Снимал видеообзор дронов на Немиге, но был задержан за участие в Марше. История политзаключённого студента и блогера

Студента БГУ Владислава Бондарика с друзьями задержали 19 января этого года, когда они снимали видеообзор на дроны на Немиге для своего ютуб-блога Nick&Bon. Сотрудники ОМОНа сразу проверили телефоны парней и нашли там фото и видео с самого многочисленного в истории Беларуси Марша протеста 16 августа 2020 года. Владислав просто шёл в толпе — за это его осудили к 2,5 годам "химии". Но до суда его арестовали на 15 суток за "неповиновение" и удерживали на "Володарке" ещё около двух месяцев. Владислав учился на первом курсе в БГУ — указ о его отчислении появился через месяц после задержания. 24-летний Владислав покинул Беларусь, чтобы "не терять время на "химии", а поехать дальше развиваться". Бывший политзаключённый рассказал "Весне" про своё задержание, избиения на Окрестина и два месяца в СИЗО-1.

Владислав Бондарик

"Стриггерил результат выборов и наглость со стороны властей"

Владислава задержали за участие в Марше 16 августа 2020 года. Сейчас парень рассказывает, почему он присоединился к протестному движению:

"У меня много родственников и знакомых живут в других странах и рассказывают какие-то банальные вещи, которые у нас считаются недостижимыми. Например, условия жизни престарелых людей за рубежом в разы лучше. Также свободно, без всякого риска, можно начать вести свой бизнес и получить дополнительную помощь от страны, зарплаты в несколько раз больше, путешествия без границ, цены на всё меньше, свободное высказывание своего мнения, проведение мирных маршей в поддержку Беларуси и не только, абсолютная солидарность с Украиной, помощь, поддержка беженцам и многое другое, что для Беларуси является на данный момент недостижимым. 

Но больше всего стриггерил результат выборов и наглость со стороны властей. Они даже не сделали вид «выборов», но они внаглую нарисовали эти цифры. И вот эта наглость больше всего выбила из колеи.

И вот вроде всё шло хорошо, но немножко не получилось. Возможно, мы сейчас идём другим путём. И, я уверен, добьёмся. Тогда мне подсказывало сердце, что так надо. Мы решили присоединиться к мирным акциям протеста".

Владислав был свидетелем первого взрыва светошумовой гранаты 9 августа возле Стелы.

"Я тогда был шокирован, когда в десятке метров от нас взорвалась первая светошумовая, конечно. Это было неожиданно. Никто не предупреждал даже. Мы тогда поняли, что начинается какой-то хаос… Страшные вещи были. Люди и в реку прыгали, чтобы убежать от омоновцев, погони, избиения, преследования вплоть до дворов и подъездов".

"Их не интересовали видео с дронов — их интересовал материал с 2020 года"

Задержали Владислава 19 января этого года с друзьями. У них свой блог на ютубе Nick&Bon, где они делают обзоры на технику. В тот вечер для блога они запускали дрон недалеко от моста на Немиге — нужно было сделать видеообзор с двух дронов. 

"Мы выбрали довольно живописное место — Немига. Мы облетели Троицкое предместье, полетали над рекой — практически всё сняли, и к нам подошли двое сотрудников ОМОНа. Они сказали нам немедленно садить дроны и потребовали телефоны. Омоновцы проверяли галереи в телефонах нас всех троих. Их не интересовали видео с дронов — их интересовал материал с 2020 года. Они сразу мотали на то время, просматривая параллельно всё остальное. Личные границы были нарушены уже на этом моменте. У меня и ещё одного друга нашли фото и видео Марша 16 августа 2020 года. Мы не совершали никаких противоправных действий — мы просто шли в колонне. Это был мирный Марш, направленный на мирные цели".

Сотрудники ОМОНа забрали у парней дроны и сказали им последовать за ними. Их отвели в большую белую палатку на Немиге, где провели полный досмотр вещей. Силовики ещё раз посмотрели телефоны и сказали, что «из-за такого контента парни вынуждены поехать с ними». Владислава с друзьями отвезли в Центральное РУВД.

"Мы вели себя спокойно и делали то, что от нас требовалось. Мы не препятствовали им, но всё равно началось моральное давление, мол "змагары, зачем вы это всё делаете, понимаете же, что это всё бесполезно". Это всё происходило в жесткой форме".

В Центральном РУВД у задержанных снова проверили телефоны и начали допросы "на повышенных тонах с унижениями". 

"Мы спокойно отвечали, возможно, это их и бесило".

Дроны забрали на экспертизу, вещи все описали, и потом парней на ночь поместили в камеру РУВД.

"Это была полностью бетонная камера: пол, стены, потолок. Так ещё было три пьяных человека — без определенного места жительства на первый взгляд. От них исходил очень неприятный запах, а в камере всё было обписано. Было очень холодно. Мы сели в угол и просто ждали. Нас иногда подзывали, говорили, что, возможно, посидим до утра и нас отпустят. А мы, наивные, думали, что так и будет. Позвонить родственникам нам не дали — всё обещали потом".

