Беспредел в законе

Пытают ли в белорусских тюрьмах?

Вслед за сокращенным 528-страничным докладом (полный доклад - 6,7 тыс. страниц - остался засекреченным) о пытках заключенных в американских тюрьмах, размещенным комитетом по разведке Сената США, закрытый белорусскими властями правозащитный центр «Вясна» опубликовал «Отчет по результатам мониторинга мест принудительного содержания в РБ». Там в красочной манере (и с примерами) рассказывается о состоянии дел в местах не столь отдаленных. Корреспондент «БелГазеты» Антон Калашников выяснял у одного из авторов доклада, Павла САПЕЛКО, и бывшего заключенного, представившегося Тарасом, есть ли в белорусских тюрьмах пытки и при чем тут ст.411 УК РБ («злостное неповиновение сотрудникам исправительной колонии»).

Павел САПЕЛКО: «СОТРУДНИКИ КОЛОНИИ ПЫТАЛИ ПРИ ПОМОЩИ ХЛОРКИ»

- В белорусском УК есть ст.411, которая позволяет постоянно увеличивать срок заключенным. Носуществует такое понятие, как «срок не резиновый». А почему в Беларуси все наоборот?

- Однажды мы уже публиковали материал по поводу ст.411. Тогда мы общались с заключенными, которые рассказывали свои истории, объясняли, как они попадали в такие неприятные ситуации. Владимиру Незговорову, например, во время прогулки в ИК-1 [сейчас ИК не существует. - «БелГазета»] контролер предложил убрать дворик. По утверждению Незговорова, дворик был идеально чист. На этот аргумент контролер пояснил, что убирать ничего и не нужно, нужно просто взять метлу и ходить по дворику, имитировать уборку. Незговоров отказался и за невыполнение этих требований был приговорен к году лишения свободы. А впоследствии еще раз был приговорен - только уже к двум годам. Еще один человек, например, из-за ст.411 вместо положенных трех лет отбыл семь.

И таких примеров достаточно. Хотя, по сути, ст.411 вовсе не имеет права на существование. По ней наказывается не общественно-опасное деяние, а нежелание заключенных исправляться ускоренными темпами в сравнении с тем, как это видит сам заключенный. Плюс ст.411 сформулирована таким образом, что позволяет очень расширенно трактовать основания для привлечения к уголовной ответственности.

- При расследовании и рассмотрении уголовных дел по ст.411 УК в качестве свидетелей в большинствеслучаев выступают заинтересованные лица - сотрудники исправительных учреждений. Должны лисуды с такими псевдо свидетелями выносить обвинительные приговоры?

- Начнем с того, что рассмотрение этих дел изначально происходит с нарушением процессуальных прав обвиняемого. Де-факто - это закрытое судебное заседание, которое проходит в исправительном учреждении. Соответственно, на рассмотрение дела посторонние люди не допускаются. То есть заключенный не может воспользоваться правозащитником, адвокатом, даже если бы этого желал и имел для этого возможности. А все дальнейшее - это только последствия отношения к принципам объективности при рассмотрении таких дел.

Действительно, у нас есть информация, что свидетелями по такого рода делам выступают как сотрудники администрации колонии, так и заключенные, которые, желая улучшить свое собственное положение, могут давать неискренние показания в ходе судебных заседаний. Это говорит о том, что изначально ущербная ст.411 даже в ходе процесса полна различных нарушений.

- Можно ли такие действия расценивать как факт сговора органа уголовного преследования и органа, ведущего уголовный процесс?

- Конечно, нет. Как факт сговора можно расценивать только те действия, которые будут доказаны в качестве такового.

- В избиении осужденных, как правило, участвуют так называемые активисты или те же «блатные», причем администрацией исправительных колоний в ряде случаев это даже поощряется. Почему правозащитные организации просто констатируют эти факты, а не ставят вопрос о возбуждении уголовных дел в отношении сотрудников администрации колонии по статье «Подстрекательство к преступлению»?

