Наш ответ Миклашевичу

Из года в год председатель Конституционного суда рапортует о том, что в его ведомство не поступают жалобы граждан на неконституционность тех или иных положений нормативно-правовых актов. Точнее, эти жалобы не пропускают уполномоченные субъекты, через которые граждане могут обратиться в КС. Вместе с тем, Петр Миклашевич признает несовершенство механизма косвенного доступа граждан к конституционному правосудию, но дальше слов дело никак не идет.

Миновать препоны уполномоченных субъектов при оспаривании некоторых норм уголовно-процессуального законодательства попытался юрист Павел Сапелко. Если у опытного специалиста, имеющего богатую адвокатскую практику по уголовным делам, не вышло подвигнуть КС на конкретные действия, то что уж говорить о рядовых гражданах, оказавшихся в бесправном положении «на законных основаниях».

О своем опыте Павел Сапелко рассказал в интервью сайту Правозащитного центра «Весна».

- Расскажите, пожалуйста, о ситуации, в которой Вам довелось столкнуться с нарушениями в уголовно-процессуальном законе.

- В прошлом году в суде рассматривалась моя жалоба на постановление следователя Следственного комитета о прекращение предварительного расследования по уголовному делу и суд эту жалобу удовлетворил. В дальнейшем на это постановление суда заместителем Генерального прокурора был принесен протест. О принесении протеста меня не известили. Протест был рассмотрен Президиумом Минского городского суда, без уведомления меня о дате рассмотрения, и был удовлетворен.

И тогда я понял, что это в принципе достаточно распространенная проблема. И она по большому счету не зависит даже от процессуального положения человека – будь то потерпевший или осужденный.

Что я имею ввиду? В соответствии со статьей 114 Конституции Беларуси, разбирательство дела во всех судах - открытое. А нормы Уголовно-процессуального кодекса, в частности статья 411, на уровне закона закрепили отличное от этого правило. В соответствии с данной статьей, уголовное дело по протесту в порядке надзора рассматривается в президиумах областного, Минского городского, Верховного суда Республики Беларусь. По закону, при рассмотрении дел в этих судебных заседаниях принимает участие прокурор того или иного уровня. И только в необходимых с точки зрения суда случаях на заседание суда могут быть приглашены для дачи объяснений осужденный, оправданный, их защитники, законные представители, потерпевшие и другие участники процесса. И только в этом случае приглашаемым на заседание лицам обеспечивается возможность ознакомления с протестом. То есть, от усмотрения суда зависит то, будет ли его заседание совершенно закрытым – в присутствии только членов суда и прокурора, или же частично открытым – с приглашением и других участников процесса. Участие «посторонних» - зрителей, представителей СМИ, законом вообще не предусмотрено, а судом трактуется и вовсе как «запрещено». Это первая проблема.

Вторая проблема касается равенства прав сторон в процессе. Для того, чтобы воспользоваться надзорным правосудием, прокурору достаточно обратиться в надзорный орган. То есть, прокурор может опротестовать, а по сути обжаловать, любой приговор любого суда, в соответствии с компетенцией своего уровня, сам непосредственно. Тогда как осужденный или потерпевший это могут сделать только опосредованно. Для этого им необходимо обращаться через того же прокурора или председателей судов и ожидать - принесут эти должностные лица протест в интересах обратившегося или нет.

- Можно сказать, что в надзорном правосудии повторяется схема обращения граждан в Конституционный суд?
 

- Да, приблизительно та же схема. И в этом я усматриваю нарушение принципа равенства сторон в процессе. А ведь именно равенство сторон в процессе является элементом, который гарантирует справедливое рассмотрение дела судом.

Также важно отметить, что судебные постановления, которые принимает надзорная инстанция, порождают последствия для осужденных и потерпевших. Может быть ситуация, как случилась у меня. И точно такая же ситуация может быть у осужденного: рассмотрят какой-то протест прокурора в его отношении, вынесут решение без учета позиции осужденного… Протест, кстати, может быть как в интересах осужденного, так и вопреки его интересам. И у осужденного, конечно же, должно быть право на то, чтобы либо возразить против такого рода протеста, либо поддержать его и привести какие-то дополнительные доводы для суда, надзорной инстанции. Но осужденный вообще не знает о ведении надзорного судопроизводства в отношении себя, как и потерпевший. И это все происходит на основании Уголовно-процессуального кодекса, то есть формально без нарушений этого кодекса. Поэтому вопрос стоит как раз не о практике правоприменения, а о том, что положения самого УПК нарушают Конституцию и подписанные Беларусью международные договоры.

