Светлана Горбачева: «Мы стали единой семьей – «декабристской»
Белорусским властям в будущем придется ответить не только за развал экономики, политзаключенных, созданную систему запугивания граждан и прочие «прелести» диктатуры, но и за разъединение семей, которое после 19 декабря 2010 года приобрело массовый характер. Об этом -- беседа с женой политэмигранта Виктора Горбачева Светланой. Муж Светланы Виктор вот уже полгода живет за границей: сначала в Польше, теперь в Вильнюсе. В Борисове осталась семья – жена, дочь и сын. Как они отнеслись к вынужденной эмиграции мужа и отца?
- Вместе мы прожили 24 года, - говорит Светлана Горбачева. - Когда я выходила за Виктора замуж, он был курсантом военного пограничного училища. Я уже тогда понимала, что легкой жизни не будет… Мы всегда понимали друг друга: тяжело было мне - он старался помогать, были проблемы у него - я всегда старалась быть рядом. Конечно, мне бы хотелось, чтобы муж был рядом, но я не могу осуждать его за отъезд. Еще задолго до 19 декабря Виктор предупреждал, что его могут или арестовать с посадкой в тюрьму, или придется временно выезжать за пределы страны. Знаете, он давно занимается общественной и политической деятельностью, и я, в принципе, была готова к тому, что после выборов что-то такое произойдет. Наша семья уже прошла через обыски, аресты, допросы, штрафы, провокации. Причем, это же непосредственно касалось и наших детей! Можно сегодня вспоминать многое, но вывод из этого делаю один: Виктор от своего не отступится. У меня это вызывает уважение. А еще я думаю: как же трудно сегодня женам тех, кто сидит в тюрьмах, тех, кто при Лукашенко пропал без вести... Мы переживаем и понимаем, что ему без семьи сегодня тяжело, он скучает, но такова судьба многих «врагов народа» и «вшивых блох». Обратной дороги нет, и покаяния со стороны Виктора не будет.
- Светлана, тяжело быть женой политэмигранта?
- Виктор был всегда кормильцем в семье, мы чувствовали себя за его спиной уверенно и спокойно. Сейчас мне и дочери пришлось стать добытчицами. Дочь в прошлом году закончила Варшавскую академию искусств по программе Калиновского, могла остаться в Европе. Но вернулась. Теперь очень помогает материально держаться на плаву. Сын Николай в этом году закончил школу и думает поступать в ВУЗ. Правда, мы опасаемся, что деятельность мужа может вызвать сложности при поступлении… В общем, не пропали, труднее стало жить, конечно, но держимся, не сдаемся. Плакать - удел слабых. А мы понимаем и делаем все возможное, чтобы на наших лицах были улыбки, и мой муж ощущал нашу поддержку. Иногда встречаемся, обсуждаем произошедшее и настоящее, строим планы на будущее. Я оптимистка - все будет хорошо и скоро. 19 декабря десятки тысяч людей были на площади, все они стали единой семьей - «декабристкой». Кто женой, а кто мужем «декабристом». Эти семьи уже не разбить! Вы можете представить, чтобы от Санникова отреклись Халип и сын Даник, чтобы ушла от Некляева его жена Ольга, чтобы я отреклась от мужа и прожитых с ним лет, чтобы тех ребят, мужей, которые сегодня в тюрьмах, забыли и оставили родные и друзья? Общая трагедия только делает сильнее этих людей, их семьи и их сторонников. Вот и мы видим, что есть поддержка и понимание со стороны родственников, соседей и коллег Виктора. Сегодня все говорят, что, в принципе, он поступил правильно, что покинул пределы страны - так он сохранил себя и имеет возможность что-то делать, чтобы продолжать борьбу.
- То есть, вы не жалеете, что ваш муж занимался оппозиционной деятельностью?
- Нет, ни секунды не жалею. Он такой человек, что по-другому и не смог бы. Конечно, нелегко сегодня быть женою политэмигранта. Но я думаю, что не тяжелее, чем быть женой человека, который избивает людей на площади, который ломает ноги девчонке, который бьет по лицу жену пропавшего Завадского, который лжесвидетельствует на суде или выносит «заказной приговор». Вот тем женам намного тяжелее, ведь их в любую минуту может ударить их же муж, он может поднять руку на своего ребенка, мать и брата. Они не умеют любить. И бояться надо им. А мой муж и тысячи других противников режима, такого не сделают.
- Вы сказали, что оптимистка. А есть ли поводы для оптимизма сейчас? Оппозиция подверглась невиданным репрессиям: массовые посадки, многочисленная политэмиграция, увольнения, бесконечные обыски, задержания, аресты оставшихся на родине…
- Месть, запугивание, суды, обыски «катятся» по тем, кто желает стране и ее народу лучшего. Но последние события все же показывают, что долго так продолжаться не может. Все больше людей заявляют о необходимости перемен. Это уже витает в воздухе! И как долго будет продолжаться «изгнание» моего мужа и других политэмигрантов, зависит от нас с вами тут и от их работы там. Думаю, что в ближайшее время, уже в этом году, все обязательно вернутся в Беларусь. Возвращение неизбежно, как и крах этого режима. Историю ведь не переиграешь, какой бы хитрой ни была диктатура. На любую хитрость всегда находилась народная мудрость. Говорят, что наш народ памяркоуны и в большинстве своем «быдло» с опущенными глазами. Глупости! Наш народ умеет любить, он мудрый и умный. Только посмотрите друг другу в глаза и скажите про это, пожмите руку соседа, обнимите мужа или жену, улыбнитесь прохожему и поцелуйте своего ребенка. К нам вернутся любовь и все те, кто сегодня не с нами.
«Правозащитная хроника»