- Для этого кто-то должен обратиться и рассказать о конкретном случае, тогда он получит поддержку правозащитников. Выступать в целом против такого явления? Мы и так выступаем. Мы постоянно о нем говорим. Говорим о том, что косвенно у нас такие сведения есть. Но на сегодня у ПЦ «Вясна» нет ни одного человека, который пришел бы и сказал: «Моего сына с помощью так называемых «блатных «избивают в колонии». Не было ни одного письма, в котором человек рассказал бы: «Здравствуйте, я Иван Петров, и меня избивают вколонии с помощью «блатных».

Если люди все же приходят, то они выкладывают все. Как пример - история Петра Кучуры, героя последнего презентованного отчета ПЦ «Вясна» о жестком и бесчеловечном обращении и пытках в белорусских тюрьмах. Он и его жена последовательно добиваются привлечения к уголовной ответственности сотрудников колонии, которые имели отношение к его пытке при помощи хлорки. По крайней мере начало проверки, которой мы очень долго добивались, было инициировано. Плюс мы уже добились отмены по отказу в возбуждении уголовного дела. То есть когда в ПЦ «Вясна» люди обращаются, мы стараемся помочь, чем можем.

- Известны ли правозащитным организациям факты о насильственных действиях в отношении лиц,относящихся к категории «обиженных»?

- В последнее время таких обращений не поступало, но прежде люди приходили. Нам рассказывали, что администрации исправительных колоний не выполняют своих обязанностей, иногда как провоцируют, так и поощряют различного рода отношения между заключенными. Мы расценивали подобные случаи как нарушение права заключенных на свободу от жестокого и унижающего достоинство наказания. Говорили о том, что в администрациях исправительных колоний должны принимать всевозможные меры для предотвращения таких случаев, уважать как неприкосновенность личности, так и личное достоинство заключенных.

- 9 декабря комитет по разведке Сената США опубликовал сокращенную версию исследования обиспользовании ЦРУ пыток в тюрьмах. Сопоставимы ли «усиленные техники допроса» в белорусских и американских тюрьмах?

- Хотел бы сказать словами одного американца: «Величие Соединенных Штатов в том, что они ошибки своипризнают». Думаю, после этого еще должно последовать привлечение к ответственности виновных. Это, конечно, неверно с точки зрения права, нельзя этим оправдывать ЦРУ, но все-таки. Вы вспомните, в связи с чем проводились пытки там и в связи с чем они проводятся здесь. У нас есть сведения, правда, анонимные, что в белорусских колониях пытают людей даже в связи с совершением корыстных преступлений. Таких, например, как кража. К тому же в США ошибки хотя бы признали, а у нас их никто не признает и, соответственно, никто не сможет сказать, сопоставим уровень пыток у нас и в США или нет.

Тарас: «ПРЕСС-ХАТ БОЛЬШЕ НЕТ, А МАСКИ-ШОУ С ДУБИНКАМИ - ЕДИНИЧНЫ»

- Правозащитный центр «Вясна» опубликовал доклад о применении в белорусских тюрьмах пыток. Естьли они на самом деле?

- Один из главных принципов пенитенциарной системы Беларуси - создание так называемых потемкинских деревень в исправительных учреждениях. То есть зеку устанавливаются определенные рамки существования внутри системы. Отсюда все истории с чистыми помещениями, которые зачем-то нужно убирать, и т.д. Выходя за существующие рамки, зек должен понимать две вещи: он сильно рискует и ему пора готовиться к худшему. Например, к ШИЗО или ПКТ.

Плюс в УК есть ст.411, которая носит больше личностный характер, а не воспитательный. Когда зек не хочет существовать в установленных рамках, то его, может, и трогать не будут, просто наболтают срок. Причем набалтываться он может не раз и не два. И на практике таких случаев достаточно много.

- Может ли ст.411 ввиду расплывчатости формулировок быть пересмотрена?