"Били так, чтобы синяков не оставалось"

Утром снова посмотрели телефоны, провели допросы и сказали, что их отправляют на Окрестина. На парней надели наручники, скрепили их с другими задержанными и повезли так цепочкой в ИВС. У всех троих, включая Владислава, забрали тёплые куртки — так делают со всеми политзаключенными — и поместили в камеру.

"Это была продолговатая камера: метров семь в длину, два с половиной метра в ширину. Там было шесть коек без матрасов на нас 16 человек. Мы спали, свернувшись калачиками, потому что было очень холодно. Начали кормить только через сутки, потому что в день заезда нам не полагалась еда. К слову, она была отвратительная, но ели, потому что надо было есть. Нам давали непонятную постную кашу — я даже не знаю её название, сложно вообще назвать это кашей, чай не особо заваренный без сахара, хлеб — на тот момент казался нормальным, сейчас кажется ужасным. В камере был туалет полуоткрытого типа: по бокам были стенки, а сверху всё просматривалось. Туалетной бумаги нам давали совсем немного — постоянно просили.

Мы нормально не спали, потому что ночью и каждое утро нам громко стучали по камере и мы должны были назвать свои фамилии. Свет не выключали вообще, были постоянные проверки с выводам из камеры: ставили лицом к стенке, били по ногам, чтобы мы поставили максимально широко ноги. Руки были за спиной и нас наклоняли максимально низко к полу — руки поднимали выше головы. Но нас могли и просто так ударить: могло и в бок прилететь, и по спине, и по ногам. Били так, чтобы синяков не оставалось. Это всё сопровождалось громкими звуками: они сами орали, били дубинками о стену или металлическую конструкцию. Было всяческое унижение с их стороны. Это были сотрудники ИВС, но, как мне кто-то рассказывал, что они иногда работают ещё и в ОМОНе, поэтому они иногда приезжают на "отдых" в Окрестина".

По словам Владислава, били всех постоянно — посчитать он не может:

"Любили бить под бок, по ногам били постоянно. Если ты делаешь всё правильно — всё равно били. Это было непредсказуемо".

"К скайпу присоединился сотрудник ОМОНа и говорил, что он всё видел, как мы сопротивлялись и бились ногами"

В этой камере их продержали трое суток. На Окрестина приезжали сотрудники ГУБОПиКа, которые пытались зайти в телеграм Владислава, но у них ничего не получилось. Тогда с ним записали "покаянное" видео, где он сказал, что является студентом и принимал участие в несанкционированном массовом мероприятии.

"Мы старались не впадать в уныние и депрессию, потому что это бесполезно. Надо было за что-то держаться — хоть за какую-то надежду. Мы с друзьями были три дня в одной камере — от этого было легче, мы поддерживали друг друга".

Затем парней осудили по ст. 24.3 КоАП — неповиновение сотрудникам милиции при задержании.

"Нас отвели на четвертый этаж — там было много людей и "политических" было мало. Нас судили по скайпу — заводили в специальный кабинет по одному. Нас обвинили в том, что мы сопротивлялись при задержании, бились руками и ногами, хотя такого не было. Я начинаю говорить, что такого не было и и в этом можно убедиться, посмотрев камеры каждого сотрудника и установленные в здании РУВД камеры. Потом к скайпу присоединился какой-то сотрудник ОМОНа и говорил, что он якобы всё видел, как мы сопротивлялись и бились ногами. Когда я снова сказал посмотреть камеры, то они сказали, что камера около Центрального РУВД не работает, а у сотрудников ОМОНа не было при себе камер. Тогда я понял, что здесь ничего не докажешь и особо ничего не сделаешь".

В итоге, трёх парней арестовали на 15 суток каждого.

"Они это делают для того, чтобы за это время больше накопать информации", — говорит парень.

"Ложились на полу "кильками" максимально плотно, чтобы хоть как-то поместиться"

Из ИВС их перевели в ЦИП. Владислава удерживали в камере, количество человек в которой достигло до 20 человек.

"Там было немного лучше. Недавно был ремонт, поэтому он стал немного посвежее. Но в отношении "политических" ничего не изменилось — всё было, как в ИВС: нам не давали матрасы, будили ночью, свет не выключали. Но в ЦИП не били. Спали мы, в основном, на полу, потому что пол был деревянный, а койки — с металлическими прутьями. Они впивались мне в кожу и спать было больно на них. Ложились на полу «кильками» максимально плотно, чтобы хоть как-то поместиться. 

