно с того дня следует отсчитывать историю "заговора", лидером которого почему-то считается Юрий Зенкович. Из прослушанных телефонных разговоров следует, что именно Журавский инициирует большинство разговоров, требует от Зенковича ответа, но у того нет ни денег, ни плана действий. Это проблема "коллективного Журавского" — без этих двух составляющих никакого заговора не выходит. Все, на что хватает возможностей Зенковича, — достать из личных сбережений $5 тысяч и выдать их на текущие расходы.
[...]Сотрудник КГБ, в задачу которого входило администрирование одного из наиболее радикальных чатов, пересылает Зенковичу план "Тишина" — единственный документ, в котором четко сформулирован план убийства Лукашенко, а тот пересылает его Николаю Автуховичу и Ивану Журавскому. Но Автухович сразу видит в этом провокацию и отмежевывается.
План убийства "первого" действительно был, при этом автора этой кровавой фальшивки никто не ищет. Ради Романа Протасевича едва не обанкротили всю белорусскую авиацию, а тут тишина. Можно составить словесный портрет. Даже не имитируют поиски! Ведь вдруг найдут!
[...] Журавского тем временем ждет разочарование: амбиции Зенковича, его недовольство третьестепенной ролью в оппозиции не дают ему договориться ни с одной влиятельной эмигрантской структурой. В результате у адвоката только $16 тысяч и 3 тысячи белорусских рублей. Представляете, сколько крови можно пролить на эти деньги? Чингисхан отдыхает.[...]
Становится ясно, что Зенкович — пустышка. И все же поздно отменять провокацию — уже подняли ФСБ России, уже предупредили Лукашенко. "Пустышку" берут. Чтобы не оправдываться, Путину докладывают о раскрытии "кровавого заговора под руководством ЦРУ". Путин верит, и даже рассказывает об этом своему американскому коллеге. В ответ — недоразумение: о "заговоре" не знают ни в ЦРУ, ни в Госдепартаменте, ни в аппарате самого президента США. Путин оказывается в роли клоуна, а потому и организаторам некуда отступать — за ними Москва. Если все провалилось — официальному Минску не позавидуешь.
[...] Ни одна из распечаток из чатов и разговоров не содержит ничего, что можно назвать "фактом". Нет имен западных или российских политиков и функционеров спецслужб. Нет свидетельств о встречах кого-либо из "заговорщиков" с высокопоставленными белорусскими политиками и военными.
[...] Федута готов писать политические документы и планы, но там крови нет.
[...] Все это расследование показало обществу — власти боятся нелояльности армии. Журавский ушел на пенсию, хотя ему служить и служить. Значит ли это, что армейские офицеры не терпят рядом с собой раскрытого агента "жандармов", даже если это "наши жандармы"?! [...]
Так был ли заговор — не подкрепленный ни деньгами, ни планами и военными связями? Я в него верил, значит, участвовал в нем сознательно. Почему же я в нем участвовал? Следствие упорно навязывает суду версию о низких мотивах. Ведь именно эта версия выгодна пропагандистам. Но не доказан ни один из низких мотивов. [...] Какое разжигание вражды? Процитируйте хоть одну мою фразу. Но ни следствие, ни кто иной не приводит ничего. Иначе, думаю, я бы отвечал за такие слова в суде намного раньше.
Господин обвинитель позволил себе поиронизировать надо мной, спросив, не высокие ли мотивы стали причиной моих действий. Но это так! Я мог бы взяться, например, исправлять систему образования и подготовки нынешних кадров. Я даже не об ошибках в протоколах, которые следователь в майорских погонах должен исправлять [...]
Уже при предъявлении мне первых обвинений я должен в письменной форме оговориться, что не могу принять их в полном объеме, так как там утверждалось мое намерение нарушить Конституцию, принятую на… референдуме 1994 года! Даже студент 2-го курса юридического факультета знает, что первый референдум в Республике Беларусь состоялся в 1995 году, а ту Конституцию принял еще Верховный Совет БССР. И такой бред от майора КГБ по особо важным делам Акулича повторялся трижды!
