Дело Кучуры: могилевские органы ушли в игнор
Людмила Кучура в Правозащитном центре "Весна"
Желая скрыть факт пыток в ИК-15, который требует признать жена осужденного Петра Кучуры, местные органы Следственного комитета и прокуратуры нагло переворачивают факты с ног на голову в отписках на ее жалобы - якобы преступного инцидента в колонии и вовсе не было.
По словам Людмилы Кучура, ее мужу только сейчас и с большим трудом, через бумажную волокиту, удалось получить на руки отписки на свои жалобы, еще в марте пришедшие в тюрьму №4 [там Петр Кучура содержится после ужесточения наказания по решению суда в декабре 2013 года – ред.] «для объявления осужденному».
В жалобах Петр Кучура требовал прокурорского реагирования в адрес Могилевского межрайонного отдела Следственного комитета за несвоевременно начатую проверку по факту отравления его хлоркой в ИК-15, что сделало невозможным наказание виновных сотрудников колонии. Но содержание ответов из этих органов, к сожалению, не стоит таких усилий осужденного и его жены – это отписки, в которых суть их многочисленных жалоб сводится на нет.
«Больше всего удивляет ответ из Управления Следственного комитета по Могилевской области, в котором пишут, что мое заявление не содержало сведений о признаках состава какого-либо преступления. Этот ответ касается заявления, поданного мною 5 ноября 2013 года. Оно о том, что моего мужа, как я считаю, пытали хлоркой в камере ШИЗО ИК-15, о тех муках, которые он перенес после этого, о том, что ему не выдавались вовремя лекарства, что при его заболевании могло привести к летальному исходу. Но, как ни странно, СК пишет, что, оказывается, о преступлении мы не сообщали», - говорит Людмила Михайловна.
Также в своем первом заявлении, от 5 ноября 2013 года, она просила провести медицинскую экспертизу для установления факта отравления мужа хлором и последствий этого отравления для его здоровья.
«Но в ответе из прокуратуры игнорируется тот факт, что я изначально требовала проведения судебно-медицинской экспертизы. Исходя из этого ответа, зашевелились лишь когда началась проверка уже по распоряжению Генпрокуратуры и СК, о которой меня оповестили 28 мая 2014 года. И я считаю, эта проверка была начата после того, как мы направили жалобу в Комитет по правам человека ООН. Потому что 16 и 18 мая 2014 года из УСК по Могилевской области и Генпрокуратуры мне пришли ответы о том, что никакой проверки не будет, так как это неоднократно проверялось и никакого состава преступления со стороны работников ИК-15 не установлено, а через неделю вдруг приходит сообщение о том, что будет начата проверка по 174-й статье УПК», - рассказывает жена осужденного.
Возникает вопрос: кто-нибудь из представителей Следственного комитета и прокуратуры готов признать просительную часть ее жалобы от 5 ноября 2013 года, где все расписано буквально - и о виновных в причинении вреда здоровью лицах, и о необходимости судебно-медицинской экспертизы. Чтобы не быть голословной, Людмила Кучура передала «Весне» копию этой жалобы на двух страницах (см. копию в приложении).
Прокурор города Могилева сообщает в ответе Петру Кучуре: «Из материала проверки усматривается, что в Вашем организме отсутствуют какие-либо изменения состояния здоровья, имеющие очевидную причинную связь с событиями Вашего нахождения в помещении ШИЗО ИУ «ИК №15» в сентябре 2013 года, на которые Вы и Ваша супруга ссылаетесь в своих обращениях». Обращает внимание то, что, говоря о состоянии организма, прокурор избегает слова «экспертиза», заменяя его абстрактным «проверка». Действительно, никакого медицинского обследования пострадавшего не проводилось, во избежание этого были исследованы лишь медицинские документы, а не его организм.
И Следственный комитет, и прокуратура умалчивают о Сообщении о невозможности дачи заключения №1368А из Могилевского областного управления Госкомитета судебных экспертиз, которое лишь лишний раз подтверждает несвоевременность проверки, начатой следователем Сковородкиным П.Л. 27 мая 2014 года.
«… Биообъекты для исследования целесообразно отбирать в первые часы, иногда сутки, после контакта с отравляющим веществом. Для установления факта химической травмы необходимо было своевременно произвести забор проб воздуха в помещении для установления в них концентрации токсических веществ (в частности хлора) и провести медицинское обследование пострадавшего», - сообщает эксперт (см. копию Сообщения в приложении).
«Интересно, что при этой проверке на судебно-химическую экспертизу у мужа взяли анализ мочи и крови 8 декабря 2014 года, а отравление было 19 сентября 2013 года. Что может остаться в крови и моче после более чем года со дня отравления организма? И что мешало сделать экспертизу в то время, когда мы об этом просили в заявлении от 5 ноября 2013 года? – говорит Людмила Кучура. - Тогда нам было отказано – потому, я считаю, что все прекрасно знали: если провести судебно-медицинскую экспертизу, то следы отравления парами хлора в организме выявятся. Потому нам и давали ответы об отказах в возбуждении уголовного дела (из-за чего и в суд обращаться пришлось) - чтобы потянуть время. А последующую проверку с судебно-медицинской «экспертизой» я уже считаю фикцией».
Насчет полученных ответов из могилевской прокуратуры и СК жена осужденного отмечает: «Ни на один поставленный нами вопрос не дан ответ – вода водой. Меня удивляет, что эти ответы пишут юристы».
«Все хотят скрыть преступление, которое совершено сотрудниками ИК-15 города Могилева, и таким способом стараются замять дело о пытках», - говорит Людмила Кучура, утверждая, что это ее не остановит и она намерена далее добиваться справедливости.