Там я встречал разных людей самых разных направлений и специальностей — бизнесмены, программисты, волонтёры. Было интересно с ними общаться и слушать их истории. Я был удивлен, какие люди у нас сидят! Казалось, что там должны быть люди, которые действительно нарушали закон, а там умные и культурные люди. Это полностью разорвало мой мозг — как это происходит в Беларуси".

На 15-е сутки административного ареста к парням пришел сотрудник с документом на подпись, где говорилось, что они обязуются не совершать противоправных действий. 

"Там схема такая: если тебя вызывают за 10-15 минут до протокольного времени задержания — значит тебя реально выпустят. А если за пять-шесть часов — значит, что не выпустят. Меня так позвали за несколько часов. Я понял, что они что-то нашли и меня повезут куда-то дальше. В соседней камере сидели мои друзья. Я услышал, как называют фамилию одного из них и его тоже выводят, как и меня. Второго друга оставили — его впоследствии выпустили после «суток»".

"В карцере отношение было ещё хуже — откровенно отрывались на нас"

Двух друзей на первом этаже ЦИПа ждал следователь, который заявил, что они подозреваются по статье 342 Уголовного кодекса — участие в групповых действиях, которые грубо нарушают общественный порядок. После этого их снова отправили в ИВС на Окрестина. Владислава сразу поместили в камеру, где были матрасы.

"Я завалился и просто спал, как можно дольше".

Но на следующие сутки Владислава, его друга и ещё пять человек поместили в одноместный карцер. Потом людей докидывали, максимально количество доходило до девяти человек в одноместном карцере.

"Нас туда поместили не из-за нарушений каких-то, а потому что мы просто «политические». Там бетонные полы, одна кровать пристегнутая к стене, которая никогда не отстёгивалась, открытый туалет — дырка в полу, в камере было холодно. В карцере отношение было ещё хуже — откровенно отрывались на нас. Прилетали постоянные удары, жесткие проверки…"

В карцере Владислава и друга удерживали около семи суток. За это время к ним приходил следователь и адвокат. У родственников принимали передачи в ЦИП и ИВС на Окрестина, но их не отдавали парням. Но их отдали, когда друзей переводили в СИЗО-1. 

"На «Володарке», главное, не били. В нашей камере было 28 человек — звучит страшно, но было нормально. У нас был большой стол, между кроватями можно было ходить, даже был телевизор. Нас водили на прогулки — можно было подышать и поиграть в «Мафию», например. По сравнению с Окрестина кормили очень хорошо — даже можно без передач справляться. Но мы всё равно их просили, потому что хотелось сладкого".

"Это интересный опыт, который не хотелось бы повторять"

В 28-местной камере около половины были «политические». Среди них, например, Николай Библис — фигурант дела "Буслы ляцяць", Вячеслав Дашкевич, Александр Сергеев, студент Матвей Гренкевич и многие другие.

"Там какой-то депрессии не было ни у кого — все держались хорошо. В целом, мы все там держались на позитиве. Старались поддерживать друг друга. Писали письма, рассказывали разные истории, я там даже научился делать чётки. Вообще, это интересный опыт, который не хотелось бы повторять.

На «Володарке» отношение было нормальное. Кажется, что большинству сотрудникам не особо нравится, что происходит".

Владислава с другом удерживали в СИЗО-1 около двух месяцев. 19 апреля над ними начался суд, который закончился 2,5 годами "химии" каждому. 

"На суде, всё, что мы ни говорили, им было всё равно. Никакие факты к делу не приписали. На какие-то достижения им было всё равно. Раскаянием тоже не получилось воспользоваться".

"Если бы я не верил в победу, то я поехал бы на "химию" отбывать свой срок"

Владислав Бондарик

Владислав решил покинуть Беларусь, а его друг поехал на «химию», где сейчас работает в колхозе. Парень говорит, что не жалеет о том, что выходил на акции протеста и верит ещё в наступление "Новой Беларуси":

"Я верю, что она рано или поздно настанет. Это не может длится вечно. Я в этом уверен. Возможно, люди думают, что если нету уличной активности, то значит всё. Но борьба же не всегда видимая. Протесты, сцепки — только верхушка айсберга, а самая главная борьба она внутри и скрыта от глаз. Именно это сейчас и происходит. Мне кажется, что Лукашенко скоро сдаст позиции. Если бы я не верил в победу, то я поехал бы на «химию» отбывать свой срок. Но я поехал развиваться и помогать, чем возможно. Сейчас я поступил в университет на факультет "Мировая политика и экономика", как бы это смешно сейчас ни звучало.

Люди, если должны и сидеть, то за какие-то преступления: убийство, кража и т. д. Но я не считаю себя уголовным преступником. Вышел на дорогу — дайте штраф, но причём здесь уголовная ответственность за участие в мирном Марше? Сейчас я решил не терять время на «химии», а поехать дальше развиваться. И я горжусь всеми людьми, которые не побоялись и приняли участие в митингах и протестах! Вместе мы победим!”