Неграмотная формулировка "кочует" в обращениях к различным инстанциям более семи раз. Впечатление, что начальник следственного управления КГБ Беларуси полковник Самбук подписывает документы, не приходя в сознание.
[...] Произошла отрицательная селекция кадров, лояльность выше профессионализма. Прошла трансформация из системы охраны права в систему охраны правоохранителей. [...] Теперь как индульгенция фраза "иногда не до законов", которую произнес Лукашенко, назначая генеральным прокурором Андрея Шведа. И ни один из присутствующих не вышел в знак протеста против настолько явного нарушения, призыва. Хотя позже за такие же слова осуждали тот же канал "Сиреневенький бесперспективняк". [...]
С экранов льется характеристика других народов в стиле "украшвайн", а прокуратура не замечает явного разжигания вражды.
[...] Я поверил в заговор, потому что хотел в него поверить. Честный человек не мог не возмутиться происходящим в стране. Это понял даже Юрий Караев, который извинился за "чрезмерное насилие". И это стоило ему должности. Это понял и Иван Носкевич, при котором явные случаи насилия хотя бы фиксировались. И это тоже стоило ему должности. Митрополит Павел посетил не только больницу с омоновцами, но и людей, которых те омоновцы били. И это стоило ему должности Патриаршего экзарха Беларуси.
Если ни закон в виде Следственного комитета, ни Бог в виде Церкви не остановили начавшуюся в стране гражданскую войну, кто-то же должен был встать на ее пути?! Если вся правоохранительная система страны стала системой охраны правоохранителя от права, то как она должна обновиться? Пусть даже и путем беззакония в течение месяца. Это лучше, чем два года, которые мы все живем без закона. [...]
Согласно телефонному опросу 2020 года, за Лукашенко готовы были проголосовать только 26%. При этом нельзя забывать об уровне страха. [...] Профессор Вардомацкий объяснил поведение общества тем, что многие респонденты боятся высказываться открыто или называют тот вариант, за который их теоретически не будут преследовать. [...] Поквартирный опрос, проведенный за полтора месяца до выборов, был еще ярче — за Лукашенко только 15%. И вы хотите, чтобы при такой реальной поддержке я поверил Ермошиной и ее "свыше 80%"?!
Социологи были честны, Академия наук, академик Гусаков признал это в документе, но там решили не повторять путь профессионального самоубийцы профессора Коршунова и не опубликовали сведений. В ответе на официальный запрос, однако, лгать они не стали.
Легитимная власть не проводит тайно от народа инаугурацию, законно избранный президент не бегает с автоматом без рожка. Лукашенко боится настолько, что даже в год, который он сам объявил "годом национального единства", только раскручивает маховик репрессий. Цифры от адвоката: более миллиона человек участвовали в 6200 больших и малых акциях. И не надо утешать себя, что люди выходили за деньги. За них могут стоять в пикетах. Тут же даже под страхом смерти выходили. Люди протестовали и после гибели Александра Тарайковского, после похищения и гибели Романа Бондаренко, и после гибели от солдатской пули — что признано — брестчанина Шутова, перед которым я виноват, потому что не помню его имени (Геннадий. — РС.), но думаю, что брестчане помнят и ценят его имя [...]
Я думаю об этих людях, об их глазах, об их улыбках, которые освещали мне камеру, об их помощи и поддержке. И вынужден признать, что участвовал в заговоре, даже если это была провокация полковника Журавского и мистификация генерала Тертеля.
И последнее… Высокий суд. Я обращаюсь к вам. У большого кинорежиссера Стэнли Крамера есть фильм "Нюрнбергский процесс". Он не о "большом "Нюрнберге", где судили преступников войны, концлагерей и пропаганды. Он об одном из десятков процессов, на котором судили судей. Спенсер Трейси "судит" Берта Ланкастера. Герой Ланкастера — выдающийся юрист, выслушав показания тех, кого он осуждал на лагеря, тюрьмы и даже на кастрацию за нарушение законов о "чистоте расы", утешает себя: мол, он соблюдал закон.[...]
