"Растерянность и беспомощность". Что рассказывают бывшие политзаключенные о фотографировании в колониях
С 2020 года через фотосессию в местах неволи прошли сотни тысяч белорусов и белорусок, задержанных по политическим причинам. Бывшие политзаключенные рассказали в проекте "Магшоты палітвязняў", как это происходило в гомельской женской, витебской, шкловской и могилевской колониях. Приводим несколько таких рассказов.
Фигурантка "дела студентов" Кася Будько вспоминает, что магшот сделали 20-22 октября 2021 года, после тяжелого этапа в женскую гомельскую колонию № 4:
"Как только ты попадаешь на территорию колонии, тебя сразу обыскивают, все твои вещи забирают и выдают ужасную форму. Как только ты надеваешь эту форму — происходит фотографирование. Состояние, в котором тебя запечатлели на этой фотографии, очень странное. Ты только что пережила этап — более восьми часов транспортировки в автозаках, поезде, в наручниках. Не лучшее пережитое время. И вот ты, наконец, добралась до колонии, где у тебя только что забрали все твои вещи, ты пока вообще не понимаешь, что происходит... И вот дают розовое платье и говорят: "Становись к стене — мы тебя сфотографируем!" Там нельзя сделать несколько дублей. Один дубль — на весь твой срок.
Мне не очень нравится эта фотография. Мне кажется, что я выгляжу на ней очень глупо. Я помню, как чувствовала себя в моменте, и это неприятное ощущение. Мне было очень неприятно находиться в этом платье. Это были первые минуты, как я надела на себя этот розовый мешок, и мне было настолько дискомфортно... Я не знаю как это описать — это было отвратительно. Я ненавижу платья — это первое. Не очень люблю розовый цвет — это второе. Ну и третье — я не очень люблю находиться в тюрьме. Поэтому это все было неприятно и в целом осознание, что тебе придется в этом платье провести ближайшие два года. Меня очень угнетало это состояние и мне казалось, что я очень плохо выгляжу и плохо себя чувствую. Так и получилась эта фотография".
Правозащитника Леонида Судаленко фотографировали на "желтую бирку" на "карантине" в витебской колонии № 3 в январе-феврале 2022 года:
"Снимок делался в спальной комнате на "карантине" у стены. Тогда я находился, если не в полной прострации, то в тяжелом и стрессовом психологическом состоянии (мне в то время было все безразлично вокруг). Меня фотографировал на цифровой фотоаппарат другой осужденный, который там работает в клубе фотографом. Рядом еще находился дневальный "карантина".
Когда смотрю на это фото, то чувствую свою полную растерянность и беспомощность в то время. Вспоминаю, что я полтора года был вынужден носить это фото на бирке тюремной одежды (клифт), а также почти ежедневно смотреть на этот снимок на бирке, которая находилась также на спинке второго яруса "нар" в спальной комнате, как раз на уровне лица. Внизу бирки надпись: "Склонен к экстремизму и другой декструктивной деятельности!" Другие осужденные шутили: "Ну и рожа у тебя Шарапов!" Но, если там посмотреть на снимки других, то вокруг одни Шараповы!"
Бывший политзаключенный Виктор Актистов так вспоминает свою фотографию в Могилевской колонии № 15:
"Делали фото на "карантине" в первый день пребывания в колонии. Ставили нас к стене по очереди и активист (заключенный, выполняющий некоторые обязанности для администрации) с фотоаппаратом снимал. Я не пробовал, но говорят, улыбаться для этого фото не позволяют.
Глядя на это фото, да и просто вспоминая отражение в зеркале на зоне, я вспоминаю, насколько я был забитым и напуганным первые полтора года, а также думаю о том, насколько это нормально — лишать человека таких базовых прав как, например, банально отрастить волосы. Я никогда не считал, что лишение свободы должно применяться в таких масштабах, в которых оно применяется в мире, и после своего срока только убедился в этом".
Ольга Дубовик, осужденная по "делу тюков", рассказала о фотографировании в апреле 2022 года в женской колонии № 4:
"Сотрудники колонии фотографировали в первый же день по очереди всех, кто только приехал. День выдался нелегкий, суетливый, но и плохим его нельзя назвать. Поздно вечером начался этап из Могилева в Гомель. Ехали в "столыпине" всю ночь, поэтому нормально не выспались. Потом, как обычно: "шмон", душ, сортировка вещей (что можно брать с собой, а что идет на склад). Нам всем выдали одинаковую форму, мы заполняли какие-то тесты и была другая суета. Зато мы увидели улицу — деревья и дома, нормальные окна без ресничек, из которых виден прогулочный дворик и какие-то склады. Увидела свое отражение в зеркале при нормальном освещении. И скоро было истечение срока — через три недели! Но в этом я не была точно уверена, боялась, что могли откопать еще что-нибудь из прошлого. Так что, была уставшая, но настроение было неплохое".
Бывший политзаключенный Денис Кравчук вот так вспоминал свое фотографирование в шкловской колонии № 17:
"Однажды меня вызвал к себе завхоз карантина и приказал идти к столовой, где в это время меня уже ждал какой-то человек одетый в гражданское. С ним вместе был офицер в форме. Мне приказали подойти к стене, на которой был закреплен белый фон и стать к нему спиной. Для чего-то делали несколько фото анфас. Первое не устроило, видимо. Слишком суровым выглядел возможно, не знаю. Все происходило очень быстро, поэтому это фото хорошо отражает мое психологическое состояние. А именно: сильная подавленность от бесконечного прессинга, неуверенность ни в чем, недоверие ко всем, ожидание худшего и постоянных провокаций со всех сторон".
Больше свидетельств здесь:
"Становись к стене — мы тебя сфотографируем!" Магшоты политзаключенных
"Становись к стене — мы тебя сфотографируем!" Магшоты политзаключенных