- Сомнительно. Добиться хотя бы ее конкретизации... Мне кажется, сегодня именно эта задача для правозащитников должна стать во главе угла. Кстати, о них. Я никогда не видел, чтобы какой-нибудь правозащитник ходил по зонам и получал информацию о нарушении прав зеков из первых уст.

В общем, в белорусских колониях существует правило: каждый зек должен подписать бумажку о правопослушном поведении. Если зек ее не подписывает - начинается прессинг. Бить его, возможно, не будут: повторюсь, это только возможно. Но то, что человеку создадут условия, в которых находиться будет крайне тяжело, - факт. Ну или банально отправят зека на крытую тюрьму - и все. И если раньше зеков без подписанных бумаг сидело большое количество, то сегодня таких единицы. А с единицами, понятно, справиться гораздо проще.

- Если посмотреть на соседние страны, то такого жесткого прессинга за неподписанную бумажку тамнет. В той же России шанс, что заключенного из-за этого отправят на крытую тюрьму, минимален…

- Поэтому и сидеть там проще. У нас же у любого не подписавшего бумаги зека - неважно, что он хорошо себя ведет, не бунтует и не вскрывается [имеется в виду, что человек не режет себе вены или живот. - «БелГазета»] - достаточно большой шанс оказаться в крытой тюрьме.

- Осталось ли в белорусских тюрьмах такое понятие как пресс-хата?

- Пресс-хат [камера в тюрьме, куда человек закидывается для издевательств, побоев, пыток ради дачиопределенных показаний или просто для того, чтобы его сломать. - «БелГазета»] сегодня нет. Зато есть актив колонии, есть СВПэшники [имеются ввиду зеков, сотрудничающие с администрацией колонии, наводящие угодныеей порядки и доносящие на сокамерников. - «БелГазета»] - службы внутреннего правопорядка, организованные из зеков, которые пасут остальных зеков и докладывают об их поведении администрации. То есть фактически зеки имеют должности, которые раздаются начальством колонии. И никто в положение таких дел не вмешивается.

- В народе любят рассказывать байки о том, как человека избивают еще в СИЗО…

- Не знаю, обычно в СИЗО никого не трогают. Конечно, возможен вывоз зека, например, для следственных действий. Там заинтересованные лица могут и приложиться. Но физическое насилие происходит скорее в тот момент, когда человек находится в изоляторе временного содержания или в КПЗ. Как правило, большинство признательных показаний выбивается именно там. А прямо в СИЗО такое случается изредка. Там зека могут избить только в том случае, если он начинает качать права. Ну или могут маски-шоу с дубинками устроить [имеется в виду спонтанный набег сотрудников изолятора и избиение подследственных спецсредствами. - «БелГазета»]. Но такие случаи единичны, они не носят массового характера. И нельзя говорить, что они входят в работу пенитенциарной системы.

- Вам известны факты о насильственных действиях в отношении лиц, относящихся к категории «обиженных»?

- Безусловно, такой институт в Беларуси существует. Как и в других странах СНГ. И никто из сотрудников администрации с этим институтом борьбы не ведет. Я вам скажу даже более: этот институт используется администрацией для того, чтобы зека, имеющего авторитет среди остальных, каким-то образом попытаться втолкнуть в категорию «обиженных». И это делается не ради забавы. Это всего-навсего один из способов достижения целей пенитенциарной системы. Поэтому говорить, что этот институт каким-то образом будет искоренен в Беларуси, не приходится.

- Сопоставимы ли пенитенциарные системы Беларуси, европейских и других развитых стран?

- Не могу говорить об Америке, но в Европе, например, пытаются уходить от понятия зоны. Зек также находится на тюремном режиме. Единственное, что ему позволительно, так это уходить из камеры в течение дня и общаться с другими зеками. На ночь, понятно, всех рассаживают по камерам. А так человек предоставлен сам себе. И если желает, то может заниматься какой-то работой, зарабатывать какие-то деньги. Но все это, подчеркну, лишь по желанию заключенного. Принудительного труда, как у нас, там не существует.