Хронология суда:
От 3 до 12 лет колонии — прокурор запросил сроки по "делу заговорщиков"
Суд по "делу заговорщиков": закрытый допрос внедренного силовика
Поддерживал гособвинение по делам "37", политзаключенного Урада: что известно о прокуроре по "делу заговорщиков"
"Весна" рассказывает, что известно о прокуроре по этому нашумевшему делу.
Суд по "делу заговорщиков": Зенкович признал вину и попросил прощения у остальных фигурантов
Неделя суда по "делу заговорщиков": подробности той самой встречи в ресторане Зенковича и "силовика"
"Весна" следит за судебным процессом и рассказывает, как проходит резонансный суд.
Пятый день суда по "делу заговорщиков": допрос свидетелей
Четвертый день суда по "делу заговорщиков": ознакомление с материалами дела
Третий день суда по "делу заговорщиков": Федута и Голубович дают показания
Второй день суда по "делу заговорщиков": Григорий Костусев вину не признал
Начался суд по делу о "захвате власти"
"Весна" рассказывает, в чем обвиняют фигурантов и что на данный момент известно по делу.
В чем обвинялись фигуранты дела?
Все обвиняемые были задержаны в апреле 2021 года и с того времени находятся под стражей. Александра Федуту и Юрия Зенковича задержали 12 апреля в Москве. Григория Костусева и Ольгу Голубович задержали в этот же день, но в Беларуси. Дениса Кравчука задержали только через две недели — 26 апреля. После этого КГБ и ФСБ заявили, что якобы предотвратили покушение на Лукашенко и его сыновей, а также раскрыли "государственный переворот".
Некоторое время спустя по государственному телевидению показали фильм, из которого следовало, что за обвиняемыми долгое время следили спецслужбы, а военнослужащих, с которыми они общались, им подставили. КГБ также сообщил, что в общей сложности по делу о "захвате власти" проходят девять человек: Федута, Зенкович, Костусев, Голубович, а также Дмитрий Щигельский, Александр Перепечко, Павел Кулаженко, Виталий Макаренко и Игорь Макар.
Известно, что они участвовали в Zoom-встрече, во время которой обсуждали будущее Беларуси, возможные перемены в стране, также звучали и радикальные предложения. Позднее части участников предложили встречу в ресторане с белорусскими силовиками в Москве, где их спровоцировали на различные заявления. Сразу после встречи Зенковича и Федуту задержали.
Ранее КГБ сообщал, что по уголовному делу о "захвате власти" проходят девять человек, но под стражу заключены лишь пятеро — остальные находятся за границей. При этом Голубович и Кравчука обвиняют только в участии в акциях протеста. За решеткой "заговорщиков" удерживают уже более 15 месяцев, а состояние здоровья некоторых значительно ухудшилось — у Костусева даже выявили онкологическое заболевание.
В итоге фигурантам вменяются в вину следующие статьи Уголовного кодекса:
- Зенкович обвиняется по ч. 1 ст. 357 УК (заговор с целью захвата государственной власти неконституционным путем), ч. 1 ст. 361-1 УК (создание экстремистского формирования и руководство им), ч. 3 ст. 361 УК (публичные призывы к захвату государственной власти), ч. 3 ст. 130 УК (разжигание социальной вражды или розни).
- Федута и Костусев — по ч. 1 ст. 357 УК (заговор с целью захвата государственной власти неконституционным путем).
- Голубович и Кравчук — по ч.1 ст. 342 УК (активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок).
Поддержите фигурантов дела денежными переводами, бандерольками и посылками, а также телеграммами и письмами солидарности по адресу:
СИЗО-1, 220030, г. Минск, ул. Володарского, 2
Ольга Петровна Голубович
Денис Петрович Кравчук
Юрий Леонидович Зенкович
Григорий Андреевич Костусев
Александр Иосифович Федута
