Эксперт FIDH: «Правозащитники играли на поле Минюста и явно не имели шансов выиграть»
Кирилл Коротеев дал оценку ситуации с нерегистрацией Общественного правозащитного объединения «Наша Вясна» и положению неправительственных организаций в Беларуси в целом. Представитель Международной федерации прав человека (FIDH) присутствовал на процессе по жалобе правозащитников в Верховном Суде в качестве наблюдателя для Обсерватории по защите прав правозащитников (совместная программа FIDH (Париж) и Всемирной организации против пыток (Женева)). Решение Верховного Суда эксперт назвал позором белорусской юстиции.
Кирилл, по окончании процесса по жалобе основателей “Нашай Вясны” в комментариях журналистам Вы назвали решение Верховного Суда позором белорусской юстиции. Чем именно вызвана столь эмоциональная оценка?
- Я назвал это решение позором белорусской юстиции, но белорусской юстиции к этому не привыкать, видимо.
С одной стороны, ход процесса указывал на то, что стороны имели равные права и возможности перед судьей. То есть, заявители могли представлять свою точку зрения и доказательства в ее поддержку. То же могли делать Министерство юстиции и прокуратура. Судьей эти доказательства исследовались. Стороны имели возможность комментировать выступления, высказывая свое мнение о доказательствах и аргументах друг друга.
Но! Заявители имели в качестве противника не одного, а трех государственных представителей. Во-первых, собственно Минюст, действия которого они обжаловали. Во-вторых, Генеральную прокуратуру, прокурор которой заключила против удовлетворения жалобы, при этом даже не отразив ход судебных споров. То есть, несмотря на то, что она присутствовала на процессе, было очевидно, что ей этот процесс не нужен, она и так имела свое, отрицательное для заявителей, мнение по поводу жалобы. И, в-третьих, против заявителей был суд. Даже не судья лично, у меня нет претензий к тому, как именно он вел процесс. Но белорусское законодательство достаточно ясно дает понять, что судьи – их назначение на должность, любые карьерные решения и увольнение - зависят от Министерства юстиции. Министерство юстиции управляет судьями в Беларуси – это записано в Кодексе о судоустройстве и статусе судей. Поэтому у суда отсутствовало такое важное требование, как объективная независимость.
А как Вы оцениваете мотивировку судебного решения?
- Прокурор в своем заключении и судья в решении назвали две основные претензии к документам, поданным «Нашай Вясной», которые, по их мнению, позволяют отказать организации в регистрации. Это неверные данные об основателях организации и юридическая неточность в составлении гарантийного письма о сдаче в аренду организации помещения в случае ее регистрации.
Что касается неточных сведений об основателях, неточности эти были такого рода, как, например, неправильно указанное место работы. Вместо «общество с ограниченной ответственностью» было написано «открытое акционерное общество», «руководитель секции» - вместо «руководитель кружка» и подобного рода недостатки. Препятствием в проверке помещения со стороны его владельца было названо следующее. Владелец всего лишь попросил, чтобы ему письменно изложили, почему тот человек, который по телефону представился сотрудником исполкома, хочет посетить это помещение и какие основания он для этого имеет. Предположим, что эти две группы фактов действительно имели место и по Закону «Об общественных объединениях» в Республике Беларусь этого достаточно для отказа в регистрации.
Но надо иметь в виду, что в данном деле речь идет не просто о правильности составления юридических документов. Речь идет об осуществлении основных прав человека, а именно – права граждан на ассоциацию. Это право может быть ограничено, действительно, на основании закона. Но недостаточно законного основания, чтобы ограничить это право. По Конституции Республики Беларусь и по Международному пакту о гражданских и политических правах, который Беларусь ратифицировала, ограничения прав должны не только быть предусмотрены законом, но и преследовать правомерную цель.
В этом процессе не было показано, какую же правомерную цель преследует отказ в регистрации «Нашай Вясны». Будь то предотвращение преступлений – наверное, нет. Наоборот, это создание преступления: Минюст делает преступников из Алеся Беляцкого и других основателей правозащитного объединения, потому что в незарегистрированной организации участвовать запрещено Уголовным кодексом. Или это защита нравственности и морали? Да нет, не было доказано, что основатели «Нашай Вясны» - правонарушители и морально ущербные лица. Суд отклонил аргумент Минюста о том, что они правонарушители. Более того, по Пакту необходимо, чтобы ограничение являлось пропорциональным преследуемой цели. То есть, оно должно быть мотивированно настолько убедительными аргументами, чтобы стало очевидно, зачем и почему людям отказывают в осуществлении их права.
