Ситуация с правами человека в Беларуси. Февраль 2015 года
В феврале зафиксирована отрицательная динамика в сфере прав человека. За несколько дней до окончания срока и выхода на свободу на год был осужден политзаключенный Николай Дедок по обвинению в злостном неповиновении требованиям администрации исправительного учреждения. Возникла угроза возбуждения уголовного дела за якобы уклонение от отбывания наказания над политзаключенным Юрием Рубцовым. В отношении остальных политических заключенных продолжали использоваться различные методы давления и ограничений - помещение в ШИЗО, вынесение взысканий, которые могут в дальнейшем быть использованы для наказания в уголовном порядке и продления срока содержания в заключении или отказа в досрочном освобождении.
Вынуждено покинула страну правозащитник, руководитель Центра правовой трансформации "Lawtrend", гражданка Российской Федерации Елена Тонкачева, в отношении которой правоохранительными органами принято решение о высылке на 3 года. Обжалование в судах положительного результата не принесло.
По-прежнему использовалась практика произвольных задержаний представителей различных социальных групп с целью прекращения их активности и изоляции. Судебные процессы по таким делам проходили с неизменным уклоном на выполнение политического заказа со стороны исполнительной власти, политически-мотивированные решения в очередной раз демонстрировали явное отсутствие независимости судебной системы в стране.
Продолжалось преследование журналистов в административном порядке за сотрудничество с иностранными СМИ без аккредитации, задержания в ходе осуществления профессиональной деятельности. К существующим ранее ограничениям добавился контроль над фотожурналистами при фотографировании ими зданий государственных органов. Согласно соответствующему распоряжению МВД, сотрудникам правоохранительных органов дан приказ обеспечить их «личный досмотр, опрос, проверку по базам данным МВД, а также постановку на дакти-, фото- и видеоучет». Вступившее в силу «Положение о порядке ограничения доступа к информационным ресурсам (их составным частям), расположенным в глобальной компьютерной сети Интернет» стало очередным шагом по ограничению свободы информации в интернете. Особую озабоченность вызывает возможность блокировки со стороны государственных органов информационных ресурсов во внесудебном порядке и длительная процедура восстановления деятельности сайтов.
В феврале не было разрешено ни одно из заявленных мирных собраний, возможность выражения мнений путем проведения публичных акций была минимальной. Учитывая, что проведение несанкционированных массовых мероприятий в абсолютном большинстве случаев заканчивается наказаниями в виде арестов и штрафов, заявители к данной форме привлечения внимания к общественно значимым событиям не прибегали.
Ухудшение ситуации с правами человека в Беларуси не находило должной реакции со стороны Европейского Союза и США и происходило на фоне наращивания их контактов с белорусской официальной стороной. Февраль ознаменовался настоящим дипломатическим прорывом для Беларуси: страну посетили небывалое количество высокопоставленных западных руководителей и чиновников. В рамках переговоров по ситуации в Украине в Минске провели встречу канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Франсуа Олланд, президент России Владимир Путин и президент Украины Петр Порошенко. Несмотря на то, что Минск являлся в данном случае только переговорной площадкой, международные дивиденды для белорусских властей оказались очевидными. В этом же месяце с визитами Минск посетили спецдокладчик по Беларуси комиссии ПАСЕ по политическим вопросам и демократии Андреа Ригони, заместитель генерального секретаря Европейской службы внешних действий Хельга Мария Шмид, заместитель председателя группы Европейской народной партии в Европарламенте Сандра Калниеце, заместитель помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Эрик Рубин. Несмотря на то, что в риторике западных чиновников и дипломатов традиционно присутствовала тема необходимости освобождения политических заключенных, очевидным являлся общий настрой на интенсивный диалог с белорусскими властями. Наиболее точно эта позиция была выражена Эриком Рубиным: «Несмотря на то, что наши расхождения по таким вопросам, как ситуация с правами человека в Беларуси и наличие политзаключенных, могут продолжаться, мы можем стремиться к тому, чтобы добиться прогрессов в других вопросах, представляющих общий интерес (...) Мы считаем, что развитие отношений между США и Беларусью, поддержка независимости и суверенитета Беларуси, поддержка экономического роста, торговли, создание новых рабочих мест не вступают в конфликт с теми сферами, в которых у нас существуют расхождения». Таким образом, наблюдался очевидный отход ЕС и США от ценностного подхода в отношениях с белорусскими властями, можно сказать, что официальный Минск добился восстановления диалога на своих условиях, в основе которых лежат прагматичные отношения. Это очень серьезный вызов, поскольку международный фактор последние годы оставался одним из наиболее сильных и влиятельных инструментов воздействия в сфере прав человека при минимальных возможностях влияния на данную сферу субъектов внутри страны.
