"Там если выживешь, уже будет хорошо", — хирург, которая сбежала из Беларуси от "химии"
Хирурга Елену (имя изменено) приговорили к трем годам "химии" за участие в акциях протеста 2020 года. Женщину задержали на работе. Она провела до суда в СИЗО четыре месяца, где увидела ужасное состояние медицинской помощи. После суда была уволена и вынуждена была уехать из страны. Елена рассказала Правозащитному центру "Вясна" о задержании и условиях содержания в неволе, о том, как следователь просил не упоминать его фамилию, о медицинской и психиатрической помощи в СИЗО и о чтении в изоляторе. Женщина решила отстаивать свои права и с помощью сотрудников Юридической службы "Вясны" направила обращение в Комитет по правам человека.
Зимой прошлого года к Елене на работу пришли милиционеры. Ей вменили участие в протестах в 2020 году и увезли в квартиру на обыск. Квартиру не громили. Милиционеры попросили, чтобы Елена сама им отдала национальную символику, если таковая имеется. В итоге забрали маленький флажок с гербом "Погоня" и майку в собственным дизайном, в которой Елена участвовала в Маршах. Телефон у женщины забрали еще на работе. На компьютере заметили протестные стикеры, его также изъяли "для последующего изучения". Позднее в содержимом компьютера силовики нашли фотографии с протестов.
"Следователь, который подписывал документы, приказал никому не называть его фамилию"
Затем Елену повезли на допрос в Первомайский РОВД Минска. В телефоне ее подруги, которую задержали раньше, нашли фотографии с Маршей. Милиционеры допрашивали Елену, она ли на фотографиях, почему и когда она ходила на акции.
К удивлению, после допроса Елену отпустили, но приказали прийти в отделение на следующий день, где женщину уже ждали сотрудники Следственного комитета. В отделении Елену снова допрашивали около шести часов, после чего повезли в СК. Следователь, который подписывал документы, приказал никому не называть его фамилию.
Ожидая перевода в СИЗО, Елена провела восемь дней в изоляторе на Окрестина.
"Камера была двухместная, но нас там было от шести до восьми человек. Ночью было слишком холодно, на улице декабрь месяц. Белье и матрасы не выдавали. К нам на пару дней подсаживали бездомную. Но я врач и у меня высокий порог чувствительности. В определенный момент почти вся камера заболела. Лекарства почти не давали, ибупрофен или парацетомол пришлось чуть ли не выпрашивать. Сейчас, к слову, половина камеры с Окрестина вместе со мной в стране, куда я выехала".
Елена вспоминает историю, которая также показывает уровень медицинской помощи в изоляторе.
"Моя коллега попала в изолятор вместе с мужем, который болен бронхиальной астмой. Силовики разрешили ему взять из дома лекарства, которые затем в камеру так и не передали".
Женщина также взяла из дома необходимые лекарства, которые, по словам силовиков, "потерялись во время транспортировки".
Перед Новым годом женщину начали этапировать в СИЗО.
- Фото: скриншот "Замок на замке. Специальный репортаж".
"В 4 утра ты сквозь сон пытаешься понять, что происходит и где ты находишься. А тебя привезли в камеру ожидания (в здании СИЗО) и ты думаешь, что теперь это твоя камера навсегда. Это стандартное помещение на шесть кроватей, но с окнами без оконных стекол. Оно находится в подвале, на улице зима, поэтому было очень холодно. В камере не огражден туалет, который к тому же забит влажными салфетками. Место совершенно не пригодно для ожидания. Психологически было тяжело".
Елену перевели в постоянную камеру вечером того же дня.
"В новой камере окно закрывалось не обычными "ресничками", а металлическим щитом с 20 отверстиями диаметром полтора сантиметра. Свет не попадал в камеру примерно никогда", — рассказывает Елена.
"Вообще за весь срок под стражей в отношении меня физического и психологического насилия не применяли. Но было неприятно, когда водили на встречи с адвокатом. В коридоре сотрудники СИЗО могли повысить голос, оскорбить за "ненадлежащее поведение", например, за медленную походку"
Медицинская (не)помощь в СИЗО-1
- Фото: скриншот "Замок на замке. Специальный репортаж".
"С медицинской помощью в СИЗО огромная проблема. Она там не то чтобы оставляет желать лучшего — там если выживешь, уже будет хорошо. Очевидно, что большинство медперсонала — это не врачи, а средний медперсонал, фельдшеры, которые и оказывают помощь. К нам врач приходил очень редко и, чтобы к нему попасть, нужен был чрезвычайный повод. Медосмотр проводят через "кормушку" (маленькое окно для подачи еды в двери камеры. — прим. ред.), жалобы узников на здоровье медперсонал не волнуют. Перечень лекарств очень маленький, назначают их странным образом. Например, во время впервые выявленной артериальной гипертензии не назначают базисную терапию, никак не корректируют лечение. Или человек жалуется на тахикардию. Возможно, логично было бы дать ему метопролол, а в СИЗО выписывают каптоприл. Подобное назначение препаратов и не удивляет, поскольку там работают преимущественно фельдшеры. Правда, пару раз за четыре месяцы неволи нас посещал терапевт".
Психиатрическая (не)помощь
“Периодически камеру посещает психиатр, который одновременно является начальником медицинской части. С нами сидела несовершеннолетняя девушка, которую затем осудили по ст. 328 (Незаконный оборот наркотических средств. — прим. ред.). У нее была наркотическая зависимость, поэтому заключенной назначали психотропные препараты. В результате назначения ей странной схемы этих лекарств, у соседки появились болезненные спазмы мышц, которые длительное время самостоятельно не проходили. Медперсонал никак на это не реагировал. "Продольный" (дежурный в коридоре. — прим. ред.) решил нажать "тревожную" кнопку — тогда девушке наконец помогли. Еще двое суток у нее появлялись спазмы, но медперсонал считал, будто она симулирует".
Для более полного понимания состояния медпомощи в СИЗО Елена дополнительно объясняет ситуацию с соседкой.
“Человека надо вывести из камеры и провести нормальный осмотр. Не назначать инъекции галоперидола, как это сделали девушке. Также ей ввели диазепам, чтобы купировать спазмы, но не забрали под наблюдение в медкорпус, а оставили в камере, чтобы мы сами за ней ухаживали”.
(Не)консультации терапевтов
"У сокамерницы выявилось в груди образование, которое надо было диагностировать. У нее была возможность оплатить диагностику в медцентре, куда ее могли бы транспортировать. Женщина даже добилась от Следственного комитета разрешения на транспортировку. Но сотрудники СИЗО-1 просто не стали этим заниматься".
Чтение в камере
В камере Елена читала государственную газету "СБ. Беларусь сегодня", "Белорусы и рынок", заказывала книги в местной библиотеке. Женщина говорит, что с воли передавать книги очень сложно. Сначала надо, чтобы эта литература попала в библиотеку СИЗО, и уже оттуда ее заказывать. Но в местной библиотеке довольно широкий выбор, можно почитать даже Светлану Алексиевич или Андруся Горвата.
"Список книг у нас был, возможно, "зайдя" с другой камеры благодаря чьим-то родственникам".
Если в камере нет своего списка книг, то его, хотя это положено, сотрудники не выдают. Как говорит Елена, надо вспоминать, что ты хочешь почитать. Сотрудник библиотеки развозит по коридору определенный набор книг, у него можно попытаться заказать книги любимого автора или заказать по жанру — например, детектив.
Как узнали о войне
"О начале войны мы узнали из газет. Подробности мы узнавали из писем, которые приходили одной женщине. Конечно, в камере невозможно было узнать о всем трагизме ситуации в Украине: сколько всего жертв, сколько мест разрушено".
Суд
"Ничего не предвещало "химии" с направлением".
Перед отправкой в суд в камере проводят обыск и личный досмотр, во время которого надо раздеться догола и несколько раз присесть. Вся процедура с Еленой проходила с открытой дверью, и потенциально любой человек с коридора мог ее увидеть.
На суд Елену везли под конвоем. Руки постоянно были сзади в наручниках, хотя в этом не было нужды. Перевозили стоя в "стакане" (камера на одного человека) автозака. С руками за спиной сложно держать равновесие, и во время движения транспорта можно удариться головой о железные стенки камеры. Во время процесса женщина не могла взять бумаги по делу, чтобы с ними ознакомиться.
Весной Елену приговорили по "народной" статье (342 УК) к трем годам "химии". Это был типичный "политический" суд. Женщину обвинили в массовых беспорядках, выходе на проезжую часть во время Марша и препятствовании движению общественного транспорта. Елена говорит, что дорога была уже перекрыта сотрудниками ГАИ.
"То, что нам дадут три года лишения свободы, было вполне ожидаемо. Учитывая, что у меня и подруги было па 4-5 эпизодов. Но я совершенно не ожидала, что назначат "химию".
После
После оглашения приговора Елена вернулась на работу. Женщина надеялась, что там и останется отбывать "химию". Но вскоре ей сообщили, что не будут продлевать трудовой договор.
Женщину ожидала поездка на три года в исправительное учреждение открытого типа, где для "политических" специально создают плохие условия. Поэтому Елена приняла решение уезжать из Беларуси.
"Я понимала, что если меня поймают, я "залечу" в колонию. Но почти то же меня ожидало и на "химии" (сейчас в исправительных учреждениях существует практика перевода "политических" с "химии" в колонию якобы за злостное неповиновение — ст. 411 УК. — прим. ред.). Поэтому особо нечего было терять. Впрочем, у меня как врачу вероятность плохого исхода 50/50. Он либо произойдет, либо нет".
В завершение Елена вспоминает один случай.
"Однажды в коридоре СИЗО мы случайно увиделись с подругой, с которой нас вместе судили. Было радостно увидеть, что она жива и здорова. И неловко, что мы находимся в таком положении. Мы до сих пор с ней не пережили то, что с нами произошло".
Сейчас Елена находится в одной из стран ЕС. Она решила отстаивать свои права и с помощью сотрудников Юридической службы "Вясны" направила обращение в Комитет по правам человека.
Комитет по правам человека — орган, включающий в себя независимых экспертов, которые мониторят соблюдение государствами-участниками Международного пакта о гражданских и политических правах.
Напомним, Беларусь денонсировала Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах. Решение о выходе Беларуси из Факультативного протокола вступит в силу 8 февраля 2023 года. До этого дня вы можете падать обращение в КПЧ и обжаловать несправедливый приговор.
Если вы хотите подать обращение в ООН и вам нужна помощь правозащитников, свяжитесь с нами через Telegram @zvarot96 ці Email zvarot@spring96.org. |
FAQ: денонсация Факультативного протокола и жалобы в Комитет по правам человека ООН