Поэтому я посчитал необходимым обратиться в Конституционный суд и поставить вопрос о необходимости рассмотрения этих норм УПК на предмет их конституционности.

- Что Вам ответил Конституционный суд?

- Секретариат Конституционного суда сообщил мне о том, что мое обращение подано не в установленном порядке. Вместе с тем заметил, что в 2011 году Конституционным судом выносилось решение о соответствии Конституции Закона Республики Беларусь «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь» и указал на то, что при вынесении этого решения Конституционный суд уже указывал на то, что те права, о которых я беспокоился, стоит соблюдать. Но проблема в том, что, во-первых, Конституционный суд так и не дождался, чтобы законодатель внес изменения в этой части в УПК, а, во-вторых, только внесение изменений в законодательство может позволить соблюдать те права, о которых говорил Конституционный суд – например, право на равную защиту прав и интересов и на гарантированную защиту прав и свобод компетентным, независимым и беспристрастным судом.

- Все же, почему при существующих правилах обращения граждан в Конституционный суд вы обратились туда непосредственно?

- Собственно говоря, сам Конституционный суд признает, что действующие правила обращения к нему нарушают права граждан на доступ к конституционному правосудию. Что я имею ввиду?

Согласно нашей Конституции и закону о Конституционном суде, гражданин не может напрямую обратиться в эту инстанцию. Он должен обращаться к тем субъектам, которым это право предоставлено. Мне в данной ситуации, как я понимаю, нужно было обращаться в Верховный суд. Но Верховный суд в таком порядке рассмотрел, наверное, уже тысячи дел – и до сих пор не усмотрел никаких нарушений. С другой стороны, Конституционный суд год за годом говорит о том, что в прошедшем году субъекты, наделенные правом обращения в Конституционный суд, не выходили с предложениями о рассмотрении тех или иных нормативных актов на предмет соответствия Конституции. И более того, эти субъекты не воспользовались своим правом обращаться в Конституционный суд - несмотря на наличие обращений к ним граждан. 

То есть, по сути, этот способ обращения не является эффективным.

И единственным способом подвигнуть Конституционный суд к рассмотрению того или иного вопроса о конституционности того или иного нормативного акта является непосредственное обращение в данную инстанцию. И сам Конституционный суд на этот счет говорит, что те решения, которые принимались им в порядке конституционного контроля за последние годы, принимались на основании именно обращения граждан.

- Направляя свое обращение, Вы и рассчитывали, что сработает этот механизм?

Да. Потому что это единственный более-менее эффективный механизм. Хоть он и не предусмотрен напрямую законом о Конституционном суде. Надо заметить, что и председатель Конституционного суда уже говорит о том, что существующий порядок неэффективен, а также говорит о том, что доступ граждан к конституционному правосудию должен быть обеспечен.  

Существующий же сегодня порядок позволяет Конституционному суду по сути отмахнуться от обращения гражданина, что в общем-то произошло и в моем случае.
  

- Так что бы Вы ответили на недавнее заявление председателя КС Петра Миклашевича о том, что за 2013 год, как Вы и говорили, в КС не поступило ни одного обращения граждан или юридических лиц через уполномоченные субъекты?

- Я бы ответил, что в большинстве тех стран, на которые нам стоило бы равняться в формировании правовой культуры и правовой практики, предусмотрено право гражданина на непосредственный доступ к конституционному правосудию. Это право предусмотрено, например, в Германии. Предусмотрено оно и в России. И Конституционные суды таких стран справляются в работе с обращениями граждан. Да, возможно, многие обращения будут совершенно не по подведомственности. Но мне кажется, если гражданам будет предоставлено право непосредственного обращения в Конституционный суд, то практика последнего существенно обогатится.