В данном процессе, что касается мотивировки, то ни прокурор в своем заключении, ни судья в решении не указали, почему решение Министерства юстиции соответствует Международному пакту о гражданских и политических правах. И, в частности, почему отказ в регистрации «Нашай Вясны» был пропорциональной мерой в отношении ее создателей, учитывая те недостатки в документах, на которые было указано. Они не объяснили, почему эти недостатки имеют такой характер, что правозащитники не могут пользоваться правом на объединение. Из-за отсутствия мотивировки в той части, что касается основных прав человека, права, гарантированного Конституцией и Пактом, решение Верховного Суда абсолютно ущербно.
Это не первый случай, когда в отношении основателей правозащитного объединения нарушаются международные нормы в области прав человека. Предисторией этого, уже третьего, процесса по перерегистрации являлась ликвидация Правозащитного центра «Вясна» в 2003 году. Комитет по правам человека ООН признал эту ликвидацию несоответствующей Международному пакту о гражданских и политических правах и в своих заключениях потребовал от белорусских властей, в частности, перерегистрации объединения…
- Так вот, у Верховного Суда была возможность исполнить заключения Комитета, но он эту возможность проигнорировал. А Министерство иностранных дел в этом отношении было, может быть, еще более прямым: на запрос основателей объединения оттуда поступил ответ, что заключения Комитета имеют лишь рекомендательный характер.
Действительно, в Факультативном протоколе к Пакту ничего подробно о юридической силе заключений Комитета не сказано. Однако, следует принимать во внимание, что Пакт гарантирует самые минимальные и неотчуждаемые права. И в тех случаях, когда Комитет решил, что нарушение имело место и необходимо принять те или иные меры, у государства-ответчика просто нет выбора: чтобы исправить нарушение, оно должно предпринять меры, указанные Комитетом. Только с их исполнением можно гарантировать права, перечисленные в Пакте.
Поэтому в данном случае с международно-правовой точки зрения можно сказать, что белорусские власти в очередной раз проигнорировали обязательные для них международные договоры, а именно - Международный пакт о гражданских и политических правах.
Кирилл, как Вы считаете, имели ли правозащитники хотя бы минимальные шансы выиграть процесс в Верховном Суде?
- Надо сказать, что основная защита заявителей строилась на оспаривании аргументов Минюста о списке основателей и гарантийном письме, а также на доказательствах того, что другие аргументы министерства необоснованны. Так что конституционно-правовой и международно-правовой аспект дела был в некотором роде субсидиарен. В этом смысле можно сказать, что правозащитники играли на поле Министерства юстиции. И явно не имели шансов выиграть. У боксеров есть такая поговорка: когда вы участвуете в бое на своей территории, можно выиграть по очкам, на чужой – нужно побеждать нокаутом. Так вот, по очкам у Минюста в Беларуси при существующей судебно-правовой системе выиграть невозможно. Проблема в том, что нельзя выиграть и нокаутом: даже если Минюст не встанет после счета «десять», судья не поднимет руку того, кто отправил Минюст в нокаут. Потому что судья в некотором смысле также Министерство юстиции.
Есть выход из этого замкнутого круга?
- Только всеобъемлющая судебно-правовая реформа может изменить положение дел, на мой взгляд. Она требует, в частности подробного обсуждения в обществе, что, в свою очередь, требует общедоступности независимых СМИ и т.д. Вообще, любая, сколь бы юридико-технической она ни казалась, проблема, которую мы рассматриваем в Беларуси, в конечном итоге упирается в недостатки белорусской демократии. И в судебной системе, и в существующей системе власти в целом.
При этом гражданское общество в Беларуси находится в едва ли не худшем положении по сравнению с другими странами европейской части бывшего СССР. Потому что, несмотря на все проблемы, которые я встречаю в неправительственных организациях в России или в Закавказье, они там существуют. Нет такого, чтобы одна из крупнейших национальных неправительственных организаций существовала бы нелегально. К примеру, в России, несмотря на непростую процедуру изменения статуса, если таковое необходимо, налоговые претензии и проблемы финансирования, легально действуют и правозащитное общество «Мемориал», и Московская Хельсинкская группа, и Движение «За права человека», и большое количество других организаций, как общероссийского, так и регионального уровня. Даже в Азербайджане, где власти с особым рвением предлагают все новые и новые ограничения на деятельность неправительственных организаций, эти организации, по крайней мере, способны легально существовать и действовать, чего не происходит в Беларуси.
Если ситуацию с неправительственными организациями в Беларуси можно с чем-то сравнить, то, наверное, на постсоветском пространстве только Средняя Азия является худшим примером. Но, как мне кажется, Беларусь предпочла бы сравнивать себя не с Узбекистаном и Туркменистаном, а, например, с Россией, Германией или с Польшей и Литвой. И в том, что касается контроля над действиями гражданского общества, Беларусь второго типа сравнения не выдерживает, к сожалению.
