Будут ли наказаны сотрудники милиции?

Минчанин Сергей Пекарчик вечером 19 декабря в числе прочих был задержан сотрудниками милиции в районе площади Независимости. 20 декабря постановлением суда Партизанского района столицы он был привлечен к ответственности в виде административного ареста сроком на 13 суток. Наказание отбывал в Минске на Окрестина.

Сергей Пекарчик считает, что во время его задержания и рассмотрения дела в суде, а также во время отбытия административного ареста сотрудники милиции грубо нарушали его права и законные интересы. По этому поводу он с помощью правозащитников подал жалобу в прокуратуру города Минска.

О подробностях задержания, суде и условиях содержания во время отбытия наказания - в интервью с Сергеем Пекарчиком.

- Сергей, как происходило Ваше задержание?

- Мы находились примерно в десять-одинадцать часов вечера между памятником Ленина и Домом Правительства. И омоновцы нас взяли в кольцо. Я сначала подумал, что таким образом они хотят нас вытеснить с территории, и мы хотели просто уйти оттуда. Но оказалось, что они взяли нас в кольцо и единственный выход – вход в автозак, то есть коридорчик такой сделали. Когда люди входили в автозак, некоторых избивали. Мне, в частности, дали дубинкой по голове. У меня шапка упала на землю, я нагнулся за ней, но в это время другой омоновец отфутболил ее под машину, а еще один ударил дубинкой по ноге и кто-то – торцом дубинки по губе, когда я выпрямлялся… 

- Куда Вас повезли в этом автозаке?

- На Окрестина. Было нас 67 человек и в основном все время стояли. Сидели лишь некоторые – там какие-то скамеечки были. Кому-то плохо становилось, потому что мы больше трех часов находились в машине. Первые сутки мы провели в коридорах изолятора временного содержания – просто сидели и ждали, пока на нас составляли протоколы. 20-го числа нас возили в суд и только после суда нас начали по камерам распределять. А до этого мы долгое время стояли в коридорах – сначала нам не давали садиться, несколько часов продержали лицом к стенке и руками за спиной. Некоторые люди не выдерживали, поскольку затекали ноги и руки. Через несколько часов нам разрешили сесть – сидели просто в коридоре на полу. Затем нас перевели на второй этаж, где мы также то стояли, то сидели на полу – в зависимости от того, как кто скомандует.

До составления протокола прошло, наверное, часов 16. Но лично на меня протокол составляли в два часа. При этом все спрашивали, за что нас задержали – никто нам на этот вопрос не отвечал. Номер статьи можно было увидеть только когда протокол составляли.      

- Как проходил суд над Вами?

- Сам судебный процесс был очень непродолжительным по времени – не более 10 минут. Причем судья уточнил только мои данные, место работы, и сразу после этого вопрос – признаю ли я свою вину. То есть, он не спросил, как и что происходило, никакие подробности, видимо, его не интересовали. А как я уже говорил, на площади я находился неподалеку от Дома Правительства и слышал, как бились стекла. Рядом со мной стоял молодой человек, который начал кричать “Зачем стекла бить!”. Но мы поняли, что тем, кто бил стекла, это не было слышно, поэтому мы стояли и скандировали “Не ломайте!” Я об этом говорил на суде, но судья это не записал в протокол – никто вообще внимания на это не обратил.

Кстати, перед судебным процессом нас держали в специальной камере, так называемом стакане, где также было очень многолюдно и невозможно было даже развернуться. Из-за этого было очень тяжело дышать – просто не хватало воздуха. Когда нас везли в суд в автозаках, там также были камеры на одного-двоих человек, в которые людей просто заталкивали руками. Не вмещались, потому что в одноместную помещали троих, в двухместную – шестерых. Все это вызывало ассоциации – когда в детстве в книжках читал о том, как фашисты в концлагерь людей сгоняли. Теснота, кто-то тайно какие-то смс-ки пишет…     

- В каких условиях Вы были вынуждены находиться во время административного арешта?

- Первые сутки нас не кормили, первый раз покормили только на следующий день. Ближе к полуночи 20-го числа, после суда, мы прошли медосмотр, нам выдали мыло. Тоже, кстати, вечером довелось долго, часами, стоять лицом к стене – пока медосмотр по очереди проходили, сдавали вещи… И, возможно, уже после полуночи, 21-го числа, нас только по камерам расселили. Мы просто с ног упали – надо было хоть немного поспать, потому что до этого нам спать не давали. Кто-то, конечно, умудрялся уснуть в коридоре, пока нас держали там…

Следующие девять суток я провел в изоляторе временного содержания, потому что в Центре изоляции правонарушителей мест не хватало. В ИВС на прогулки нас не водили, но условия содержания там более-менее нормальные были. Хотя все также зависило от этажа. Я был на четвертом и на третьем этажах. На четвертом – санузлы чистые, тепло, еда нормальная для таких мест. На третьем – уже более грязно, но еще приемлемо. Но ребята, которые были на втором и первом этажах, рассказывали, что там очень холодно. Те, кто находились на первом этаже, наночь под одеяло брали бутылку горячей воды, чтобы уснуть.

Что касается сотрудников милиции, то некоторые из них просто выполняли свою работу. Многое, наверное, зависит от их личного отношения. Потому что были такие, которые всем видом своим показывали, что ненавидят нас, и не стеснялись в оскорблениях.      

- В изоляторе временного содержания Вы отбыли первые девять суток ареста, а затем?

- Когда освободили часть ЦИП, отпустив 10-суточников, туда перевели, видимо, всех, кто оставался в ИВС. Поэтому трое последних суток я находился в ЦИП. По сравнению с изолятором, там условия, конечно, намного хуже. Там антисанитарные условия – очень грязный санузел, стены черные. Деревянный настил с возвышением для головы с одной стороны, матрасов нет. То есть, когда надо спать, все ложились рядом друг с другом, подстилали одежду, накрывались тоже какой-то одеждой. Я не представляю себе, если бы летом человека туда посадить – теплых вещей у него нет, лечь не на што… Первые сутки я находился в одной камере, побольше, затем меня перевели в камеру поменьше, где до меня уже было тесно. По поводу прогулок мы спрашивали – сказали, что нам не положено.

- Сергей, на что Вы надеетесь, подавая жалобу в прокуратуру?

- Надеюсь, что лиц, которые нарушали закон, накажут. Хотя все же слабо в это верится… По крайней мере, я должен попытаться.

- Однако в своей жалобе Вы не указываете ни одной фамилии виновных…

- Конкретные фамилии я бы с удовольствием указал, но дело в том, что все сотрудники милиции были без опознавательных знаков. Омоновцы были без погон – даже их звания не известны.