Итоги III Белорусского правозащитного форума. Выступление Валентина Стефановича на открытии мероприятия

В своем выступлении на форуме 26 октября заместитель главы ПЦ "Весна" рассказал о ситуации с правами человека в Беларуси с момента проведения последнего форума в 2010 году.

С момента проведения последнего форума правозащитников в сентябре 2010 прошло три года. Каким образом изменилась ситуация с правами человека за это время? Начиная свое выступление, я бы хотел вспомнить общий контекст на фоне которого проходил 2-й форум белорусских правозащитников в сентябре 2010. Этот период времени, 2008-2010г., который ознаменовался снижением общего уровня политических репрессий и определенными изменениями риторики властей, многие поспешили назвать периодом " либерализации ". Стоит однако отметить, что никаких системных изменений, прежде всего на законодательном уровне, за этот период мы так и не увидели. Изменени , которые могли бы свидетельствовать о серьезных намерениях властей изменить внутриполитический курс и проведении либеральных политических реформ в стране. Однако общий контекст давал определенные надежды пусть на медленное, но улучшение ситуации. Надежду на постепенное, медленное дрейфование Беларуси в направлении Европы и возможной трансформации в хотя бы управляемую модель демократии в будущем.

Выборы президента, которые происходили на более-менее спокойным фоне закончились разгоном демонстрации протеста на пл. Независимости в Минске 19 декабря 2010. Эти события отметили возвращение властей страны к привычной репрессивной модели управления, перечеркнув все надежды кандидатов на возможную оттепель. Последствия этой небывалой доселе волны массовых репрессий мы ощущаем и сейчас .

Именно на фоне усиления политических репрессий и прошли последние три года, пик которых пришелся на 2011 г. - именно тогда по стране прокатилась волна арестов, обысков, административных задержаний. Объектами преследования и давления со стороны властей стали не только политические оппоненты действующей власти, но и независимые журналисты и редакции независимых СМИ, правозащитники и правозащитные организации. Обыски прошли на офисах Правозащитного центра «Весна», БХК, Центра по правам человека, в частных квартирах правозащитников Алеся Беляцкого, Олега Гулака, Раисы Михайловской, Елены Тонкачевой, Анастасии Лойко.

В первую же ночь после завершения голосования 7 из 10 кандидатов, участвовавших в выборах, были избиты и задержаны, помещены в СИЗО КГБ, где большинство из них продолжали удерживать фактически весь период предварительного следствия. Впервые в новейшей истории Беларуси было взбужно уголовное дело по статье Уголовного кодекса "массовые беспорядки" . Беспрецендентное количество лиц, содержавшихся под стражей в СИЗО КГБ и МВД, а позже в исправительных учреждениях, стало серьезным вызовом для всего правозащитного сообщества страны.

Сейчас можно только догадываться, что послужило мотивацией к таким действиям власти, однако сегодня мы можем с уверенностью утверждать о значительном регрессе в области прав человека после событий 19 -го декабря 2010. По своим масштабам и последствиям поствыборного периода репрессии 2011 г. в Беларуси соизмеримы с наихудшими временами становления режима А. Лукашенко в 1996-1999 гг.

Несмотря на досрочное освобождение через помилование большинства политических узников в августе 2011 года, проблема политических заключенных остается нерешенной - за решеткой продолжают находиться 9 политических заключенных - Николай Статкевич, Алесь Беляцкий, Эдуард Лобов, Николай Автухович, Николай Дедок, Игорь Олиневич, Александр Васькович, Артем Прокопенко, Андрей Гайдуков. В отношении освобожденных как минимум 33 человек действуют разнообразные меры ограничительного характера в связи с непогашенной судимостью - от профилактического до превентивных надзора, что позволяет спецслужбам контролировать общественно -политическую деятельность данных лиц. Кроме того, непогашенная судимость лишает права баллотироваться в качестве кандидатов на выборах всех уровней.

Уголовное политически-мотивированное преследование остается актуальной проблемой современной Беларуси с 1996 года и, очевидно , будет оставаться таковой в ближайшем будущем.

За эти три года мы с вами стали свидетелями совершенствования наихудших незаконных методов деятельности белорусских спецслужб: превентивные произвольные задержания, незаконные административной аресты (яркий пример "ругань матом" участников еженедельных молчаливых акций) , использование пыток и психологического давления на заключенных с целью получения прошений о помиловании, незаконное ограничение права свободного передвижения, цензура и т.д.

Причем очень часто незаконная с точки зрения национального законодательства практика (про международное право я здесь и не припоминаю) через определенный период ее апробации становится нормой действующего законодательства. Таким образом этим незаконным практикам уделяется придать якобы "законный" вид . Так было со всеобщей дактилоскопией всех военнообязанных в стран , с практикой задержания " за бездействие" участников молчаливых акций протеста, с запретом агитации за бойкот последних парламентских выборов 2012.

