Олег Орлов о подавлении свободы в России, своём освобождении и политзаключённом друге Алесе Беляцком
Правозащитник и соучредитель центра "Мемориал" Олег Орлов, который вышел из колонии первого августа во время обмена заключенными между Россией и Западом, согласился рассказать "Вясне" о своем неожиданном освобождении, положении с правами человека в современной России и о судьбе его давнего друга политзаключенного и правозащитника Алеся Беляцкого.
Напомним, первого августа Россия провела обмен заключенными с США и Германией. Были освобождены политзаключенные Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза, Алсу Курмашева, Андрей Пивоваров, Олег Орлов, Александр Скочиленко, приговоренный к смертной казни Рико Кригер и еще несколько человек. И хотя Беларусь принимала участие в переговорах, ни один беларусский политзаключенный в этот список не попал.
- Олег Орлов в Вильнюсе
"Предложение написать прошение было соблазнительным, но я отказался"
Примерно за неделю до обмена, Олега Орлова неожиданно вызвал в кабинет оперативник и вежливо предложил написать прошение о помиловании. Предложение было соблазнительным, но Олег от него отказался.
– По какому это поводу, – разволновался я. – Опер объяснил, что из Москвы пришло соответствующее указание. Мол, подпишите и выйдете на свободу в ближайшее время. Подумав, я ответил, что не буду этого делать. Здесь они уже сильно удивились и предложили мой отказ записать на видеорегистратор, чтобы начальство поняло, это я сам принял такое решение.
Затем в воскресенье утром зашли в "хату" несколько человек и говорят, чтобы срочно собрался с вещами на выход. Причины не объясняли и я подумал, что переводят в другую камеру. Но при выходе из корпуса приказали матрас с собой не брать. Посадили в автозак и привезли в аэропорт. Я тогда подумал, что дела серьезные, – рассказывает правозащитник.
Орлова под конвоем доставили в Москву и сразу увезли в Лефортово, в специальное СИЗО ФСБ. Там несколько дней держали в одиночной камере, ничего при этом не говорили, никуда не выводили.
– Сидел в полной тишине и тревоге. Мысль была одна: видимо, новое уголовное дело будут заводить, может даже подозревают в терроризме, раз в Лефортово отвезли. А первого августа, непосредственно в день обмена, заходят в камеру люди в форме. Я им подаю жалобу на имя прокурора о том, что меня не водят на прогулки, не дают встретиться с адвокатом. А мне говорят, что ничего уже не надо этого: "Вот указ президента о вашем помиловании, переодевайтесь в свои вещи и на выход". На дворе ждет оцепление спецназа, меня сажают в автобус, а там уже многие знакомые люди: Андрей Пивоваров, Александр Скочиленко и другие. Ну понятно, поздоровались, настроение улучшилось, когда поверили окончательно, что скоро будем на свободе.
Опять сажают под охраной в самолет, и мы летим в Анкару. Там нас, как в каком-то боевике, синхронно заводят в автобус, а вторую группу ведут в самолет и обратно, на Москву.
- Олег Орлов перед судебным заседанием. Фото: memorialcenter.org
"Путинский режим превратился из авторитарного в тоталитарный"
Среди последних российских тенденций репрессий и преследования по политическим мотивам Олег Орлов отмечает преследование за критику войны, борьбу с нетрадиционными сексуальными ориентациями, за причастность к мифическому Международному сепаратистскому движению.
– Сейчас под преследование попадают за любое минимальное высказывание, которое не совпадает с официальной позицией Министерства обороны, даже за частный разговор об Украине или, скажем, о Крымском мосте в компании, в которой найдется какой-то стукач. Даже не за то, что ты выразил публичный протест, или вышел на площадь с антивоенным плакатом. В лучшем случае возбуждается административное дело, но часто подобное мнение завершается уголовкой.
Ну и остальное все сейчас в России придушено – и свобода собраний, и свобода слова, и свобода ассоциаций. Режим превратился из авторитарного в тоталитарный, происходит вмешательство в частную жизнь людей, что в Беларуси пока не так ярко выражено. Еще один "тренд" последнего времени – борьба с нетрадиционными сексуальными ориентациями. ЛГБТ в России объявлены экстремистским движением. Любые слова на эту тему, демонстрация в любом виде символики – и возбуждается уголовное дело. А сейчас власти придумали Международное сепаратистское движение по развалу России. Но нет такого движения. Однако власти наказывают именно за это. Любые высказывания или размышления, в роде: "А хорошо бы создать Дальневосточную республику" – подпадают под уголовное преследование. Ну и продолжаются рутинные дела о нарушении законодательства о "иноагентах". Так и сам я сидел за что? За то, что в своей статье назвал режим Путина фашистским.
Олег Орлов с сожалением отмечает, что возможности оказания какой-то помощи беларусам, которых задерживают в России и экстрадируют в Беларусь, либо судят по уголовным делам, весьма ограничены.
– Понятно, что все эти случаи мониторятся правозащитниками, их фиксирует и наш центр "Мемориал". Но если раньше была возможность предоставить задержанным беларусам адвоката, или оказать какую-то практическую помощь, то сейчас, к сожалению, таких возможностей практически не осталось. У нас уже и с адвокатами стало сложно, конечно не в такой степени как в Беларуси, где адвокатов сажают один за другим. Но и наши адвокаты боятся вести дела, связанные с политикой. Многие уехали из страны. Да и выиграть такие дела практически невозможно. Помощь, хотя бы моральная существует, но не в том объеме, как было в прежнее время, – говорит Олег Орлов.
- Бывший председатель правления ПЦ "Мемориал" Олег Орлов на суде по делу Алеся Беляцкого (во втором ряду в центре, в очках)
"Это как заноза, сидящая в душе"
Российский правозащитник рассказал о своих отношениях с лауреатом Нобелевской премии мира Алесем Беляцким, о своей тревоге за его судьбу, о возможности влияния на его освобождение
– С Алесем Беляцким мы знакомы очень давно, помню, познакомились на какой-то международной конференции. Ну и регулярно приезжали друг к другу на судебные процессы. Он на мой, а я – на его. В 2009 году он поддерживал меня во время суда за якобы клевету на Рамзана Кадырова, затем я ездил к Беляцкому на первый процесс, был и на втором тоже. Меня тогда даже признали персоной "нон грата" в Беларуси и запретили въезд на 10 лет. Это важно, так как подобная солидарность нас сильно поддерживает в трудные времена. У нас были и другие встречи.
Алесь для меня очень знаковый человек, и я имею честь называть его своим другом.
Судьба Беляцкого вызывает у меня и у моих коллег огромную тревогу, это как заноза, которая сидит в душе. И очень жаль, что в том обменном списке, куда попал и я, не было его фамилии. Что касается Алеся, то он немедленно должен быть освобожден и мы вместе с беларусскими коллегами думаем, что в этой ситуации можно сделать конкретное и эффективное.
"Приговор Орлову – месть выдающемуся правозащитнику за то, что он называл вещи своими именами"
