Виктор Одиноченко: «Люди чувствуют, что их обманули, но что делать с этим - не знают»

О репрессивных волнах, которые эхом докатились до Гомельской области после событий 19 декабря в Минске, состоянии гражданского общества, нарушении прав человека в регионе разговор с гомельским правозащитником, представителем Белорусского Хельсинкского комитета Виктор Одиноченко.

- Затронули ли  репрессии, которые предприняла власть после событий в Минске 19 декабря, активистов, правозащитников, журналистов в Гомельской области?
 
- Безусловно, регион не остался вне пристального внимания сотрудников милиции и спецслужб. Некоторые гомельчане, принимавшие участие в Площади, получили по административным делам сроки наказания, а по возвращении на родину на них начали оказывать давление со стороны администраций учебных заведений. Например, учащийся одного из гомельских колледжей Руслан Микитенко получил 10 суток за участие в Площади, а по возвращении в Гомель его дважды вызывали на допрос в местный КГБ, администрация колледжа и психологи проводили с ним профилактические беседы и предлагали почитать как КоАП, так и газету " СБ-Беларусь Сегодня ». В Гомеле, Мозыре, Рогачеве, Жлобине и Светлогорске прошли обыски у активистов партий, движений, гражданских кампаний. КГБ в основном интересовался компьютерами и носителями информации. В Гомеле на офисе ОГП обыски прошли дважды. У юриста Леонида Судаленко изъяли компьютеры, причем как на рабочем месте, так и дома. Оставили без «орудий труда» - компьютеров, диктофона, фотоаппарата и видеокамеры журналистку Ларису Щирякову. Еще 18 декабря были задержаны доверенные лица экс-кандидатов в президенты Юрий Климович, Валерий Слепухин и Юрий Захаренко. Они отбыли административный арест за «грязную ругань в общественном месте». Абсурдное обвинение, тем более, например, Захаренко задержали около половины шестого утра. 8 суток отсидел в ИВС и Константин Жуковский, который снимал на видеокамеру здание КГБ. Его также обвинили в грязной ругани.

Целью этой волны репрессий было, как я считаю - сбить сопротивление. Кстати, в Гомельской области активисты заказали 27 пикетов солидарности с политзаключенными, но власти запретили их проводить.

- Вы уже более десяти лет занимаетесь защитой прав человека, в том числе наблюдаете на выборах. Имела ли последняя президентская кампания какие-то особенности?
 
- Сюрпризов не было - сразу было известно имя победителя. Были какие-то расхождения в том, какой процент голосов ему напишут. Ситуация была такова, что выборов не было, а лишь инсценировка. Но власти сначала пытались провести выборы так, чтобы их восприняли на Западе, что вроде есть улучшения, и присутствует некая внешняя порядочность. И поэтому в период сбора подписей, агитации позволялось очень многое, даже то, что власти бы никогда не позволили раньше. Например, горисполком принял постановление, где перечислил места для пикетов и агитации, а инициативные группы кандидатов заявили, что они в те определенные места не пойдут, и потребовали другие места. Горисполком, как ни странно, пошел навстречу, и сменил места для агитации. И действительно, люди стояли с пикетами на других местах, и их никто не трогал. Правда, были нападения на пикеты альтернативных кандидатов. Хотя, что не говори, власти последовательно проводили свою линию. Мы наблюдали на всех этапах президентской кампании, могу с уверенностью сказать, что нарушения были на каждом из этих этапов.

- Как вы охарактеризуете ситуацию с правами человека в Гомельской области за последние 10 лет, которые вы работаете здесь?
 
- Защита прав человека - это процесс. Я занимаюсь, например, также защитой прав верующих. И хочу сказать, что это та сфера, где власти идут на диалог. Могу сказать с уверенностью, что все дела, за которыми я пристально наблюдал, были решены положительно. Даже те, которые были очень тяжелыми. То есть в этой сфере власти не хотят конфликтов и идут на компромиссные решения. Что касается права на справедливые выборы - то здесь власть не идет ни на какие диалоги, здесь прямой обман, здесь очень жестко, очень неприятен сам процесс наблюдения. Хотя в эту кампанию меня откровенно и жестко, как раньше, представители власти не оскорбляли. Были оскорбления, но от тех рядовых членов комиссии, которые не сориентировались. А на парламентских выборах 2008 года со мной, да и с другими наблюдателями, очень жестко разговаривали. Сейчас такого не было. Мы смогли провести наблюдение и выявить, насколько нам удалось, объективную картину.
 
- В каком состоянии находится общество после президентских выборов? Какой-то след в обществе оставили выборы, или люди в большинстве равнодушно отнеслись как к результатам голосования, так и к репрессиям после событий на Площади?
 
-Уверен, что события 19 декабря не оставили равнодушными людей, общество. Я сам в процессе наблюдения видел настроение общества. Во время сбора подписей люди вели себя активно - ставили подписи за альтернативных кандидатов, подходили к пикетам, высказывались. И видно, что та ситуация, которая есть сейчас в Беларуси, она  значительной части общества надоела. Но наша проблема в том, что у нас нет объективных результатов выборов, мы не знаем расклад сил, то есть ту цифру, что они нарисовали за действующего главу государства - она ​​вообще не соответствует действительности. Это я говорю ответственно, основываясь на своих наблюдениях в процессе избирательной кампании. Может, у меня какой-то уникальный опыт, хотя вряд ли. За это говорит тот факт, что в Минске все-таки вышла на площадь достаточное количество людей. И волна солидарности с теми, кто попал за решетку - это тоже свидетельствует о настроениях в обществе. На мой взгляд, люди, те, кто не голосовали за Лукашенко, большинство из них об этом не говорит. Не потому, что боятся, а по инерции, на всякий случай, а в частных разговорах следует, что люди возмущены. Тем, что они голосовали не за Лукашенко, и знакомые голосовали не за него, а он набрал почти 80% - за счет чего? То есть люди возмущены, что они пошли голосовать, а их голоса были украдены - в значительной части людей. Но опять же - наша проблема в том, что мы не знаем объективных результатов выборов. Мы можем что-то говорить, но реальных цифр у нас нет.
 
-Есть ли проблема у жителей Гомельской области, имеющих право на получение правдивой информации о том, что происходит в стране?

- Человек, который хочет что-то узнать - он узнает. Помимо Интернета, у нас есть издания «Наша Ніва», «Народная воля», которые можно приобрести в киосках. Уверен: человек, который хочет получить информацию, он ее получит. Здесь проблема не в нехватке информации. А, на мой взгляд, в отсутствии у людей опыта общественной жизни. То есть они чувствуют, что их обманули, но что делать с этим - они не знают.
 
- Есть ли прогнозы или надежды на то, что ситуация будет улучшаться, например, до парламентских выборов?
 
- Ситуация должна улучшаться. Думаю, что власть попытается вести диалог, трудно только говорить, насколько ей это удастся. Очень трудно. Ведь если посмотреть на президентскую кампанию - будто власти и хотели какой-то диалог сделать, а что в итоге получилось - мы знаем.

"Правозащитная хроника"