Следует отметить явно репрессивный характер изменений в законодательстве государства за последние три года. Это изменения и дополнения в Уголовный кодекс, изменения в закон о политических партиях, общественных объединениях, о мирных собраниях . В Уголовном кодексе значительной "модификации" была подвергнута статья "измена родине" , а также данная глава кодекса была дополнена новым составом преступления - установление сотрудничества со специальной службо , органами безопасности или органам разведки иностранного государства (без признаков измены родине), криминализация получения и использования иностранной безвозмездной помощи, ответственность за призывы к проведению несанкционированных собраний, если их проведение повлекло гибель людей или причинение значительного ущерба.

Основные фундаментальные гражданско-политические свободы, такие как свобода мирных собраний, ассоциаций, выражения мнения, распространения и получения информации, носят крайне лимитированы характер. Эти ограничения установлены как на законодательном уровне, так и существующими практиками. Закон о массовых мероприятиях фактически делает невозможным проведение легальных мирных собраний, а последние изменения в закон, которые были приняты в 2011 году, приравняли к массовым мероприятий, требующих разрешения на их проведение от местных органов власти, даже совместное бездействие граждан. Закон об общественных объединениях, о политических партия делает возможным дифференцированный подход при регистрации общественных объединений и политических партий, содержит набор искусственных бюрократических препонов на пути реализации свободы ассоциаций на практике. Проблема криминализации деятельности от имени незарегистрированных организаций остается все еще ​​актуальной. Несмотря на то , что в период с 2008 по сегодняшний день ни одно дело, возбужденное по ст. 193-1 УК не было доведено до суда, эта статья Уголовного кодекса активно используется в целях устрашения, давления на активистов гражданского общества. Органы прокуратуры и КГБ активно продолжают выносить официальные предупреждения "о недопустимости нарушения закона", деятельности от имени незарегистрированной организации.
Не лучшим образом выглядит ситуация и со свободой выражения мнения. Мы с вами неоднократно являлись свидетелями цензуры в стране, наличия на практике всевозможных "черных списков" - музыкантов, художников, писателей. Очень активно в последнее время в целях цензуры власти стали использовать Закон о противодействии экстремизма. Именно экстремистским был в судебном порядке признан фотоальбом "Пресс-фото Беларуси 2012" , а книга литературной критики Алеся Беляцкого "Асвечаныя Беларушчынай" - " наносящими ущерб имиджу Республики Беларусь".

Следует также отметить , что ситуация с распространением информации, с правом на ее получение также содержит ряд проблемных моментов  это и попытки контроля интернета (блокировка сайтов или доступа к ним в государственных учреждениях), проблемы с аккредитацией журналистов, работающих на иностранные СМИ, наличие в Уголовном кодексе диффамационные составов преступления (оскорбление президента, клевета в отношении президента, оскорбление должностного лица, дискредитация Республики Беларусь) . Нередки случаи задержаний, избиения правоохранительными органами журналистов, выполняющих свои профессиональные обязанности во время разного рода общественно значимых мероприятий.

Особую обеспокоенность вызывает состояние пенитенциарной системы, отсутствие общественного контроля за деятельностью МВД и других спецслужб, что является серьезным препятствием на пути борьбы с пытками и другими жестокими и бесчеловечными методами обращения.

Некоторые акты национального законодательства , регулирующие реализацию гражданских и политических прав, не соответствуют международным стандартам в области прав человека. Это неоднократно было засвидетельствовано заключениями международных экспертных групп и организаций, Венецианской комиссией Совета Европы в частности.

Беларусь остается последней страной Европы и постсоветского пространства , которая до сих пор на практике применяет смертную казнь. В период так называемой "либерализации" мы слышали из уст высокопоставленных государственных чиновников о том, что Беларусь вплотную подошла к введению моратория на исполнение смертных приговоров. Прежде всего это обосновывается резким уменьшением количества смертных приговоров с 1999года. В парламенте даже была создана депутатская группа по изучению возможности введения моратория. Однако похоже , что разговоры эти закончились вместе с "либерализацией", а после теракта в минском метро государственные СМИ наоборот начали проводить яростную пропаганду идей необходимости сохранения такого вида наказания.

Дело Коновалова-Ковалева в этом контексте является очень показательным, не только потому, что оно всколыхнуло белорусское общество, заставив его задуматься над проблемой смертной казни, но и потому, что еще раз продемонстрировало все недостатки правовой системы и процедур исполнения смертных приговоров: отсутствие возможностей дополнительных пересмотров судебных приговоров Верховного Суда Республики Беларусь до вступления их в законную силу, быстрое приведение приговора в исполнение, невыдача тел расстрелянных родственникам и неуказание мест захоронения.