Политические заключенные, уголовное преследование общественных активистов
В феврале положение политзаключенных ухудшалось: они сталкивались с разного рода ограничениями, взысканиями, наказанием в виде водворения в ШИЗО и другими формами давления. Наиболее вопиющая форма преследования, которая была использована - продление срока отбывания наказания в связи с возбуждением нового уголовного дела. Такой механизм был использован в отношении политзаключенного Николая Дедка, который должен был выйти на свободу 3 марта после отбытия наказания в полном объеме - 4 года и 6 месяцев лишения свободы. Однако в ноябре 2014 года, за 3 месяца до окончания срока, в могилевской тюрьме на Николая Дедка было заведено новое уголовное дело по статье 411 Уголовного кодекса: "злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения". Следственные действия длились 2 месяца, потом дело было возвращено прокурором на доследование еще на один месяц. Судебный процесс проходил 25 и 26 февраля на территории тюрьмы №4 г. Могилева. Н. Дедку инкриминировали шестнадцать нарушений режима в местах заключения, основным из которых являлось ношение вместо тюремной робы спортивного костюма. На судебное заседание допустили отца политзаключенного Александра Николаевича и жену Валерию Хотину. Николай некоторые обвинения признал, однако заявил, что условия содержания в тюрьме вынуждают нарушать режим. Например, если в камере жарко, то невозможно быть постоянно одетым в тюремную робу - приходится ее снимать и ходить в майке. В результате суд приговорил Николая Дедка к 1 году заключения в колонии строгого режима (это максимальный срок по этой статье), еще три дня придется ему отбыть от первого срока. Правозащитники однозначно расценили вынесенный приговор как политически мотивированный, сосредоточив внимание на том, что наличие ст. 411 в Уголовном кодексе недопустимо, поскольку дает возможность администрации мест заключения использовать его избирательным образом в отношении неугодных заключенных.
В феврале под угрозой возбуждения нового уголовного дела оказался и политзаключенный Юрий Рубцов, который отбывает наказание в спецкомендатуре № 7 в деревне. Куплин Пружанского района. 9 февраля он был доставлен в районный Следственный комитет на допрос в связи с конфликтом с начальником исправительного учреждения, по которому он отказался давать объяснения. После того, как 1 февраля Ю. Рубцов получил предупреждение по ст. 415 УК за уклонение от отбывания наказания, над ним нависла угроза возбуждения уголовного дела и по этому обвинению. Уклонением от отбывания наказания администрация спецкомендатуры считает отказ в трудоустройстве политзаключенного в связи с неудовлетворительной зарплатой. Ю. Рубцов при этом неоднократно заявлял, что не отказывается работать, но требует зарплату, соответствующую среднестатистической в Беларуси. В своем ежегодном отчете Amnesty International, вышедшем в конце февраля, эта влиятельная международная правозащитная организация отметила, что уголовное преследование активиста Юрия Рубцова связано с нарушениями свободы собраний в Беларуси.
