Никита Лиховид: “Мама, не переживай - я дышу в форточку”

Осужденный за участие в “массовых беспорядках” Никита Лиховид отбывает наказание в Новополоцкой колонии. Туда его этапировали 7 мая и уже через два дня он попал на 10 суток в штрафной изолятор. Отбыв это наказание, через сутки снова попал  в ШИЗО уже на 15 суток. Там он встретил свой 21-ый день рождения. Такой “подарок” администрация колонии преподнесла парню за его протест против несправедливого судебного приговора. Единственным радостным моментом в праздничный день для Никиты стала встреча с мамой.
Елена Лиховид рассказывает о том, каким увидела своего сына и что знает о его буднях в заключении.

- Когда мы собирались на свидание 27-го мая, то предварительно позвонили и узнали о том, что Никита снова в ШИЗО, получил 15 суток. Администрация колонии поставила нас перед выбором – пустить на свидание либо  адвоката, либо меня. И они сами предложили, чтобы приехала мать – как бы в воспитательных целях. Я поехала.
Свидание длилось час в кабинете у замначальника колонии по воспитательной части. А перед этим состоялась беседа с начальником колонии. Он прервал свое совещание и пошел на то, чтобы со мной поговорить.  Сказал, что все понимает, интернет и газеты читает и, естественно, в курсе всего происходящего. Сказал, что разговаривал с Никитой и понимает, что он не уголовник и таких, как он, много, и к ним такие еще приедут…
Где-то я и руководство колонии  понимаю: закрыть глаза на то, что Никита отказывается выполнять условия колонии, они не могут, потому что на него смотрят другие. И чтобы не пошла волна, естественно, они применяют к нему такие меры наказания. И в разговоре начальник колонии намекнул еще на то, что я должна понимать: пока он применяет к Никите более мягкие меры, а может применить и более жесткие. Но куда уже жестче – мне тяжело сказать.

- За месяц пребывания в колонии Никите довелось хлебнуть немало. Каким Вы увидели своего сына, он что-то рассказывал о ШИЗО?   

- На свидание он пришел в специальной одежде – все такое широкое, а на нем оно вообще балахоном все висит. На спине большими буквами написано «ШИЗО». Внешне он похудел – от моего ребенка осталась половина. У Никиты и так глубоко посажены глаза, а сейчас кажется, что они куда-то провалились. Темные круги под глазами, все какое-то острое стало – нос, подбородок, щеки впали. И очень холодные руки, тонкие, похудевшие, пальцы длинные. И я их все растирала, чтобы как-то согреть.
Знаю, что на улицу их выводят раз в неделю и Никита сказал: “Мама, не переживай - я дышу в форточку”. Видимо, в изоляторе есть какое-то окошечко, через которое поступает воздух. И, насколько мне известно, питание в ШИЗО похуже, чем для всех в отряде.
У Никиты заболевание глаз (врожденный астигматизм) и проблемы с позвоночником. И, например, на “Володарке”, где он пробыл пять месяцев, шконки, на которых там спят, метр семьдесят длиной и с приподнятым “подголовником”, а у него рост метр девяносто пять. И в каком-то письме, когда его перевели из Жодино в Минск на Володарского, он написал: “Завтра отправляют парня уже по этапу и я перелягу на его кровать, она сбоку, где можно вытянуть ноги”. А как сейчас в колонии с этим, не знаю. Больше об условиях содержания я ничего не могу сказать, потому что за час я даже как-то не расспросила обо всем. Потому что во время свидания хотелось больше поговорить с ним о том, что он собирается делать и как-то уговорить его занять другую позицию. Ведь постоянное нахождение в ШИЗО здоровья не прибавит, это понятно.

- А, исходя из того, что Вы увидели там, что можете сказать об условиях в этой колонии?

- Во-первых, территория колонии окружена заводами - с одной стороны нефтеперерабатывающий “Нафтан”, с другой – химический “Полимир”. Как говорит Никита, за забором колонии - большой самогонный аппарат. Я такого никогда не видела: мы минут десять только вдоль завода ехали и там все трубы, трубы, какие-то емкости, снова трубы. И воздух какой-то кислый – кислота ли, щелочь, какая-то химия. Когда мы подъехали к колонии, кислотой пахло не сильно. Но сам воспитатель сказал, что когда меняется направление ветра, этот запах усиливается.
На мою просьбу о передаче фильтра для воды мне ответили, что никогда такого не брали и это только с разрешения руководства. Спросили, а что не так с водой. Говорю, что раз такой воздух, то происходят какие-то выбросы, и я не думаю, что есть хорошая очистная система. Говорят, мол, мы же пьем. Я говорю, что вы пришли, вскипятили, вечером ушли домой, а они 24 часа и пьют эту воду, и моются. Поэтому буду беседовать с руководством, чтобы приняли у меня этот фильтр для воды…
Во-вторых, территория колонии маленькая. Я спросила, есть ли у них какие-то спортивные площадки – кроме волейбольной, ничего нет, потому что нет места, как мне сказали. Вообще тюрьма размещается в бывших бараках для строителей, которые строили этот завод. Здания старенькие, окрашенные в белый цвет. Возле административного здания есть какие-то деревья, елочки, газончики. А уже когда меня вели по территории, видела здание какого-то из отрядов: ограждено сеткой, вокруг асфальт и песок с гравием, то есть, нет ни деревьев, ни другой растительности. Да и о какой растительности может идти речь, когда вокруг два завода. И, как мне сказали люди, дети в Новополоцке с рождения страдают от очень сильной аллергии. То есть, этот воздух плохо сказывается на здоровье. Экология, конечно, там нехорошая.

- Вы сказали, что хотели уговорить Никиту занять другую позицию…

- Да. В колонии он представляется незаконно осужденным, не подписывает бумаги. Он встает на подъем, выходит на зарядку - но стоит. Когда у него спрашивают, почему он стоит и не делает упражнения, он отвечает, что пока с него не снимут обвинение, он незаконно осужденный и их условия выполнять не будет. То есть, таким способом он пытается протестовать. Я с ним разговаривала об этом и он говорит: “Мама, мне не тяжело поднять руки, но, подняв, я признаю приговор законным”…
Встреча с сыном у меня была 27 мая, в день рождения Никиты, а 26-го были вынесены приговоры Статкевичу, Уссу, Буланову, Класковскому, и он у меня спросил о приговорах. Не сказать я не смогла, потому что он прекрасно знает, что я в курсе. И когда он узнал, что Уссу дали пять с половиной лет, говорит: “Мама, и за что? А ты у меня спрашиваешь и говоришь поднять руки…” И что ему на это возразить?
Где-то я понимаю, что это такой его способ борьбы, но ведь не там надо бороться. Я ему говорила, что, чтобы что-то изменить в системе, ты должен быть, прежде всего, здоров. Если ты хочешь что-то менять – то не там. Там ты должен наоборот доказать, что ты лучше всех, делать зарядку, учиться…  Он сказал: “Мама, у меня есть одиннадцать суток, я подумаю”. Его 7 июня выпустили в 20:10. И, естественно, я ему говорю, что никто тебя не заставляет изменить своим принципам, взглядам – сделай ты эту зарядку для себя, это все временно… Надеюсь, конечно, что он меня услышал.      

P. S.: Уже после записи этого интервью, 9 июня, стало известно, что Никита Лиховид снова помещен в штрафной изолятор, в этот раз на 5 суток.