Всем этим фактам была дана надлежащая оценка КПЧ ООН, который впервые признал нарушение Беларусью право на жизнь расстрелянного в 2012 г. Владислава Ковалева. Стоит отметить, что это был уже второй приговор, который был приведен в исполнение вопреки экстренном мерам защиты, которые были приняты КПЧ ООН. Беларусь таким образом продолжает выбранную политику игнорирования и неуважительного отношения к своим международным обязательствам в области прав человека.

Это является еще одним актуальным вызовом для белорусского правозащитного сообщества, поскольку делает задействование этих механизмов для защиты прав человека малоэффективными. Официальная позиция МИД Беларуси относительно решений КПЧ ООН состоит в непризнании обязательного характера данных решений, что является грубым нарушением положений первого факультативного протокола к МПГПП, ратифицированного Беларусью. Беларусь открыто игнорирует и другие механизмы ООН: не признает мандат спецдокладчика, назначенного Советом по правам человека ООН, не выполняет решение Рабочей группы по произвольным задержаниям, не доводит до сведения граждан приняты КПЧ ООН решения путем их опубликования в государственных СМИ, нарушает периодичность представления отчетов о выполнении МПГПП. Не лучше выглядит ситуации и в ОБСЕ: непризнание мандата спецдокладчика по Беларуси яркий тому пример.

Малоэффективность использования международных механизмов в защиту прав человека наблюдается на фоне малоэффективности механизмов национальных. В стране не созданы эффективные механизмы защиты прав человека: нету Наблюдательного совета, в том числе советов общественного контроля за местами принудительного содержания граждан, отсутствует институт омбудсмена. Инстут адвокатуры за последний период стал еще более зависимым от Министерства юстиции, а адвокаты , которые занимали принципиальную позицию по ряду политически мотивированных дел, в том числе по событиям 19 декабря, были демонстративно лишены адвокатских лицензий или исключенные из коллегии адвокатов.

Завершает эту невеселую картину судебная система, которая остается крайне зависимой от исполнительной ветви власти и также не является эффективным инструментом защиты прав человека на национальном уровне.
Надо отметить, что сама риторика властей к вопросам прав человека носит издевательски-популистский характер. Все чаще из уст руководителей некоторых государств, в том числе и нашего, мы слышим попытки ревизии принципов универсальности прав человека, утверждения о том, что права человека являются изобретением западной цивилизации и якобы наносят вред "отличительным " и "отличным" от других обществ традиционным и устаявшимся веками ценностям, традициям и поэтому "их " стандарты прав человека "чужды" для нас, так как представляют угрозу для нашего общества. Следует отметить, что такого рода риторика звучит в основном из уст руководителей тех государств, которые чаще всего подвергаются критике со стороны международного сообщества в связи с грубыми и систематическими нарушениями прав человека. Очень часто под "сохранением традиционных ценностей" скрывается обычная дискриминационная политика властей в отношении к меньшинствам.

Вся эта риторика происходит на фоне политики стигматизации правозащитников и правозащитного движения в целом. Эти тенденции характерны для всего постсоветского пространства, но особенно ярко присутствуют в России ("иностранные агенты") и в Беларуси , странах Центральной Азии. В Беларуси власти в течение нескольких лет принимали меры, направленные на маргинализацию правозащитных организаций - выталкивали в нелегальное поле через лишение государственной регистрации, криминализировали деятельность незарегистрированных организаций, делали невозможным получение легального внешнего и внутреннего финансирования правозащитной деятельности, криминализировали получение внешней помощи. Дело Алеся Беляцкого является прямым результатом этой целенаправленной политики властей.

Резюмируя свое выступление, я бы оценил ситуацию с правами человека как стабильно плохую, с многочисленными системными проблемами, решение которых требует полноценных внутриполитических реформ. Однако, возможно ли это в стране, где народ лишен возможности участия в управлении страной через свободные и демократические выборы, в стране, где отсутствует конкурентная публичная политика как таковая, где нет политического плюрализма и не хватает гласности в деятельности государственных органов, а вся власть сконцентрирована в одних руках в течение почти 20 лет? Конечно, история знает много примеров трансформации в демократии и худших политических режимов, которые происходили под воздействием определенных внутренних и внешних факторов.

Я могу сказать только то, что консервация выше описанной ситуации в стране - вот что действительно представляет угрозу для развития общества, ведет к его деградации, а не международные стандарты в области прав человека.