В начале февраля стало известно, что политзаключенный Игорь Олиневич снова помещен в ШИЗО на 10 суток. Это стало пятым наказанием карцером за последние полгода, которые он провел в колонии "Витьба", куда был переведен в сентябре 2014 года в связи с расформирования колонии в Новополоцке. Причина наказания та же - отказ заниматься уборкой. По словам матери политзаключенного Валентины Олиневич, сыну также ограничивают возможность переписки и телефонных звонков. Во время краткосрочного свидания Игоря Олиневича с родными, которое состоялось в конце февраля, политзаключенный рассказал, что ему не доходят письма и газеты. Он также сообщил, что перевели в другой отряд, где содержатся бывшие чиновники, прокурорские, милицейские работники, бывшие судьи, что заключенному не очень нравится.
Политзаключенному Николаю Статкевичу не дали работу в Шкловской колонии, хотя он старался ее получить. Причиной администрация назвала опасность получения заключенным травмы. Это стало известно из звонка заключенного жене Марине Адамович. Он также сообщил, что переведен в отряд после карантина. Отметил политзаключенный улучшение состояния здания, где находится его отряд, а также сказал, что лучшим стало питание. Вместе с тем, у него начались проблемы с прессой - издания, на которые он был подписан, к нему не доходили.
В начале февраля политзаключенный Евгений Васькович, который в конце прошлого года был переведен из тюрьмы в колонию №15 Могилева, получил первое за четыре года заключения суточное свидание с матерью. По словам Рушании Васькович, сын выглядит похудевшим, старательно выполняет свою работу (шьет телогрейки) и надеется на досрочное освобождение. После свидания политзаключенному запретили взять с собой в отряд правовую литературу, в том числе - Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Почему эта литература оказалась под запретом, сотрудники колонии не объяснили. 26 февраля Евгению Васьковичу исполнилось 25 лет, четыре из которых он провел в заключении.
Смертная казнь
В феврале родные осужденных к смертной казни и казненных продолжали попытки добиться от уполномоченных государственных органов инициирования изменений законодательства и практики его применения в части сообщения о месте захоронения расстрелянных и выдачи их тел.
Ольга Грунова, мать казненного жителя Гомеля Александра Грунова, получила на свое обращение в Администрацию президента ответ за подписью начальника главного управления по работе с обращениями граждан и юридических лиц Станислава Буко, в котором содержался отказ инициировать перед Конституционным судом вопрос об изменении законодательства, запрещающего родственникам хоронить тела расстрелянных. "Установленное статьей 175 Уголовно-исполнительного кодекса ограничение обусловлено необходимостью обеспечения общественного порядка и защиты нравственности, поскольку информация о месте захоронения осужденного может в том числе спровоцировать негативное поведение со стороны родных и близких пострадавших от преступления и других лиц, а также повлечь другие эксцессы", - считают в президентской администрации. Аналогичный отказ Ольга Грунова получила и из аппарата Совмина. "Информируем, что Президиум Совета Министров принял решение об отказе в удовлетворении Вашей просьбы о направлении в Конституционный суд предложения о проверке на соответствие Конституции статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса", - сообщила начальник отдела по работе с обращениями граждан и юридических лиц аппарата Совета Министров Л .И. Островская.
Не смогла добиться Ольга Грунова решения болезненного для нее вопроса и через судебную систему. В начале февраля судебная коллегия по гражданским делам Гомельского областного суда отказалась удовлетворить ее претензии, оставив в силе решение суда Центрального района об отказе в возбуждении гражданского дела против Гомельского областного суда и Департамента исполнения наказаний, которые отказываются сообщить место захоронения ее расстрелянного сына. Ольга Грунова подала надзорную жалобу на имя председателя Гомельского областного суда Сергея Шевцова и одновременно обратилась с индивидуальной жалобой в Комитет по правам человека ООН. Ольга Грунова просит Комитет ООН установить факт жестокого, бесчеловечного и унижающего ее достоинство обращения со стороны государства, а также рекомендовать Правительству Беларуси привести национальное законодательство и практику его применения в этой части в соответствие с международными договорами страны.
В феврале аналогичные попытки инициировать изменение законодательства в вопросе выдачи тел расстрелянных и сообщения о месте их захоронения начала мать казненного Павла Селюна - Тамара Селюн. Она направила в суд Ленинского района города Гродно жалобу на решение и действия должностных лиц Гродненского областного суда и Департамента исполнения наказаний МВД Республики Беларусь. В жалобе Т.Селюн отмечает, что Гродненский областной суд со ссылкой на ст.175 Уголовно-исполнительного кодекса отказал ей в сообщении о месте захоронения сына и выдаче тела. В своей жалобе Т. Селюн просит поставить вопрос о признании ст. 175 Уголовно-исполнительного кодекса не соответствующим Конституции.
Применение пыток и других видов жестокого и бесчеловечного обращения
В феврале стало известно, что судебно-медицинская экспертная комиссия не стала в очередной раз «допускать», что Александр Акулич мог сам себе причинить многочисленные телесные повреждения, зафиксированные при исследовании трупа. На это указывает заключение по результатам новой экспертизы, проведенной по настоянию матери Александра Акулича, погибшего в ИВС Светлогорского РОВД в мае 2012 года, как она считает, в результате бесчеловечного обращения с задержанным со стороны сотрудников РОВД Сцешанкова и Бачко. В новом заключении (№623 от 16.01.2015) Управления сложных судебно-медицинских экспертиз мнение предыдущих экспертов опровергается: "Учитывая характер всех установленных на трупе Акулича А.А. телесных повреждений, локализацию в различных анатомических областях тела, их образование при однократном падении из положения стоя, с соударением с плоской преобладающей поверхностью, исключается». Мать погибшего Александра Акулича, имея данное заключение, намерена дальше добиваться наказания сотрудников милиции, которые, по ее мнению, виновны в смерти сына.
Преследование правозащитников и правозащитные организации
21 февраля правозащитник Елена Тонкачева, руководитель Центра правовой трансформации "Lawtrend", вынужденно покинула Беларусь. Накануне судебная коллегия по гражданским делам Минского городского суда отказала ей в удовлетворении кассационной жалобы на решение о высылке. Основаниями для решения о высылке правозащитника стали факты незначительного превышения скорости автомобилем Тонкачевой, зафиксированные видеокамерами. Решение о высылке было принято 5 ноября 2014 г. УВД Первомайского района Минска. Гражданка России Елена Тонкачева проживала в Беларуси около 30 лет. В течение 20 лет Тонкачева и возглавляемый ею Центр правовой трансформации оказывали профессиональную юридическую и экспертную поддержку некоммерческим организациям Беларуси, а также в ситуациях с нарушениями прав человека. Белорусские правозащитники расценили высылку своей коллеги как преследование за ее принципиальную позицию в вопросах оценки ситуации с правами человека в стране.
Произвольные задержания и административное преследование по политическим мотивам
Практика произвольных задержаний не прекращалась и в феврале. Продолжилось начавшееся в январе преследование представителей анархистского движения, произвольным задержаниям подверглись предприниматели и общественные активисты. Для изоляции представителей определенных социальных групп по-прежнему использовались обвинения в мелком хулиганстве и неподчинении сотрудникам милиции, в некоторых случаях - в совокупности для увеличения срока наказания. Суды во всех случаях абсолютно некритически относились к показаниям свидетелей-милиционеров, которые совершали задержании, беря их в основу обвинительных решений. Очевидно, что в подобных делах судьи руководствовались политическим заказом, придавая законный вид действиям силовых структур.
Яркий пример фабрикации дела для изоляции человека - ситуация с бывшим политзаключенным, активистом анархистского движения Александром Францкевичем. 2 февраля к нему на работу пришли сотрудники милиции. Директор попросил Александра спуститься вниз, где люди в штатском его задержали. Активиста доставили в РУВД Советского района Минска, где на него были составлены два протокола: ст. ст. 17.1 КоАП (мелкое хулиганство) и 23.4 (неповиновение законным требованиям должностного лица). На следующий день в суде Советского района состоялось разбирательство, в ходе которого свидетели - сотрудники ОМОН Синяк и Половинкин показали, что, находясь на улице, гражданин Францкевич вел себя подозрительно: ходил вперед-взад, дергался, нервничал, чем и привлек к себе внимание. Оба свидетели рассказали, что они якобы представилась, показали удостоверение, после чего Францкевич начал убегать. Когда его догнали, ему еще раз показали удостоверение, он в свою очередь начал ругаться грубой нецензурной бранью. После этого он якобы был предупрежден о применении физической силы, посажен в служебную машину и доставлен в РУВД Советского района. Несмотря на очевидные лживые показания сотрудников милиции, судья Артем Бескишки признал Александра Францкевича виновным и осудил на 25 суток административного ареста. Цель изоляции активиста стала очевидной во время отбывания им наказания, когда к нему пришли оперативники из РУВД Ленинского района столицы, которые пытались выяснить лиц, принимавших участие в акции против незаконной действий милиции в январе. В этот же день была осуждена по аналогичным обвинениям в суде Советского района судьей Кириллом Полелухом на 10 суток административного ареста еще одна представительница анархистского движения. Она также была задержана на рабочем месте, но в суде свидетели-милиционеры - Яновский М. и Бизюк Р. утверждали, что проходя по улице, они якобы вдруг услышали шум и нецензурную брань в доме с закрытыми дверями и окнами, что и стало причиной задержания и составления протоколов административного правонарушения.
Произвольное превентивные задержание директора фирмы международных грузоперевозок Сергея Штоды было применено с целью пресечения его активности в отстаивании интересов грузоперевозчиков и недопущения возможных акций протеста с их стороны. 3 февраля Сергей Штода сообщил, что планирует встретиться с вице-премьером Василием Матюшевским, и если не удастся договориться об отмене наложенных на грузоперевозчиков штрафов за якобы нарушения правил перевозок груза в рамках системы BelToll - 4 февраля вывести на улицу тысячи пострадавших бизнесменов. После похода в Совмин связь с бизнесменом оборвалась, а позже стало известно, что Сергея Штоду задержали после выхода из правительственного здания сотрудники ОМОН, доставили в РУВД Центрального района, где на него был составлен протокол об административном правонарушении по статье 17.1 КоАП (мелкое хулиганство). Суд приговорил его к аресту на 15 суток. После отбытия наказания Сергей Штода сообщил, что власти не исключали, что акция у Дома правительства может произойти и подготовили в Центре изоляции правонарушителей камеры на двух этажах. По словам Штоды, акция грузоперевозчиков не состоялась, поскольку была договоренность, что он всех обзвонит и даст сигнал. Поскольку он был задержан, то позвонить не мог, и на акцию никто не приехал.
Гомельского активиста Константина Жуковского 19 февраля задержали в здании Гомельского облисполкома, куда он пошел, чтобы подать жалобу. На входе в здание возник спор с охранником, и тот вызвал милицию. Последние доставили активиста в суд, где он был арестован на 10 суток за якобы нецензурную брань (ст. 17.1 КоАП - мелкое хулиганство). Более суток ни родные, ни друзья, ни знакомые, ни коллеги не знали - куда он исчез. Только вечером 20 февраля жене К. Жуковского позвонила незнакомая женщина, которая сообщила, что он арестован и находится в ИВС. В знак протеста активист все время пребывания под стражей держал сухую голодовку.
Протоколы с обвинением в неповиновении сотрудникам милиции (ст. 23.4 КоАП) были составлены на активистов молодежной инициативы «Альтернатива» Владислава Запасова и Сергея Качуро за расклейку плакатов ко Дню родного языка в Минске возле площади Якуба Коласа 20 февраля. В этот же день суд Советского района столицы оштрафовал каждого из них на 50 базовых величин.
Ограничения свободы слова и права на распространение информации, преследование журналистов
В сфере свободы слова в феврале сохранялись проблемы и ограничения, характерные для предыдущих месяцев, а также добавились новые.
Так, 25 февраля появилась распоряжение за подписью заместителя министра внутренних дел Николая Мельченко, согласно которому личному составу милиции дан приказ ориентироваться на «выявление, задержание и доставку в УВД лиц, осуществлявших фото- и видеосъемку зданий государственных органов, в том числе осуществляющих правоохранительную деятельность, а также критически важных объектов», обеспечить их «личный досмотр, опрос, проверку по базам данным МВД, а также постановку на дакти-, фото- и видеоучет». Документ появился после того, как в Лоеве 23 февраля был задержан, а потом и осужден на 10 суток административного ареста гражданин России - научный сотрудник Геологического института Российской АН, кандидат геолого-минералогических наук Алексей Колесниченко за фотографирование зданий в Лоеве, среди которых оказались несколько государственных учреждений. Распоряжение заместителя министра, по мнению экспертов, является заранее незаконным, поскольку в нем содержится призыв к рядовым сотрудникам совершать служебные проступки, которыми являются заведомо незаконные задержания. Первым журналистом, который испытал на себе действие нового ограничительного распоряжения, стал фотокорреспондент «Комсомольской правды в Беларуси» Дмитрий Ласько, которого задержали на 4 часа за то, что он делал фотографии новой подсветки главного корпуса Академии наук. Это произошло уже 26 февраля. Позже пресс-служба МВД объяснила, что правоохранители имеют право знать о цели фотографирования административных зданий, но о запрете на съемки речь не идет, при этом практика задержаний продолжилась.
26 февраля вступило в силу «Положение о порядке ограничения доступа к информационным ресурсам (их составным частям), расположенным в глобальной компьютерной сети Интернет», разработанное Оперативно-аналитическим центром при Администрации президента и Минсвязи по согласованию с Мининформации. Согласно документу, после того, как чиновники примут решение о закрытии доступа к сайту, Мининформации в течение трех дней сообщает об этом в Госинспекцию по электросвязи и владельцу интернет-ресурса, если он расположен в национальном сегменте интернета. Если чиновники выяснят, что для доступа к закрытым сайтам используются анонимайзеры и программы вроде Tor, они добавят идентификаторы этих сайтов в список ограниченного доступа. Владелец сайта имеет право обратиться в Мининформ, чтобы восстановить доступ к своему ресурсу. В течение месяца чиновники могут рассматривать это решение. При положительном результате они за три дня должны прислать его в Госинспекцию по электросвязи и владельцу ресурса, а поставщики интернет-услуг должны восстановить доступ к ресурсу в течение суток. Медиаэксперты отметили, что явно репрессивный механизм ограничения, который заложен в Положении, никак не соотносится с принципом свободы выражения мнения, к тому же он дан в руки органам, не отличающимся уважением к этим базовым принципам. Обращает внимание то, что блокирование доступа к сайту происходит в трехдневный срок или даже 24-часовой, а на восстановление доступа Мининформации имеет целый месяц на рассмотрение соответствующего обращения.
В феврале продолжалось преследование журналистов за сотрудничество с иностранными СМИ без аккредитации. 25 февраля независимая журналистка из Бреста Алина Литвинчук из судебного постановления, которое прислали почтой, узнала, что она признана виновной в нарушении ст. 22.9 Кодекса об административных правонарушениях (незаконным изготовление и распространение продукции СМИ) и оштрафована на 40 базовых величин. Постановление вынес судья суда Ленинского района Бреста Александр Семенчук. Согласно постановлению, 8 января Алина Литвинчук, не имея аккредитации, взяла интервью для «Белорусского Радио Рация» у председателя Брестского областного отделения Белорусского фонда мира Лидии Романюк. По словам Алины Литвинчук, ни о составленном милицией административном протоколе, ни о судебное разбирательство ее никто не информировал, о том, что состоялся суд, она узнала по факту. В этом году это был уже второй суд, связанный с журналистской деятельностью Алины Литвинчук. 27 февраля этот же судья дело другой независимой журналистки - Тамары Щепеткиной из Березы вернул в отдел внутренних дел Ленинского района Бреста на доработку. Т.Щепеткина также обвиняется в незаконном изготовлении продукции средств массовой информации (ст. 22.9 КоАП) - интервью с сотрудником милиции ДПС ОГАИ Брестского РОВД Сергеем Нелиповичем, которое было размещено на сайте «Радио Рация».
Наличие системных проблем в области свободы слова в Беларуси и отсутствие политической воли к их решению нашло свое отражение в рейтинге международной организации «Репортеры без границ». Беларусь в этом рейтинге - на 157 месте, как и в прошлом году. Индекс свободы прессы публикуется ежегодно и измеряет уровень свободы распространения информации в 180 странах по целому ряду критериев, включающих в себя плюрализм СМИ и их независимость, уважение к безопасности и свободе журналистов, состояние законодательной, институциональной и инфраструктурной среды, в которой журналисты работают.
Ограничение свободы собраний
В феврале продолжалась прежняя практика ограничения свободы мирных собраний и запрета проведения массовых мероприятий. Так, Барановичский горисполком запретил общественному активисту Николаю Черноусу пикет против коррупции и роста цен на коммунальные услуги. Заместитель председателя горисполкома Дмитрий Костюкевич отметил, что заявитель неправильно указал место проведения пикета согласно новому решению горисполкома о массовых мероприятиях. При этом на момент подачи заявления активистом решение исполкома не было опубликовано. После ознакомления с новым решением, которое регулирует порядок проведения массовых собраний в Барановичах, выяснилось, что новое место находится еще дальше от центра города и от людей: это совершенно неприспособленная площадка старого парка со стороны улицы Мицкевича, где почти не ходят люди и ведется стройка.
В Полоцке рабочим предприятия "Полоцк-Стекловолокно" запретили 12 февраля проводить пикет для сбора подписей под обращением к президенту, чтобы приостановить действие декрета №5. Причиной запрета стало то, что организаторы не предоставили договоров с медиками, милицией и работниками служб ЖКХ. Николай Шарах, заместитель председателя Свободного профсоюза Белорусского на предприятии, отметил, что Законом о массовых мероприятиях не предусмотрено требование к организаторам дополнительно договариваться и оплачивать работу служб, финансируемых из бюджета страны, но этот аргумент не был принят городскими властями.
Отсутствие договоров с государственными службами на обслуживание массовых мероприятий - наиболее распространенная причина запрета мирных собраний. Во многих случаях получить их фактически невозможно. Например, из-за их отсутствия были запрещены сразу три пикета, которые готовились членами КХП БНФ в Витебске. Организаторы собирались обсудить с земляками проблемы, связанные с пребыванием Беларуси в Евразийском экономическом союзе. Помимо заявок на пикеты в три районные администрации города были поданы копии заявлений генеральному директору УКПП «Витебское городская жилищно-коммунальное хозяйство», в Управление внутренних дел Витебского облисполкома и в учреждение здравоохранения «Витебская городская центральная поликлиника». Но в итоге заключить соглашения не удалось ни с кем, кроме коммунальщиков. На основании отсутствия договоров районные власти запретили мероприятия.
В феврале стало известно о принятых в некоторых регионах новых решениях местных исполнительных органов относительно порядка проведения массовых мероприятий, которые в большинстве касались определения новых мест для проведения публичных акций. Как правило, новые места стали еще более неблагоприятными для привлечения внимания общественности и соответствующих государственных органов к проблемам, которые стремятся поднять заявители массовых мероприятий. Например, в Светлогорске определено новое место - «правая трибуна стадиона «Бумажник» детско-юношеской спортивной школы №2. Кроме того, что стадион огражден забором, у властей появилась дополнительная причина для отказов - проведение спортивных соревнований.
