Алесь Беляцкий: Площадь заставит услышать себя любого диктатора
Несколько дней назад исполнилось пять лет с момента разгона протестной акции в Минске после сфальсифицированных президентских выборов 2010 года. Среди участников и очевидцев этих событий был и председатель Правозащитного центра «Весна», бывший политзаключенный Алесь Беляцкий, который ответил на вопросы «Радыё Рацыя».
- Последние несколько дней в социальных сетях активно обсуждают тему брутального разгона Площади. Очень популярный комментарий — о том, что у нас, у белорусов, в 2010 году был последний шанс на демократические перемены. Ваше мнение, как вы думаете?
- Никогда шанс не бывает последним, всегда будет следующий шанс. Я в этом убежден. То, что произошло в 2010 году, - действительно, незаживающая рана на теле белорусской новой, современной истории. И очень много сегодняшних общественных деятелей, политических деятелей пережили эти драматические дни и прошли, можно сказать, через серьезное испытание.
Мы помним, что было задержано несколько сотен человек, почти тысяча, затем было начато почти 50 уголовных дел. Люди остались в тюрьме до суда. И вся эта история фактически еще не закончена и сейчас, так как последний подозреваемый Алесь Михалевич, кандидат в президенты на выборах 2010 года, еще остается подозреваемым. Уголовное дело против него не закрыто, она продолжается, несмотря на то, что выпустили политических заключенных, в частности Николая Статкевича.
Этот удар по тем демократическим росткам, которые у нас существовали, мы еще до конца его не пережили. Конечно, это моральная, психологическая травма, она, безусловно, является следствием вины белорусских властей, у которых было желание одним махом разгромить белорусскую демократическую оппозицию, даже шире - белорусское демократическое общество, потому что репрессии коснулись также и журналистов, и правозащитников. И это давление продолжалось все последующие годы. Мы еще не вышли из этой ямы, в которую попали в 2010 году. Поэтому и не было каких-то серьезных акций в 2015 году, так как общество не было готово.
- Такое ощущение, как будто есть какие-то волны. