"Никакое благотворное действие не является таким же благотворным в глазах наших друзей и наших врагов, каким оно представляется нам самим"

Правозащитник-политзаключенный Алесь Беляцкий размышляет над вопросом взаимоотношений права человека - власть в переписке с Анастасией Лойко. Этот вопрос обсуждается в рамках образовательной программы "Права человека на пальцах", тренером которой является Анастасия. И вот она обратилась к авторитетному коллеге, чтобы узнать его мнение о том, как должны строиться отношения с властью в работе правозащитников, которые стремятся сделать эту власть лучшей и более человечной.

"По поводу твоего вопроса о взаимоотношениях прав человека и власти, насколько и как они соотносятся между собой (ведь на этот счет, как ты пишешь, существуют различные точки зрения), скажу сразу, что врожденного антагонизма я не вижу. Я исхожу из того, что в человеке одновременно присутствует стремление к устроенности и справедливости. Может быть потому, что такие устроенные системы, как семья, род, племя, союз племен и наконец государство, были более конкурентоспособными, давали больше шансов на выживание. Может потому, что религиозные представления людей заставляли задумываться над такими нравственными вопросами, как милосердие, сострадание и наконец - справедливость. А может потому, что они есть в человеческой душе изначально.

Взаимоотношения между нашими предками (экономические, социальные, общественные, моральные) обусловливались в начале традиционным правом - кодексом неписаных правил. В первых белорусских государственных образованиях традиционное право постепенно превращалась в установленные правовые нормы, одобренные, утвержденные и записанные. Основное их назначение было с учетом многочисленных "но" - чтобы все было по справедливости. Они устраивали и упорядочивали жизнь человека по тогдашним представлениям справедливости, делали его объективно равным. А если кому-то давалось больше, то от него больше и требовалось.

Сегодняшние системы управления в мире по существу имеют такие же цели и задачи - создать по современным представлениям справедливую общественную систему, которая бы была универсальной для каждого гражданина.

Во временая Просвещения в XVIII веке были ясно сформулированы и продекларированы права человека, которые бы должно было через правовую систему защищать государство. Они не были каким-то моментальным открытием, а вырабатывались, проговаривались, рождались в полемике, философски обосновывались на протяжении веков. И в основном они соответствуют христианскому пониманию устройства мира. Таким образом правозащитные нормы выходили из законодательства разных стран.

Иногда они опережали развитие общества, были более прогрессивные, чем реальное положение общественных отношений в государстве. Как пример - Конституция США, которая давала равные права всем гражданам США. Но только через 70 лет, пережив гражданскую войну, страна сумела отменить рабство и таким образом распространить действие конституции на всех жителей. То же касается и Всеобщей декларации прав человека, которая была представлена ​​во время   существования свирепых тоталитарных режимов и колониальной системы.

Равенство людей является фундаментальной ценностью христианство. Поэтому часто реформаторами общества выступали христианские деятели. Так было и в Беларуси во второй половине XVIII века, когда именно католические священники, базируя свои общественные взгляды на религиозной философии и Библии, выступали за отмену крепостного права, за упразднение различных состояний в обществе, за равенство человека не только перед Богом, но и перед государством , перед законом.

Можно задаться вопросом, почему же тогда человек до сих пор не построил совершенно справедливое общество? И здесь я соглашусь с американским христианским философом немецкого происхождения Густавом Нибуром. Христианство очень наглядно показывает, описывает и объясняет вечный антагонизм, который существует в человеческой природе, где тяга к справедливости, к совершенству сочетается с недостатками и пороками человеческой натуры. И это основной, нескончаемый и разве что неразрешимый антагонизм. Густав Нибур утверждает, что хотя человек и стремится к совершенству, но он никогда не будет совершенен. Человек стремится к справедливости, но желание человека делать добро превращается в стремление к самовластию, только если оно не будет ограничено моральными, правовыми, физическими средствами.

История учит нас и показывает, как различные крайние политические доктрины пытались для достижения справедливости, в их понимании, для одной расы (фашисты) или одной социальной группы (коммунисты) отбросить права человека, пренебрегать ими, объявить им бой. И это приводило к катастрофическим последствиям, к уничтожению по тем или иным критериям миллионов людей.

Таким образом, путем бесконечных ошибок и многих трагедий человечество все же пришло к выводу, что именно демократический государственный строй обеспечивает наиболее прав гражданам. Причем лучше работает система с механизмами контроля и противовесов: с разделением законодательной, исполнительной и судебной властей, с законами и механизмами, которые бы защищали права граждан, которые бы одинаково равно распространялись на всех, с независимыми СМИ и неправительственными организациями. Государственная система должна дать максимум прав гражданину и максимально ограничить желание того или иного перетянуть одеяло на себя. Они должны обеспечить справедливость в обществе. Густав Нибур утверждает, что демократическая форма управления является наилучшим средством защиты справедливости от жадности людей. Демократия учитывает недостатки и слабости человека и стремится уберечь от них справедливость.

Но практически не всегда демократические механизмы срабатывают, и тогда слабость человеческой натуры - алчность, жадность, гордыня, презрение, интересы узких группировок людей - берет верх.

Тогда на сцену вступают дополнительные механизмы общественного контроля, такие, как средства массовой информации, общественные организации, в том числе правозащитные. Во взаимоотношениях человек-право-власть правозащитники выступают в качестве хранителей эталона: как оно должны быть на самом деле, как не так, как оно есть. Одна из наших целей - сделать эти взаимоотношения более доскональными и гармоничными. Мы обращаемся к лучшему в каждом человеке. Мы стремимся, чтобы наше общество было более человечным и справедливым.

Правозащитники должны давать себе отчет в том, что мы тоже несовершенны, мы можем ошибаться и мы не являемся истиной в последней инстанции.

На самом деле круг добровольно взятых на себя обязательств у правозащитников большее и более широкое. Мы не только добиваемся более точной работы власти, улучшения и принятия новых законов, существования независимой и объективной судебной системы. Мы также выступаем и боремся за улучшение всех других механизмов, способствующих универсальности прав человека и большей справедливости. Мы не только выступаем в роли жестоких критиков, общественных наблюдателей и народных контролеров. Мы работаем непосредственно с обществом, работаем неформально, быстро реагируем на болезненные проблемы, занимаемся образованием в области прав человека.

Работа с обществом не менее важна, чем работа с властью. Особенно если общество на протяжении нескольких поколений было лишено правозащитных ориентиров и воспитывалось в окружении фальшивых социальных, культурных, общественных и идеологических мифов, где права человека считались ненужными, а защита прав человека - преступлением.

Разумное, образованное, ответственное общество - основа общего успеха.

Преимущество неправительственных, в том числе и правозащитных, организаций - в тесной связи с людьми. В каком-то смысле мы и есть общество, поэтому мы адекватно понимаем потребности общества. Мы формулируем эти потребности, делаем их более ясными и четкими и для общества и для власти. Таким образом, правозащитники выступают в качестве, скорее, независимых аудиторов.

Правозащитникам важно, чтобы власть стремилась к справедливости, чтобы как можно больше людей, находящихся у власти, разделяли ценности прав человека. Чем более совершенна система защиты прав человека через государственные механизмы, тем более партнерские отношения между властью и правозащитниками.

Преимущество правозащитников над политиками заключается в том, что мы лишены жесткой дилеммы выбора между плохим и совсем плохим, которую часто политики должны решать в своей деятельности. Но нам всегда нужно иметь в виду, что "белые одежды" правозащитников на самом деле не такие уж и белые.

Понимание несовершенства этого мира заставляет нас двигаться вперед, потому что мы верим, что этот мир может быть лучше. И закончить свой ответ на твой вопрос мне хочется цитатой из того же философа Густава Нибура: "Ничто, что стоило бы делать, не может быть достигнуто при жизни. Ничего из того, что мы делаем, даже самое благотворное, не может быть осуществлено в одиночку. Никакое благотворное действие не является таким же благотворным в глазах наших друзей и наших врагов, каким оно представляется нам самим".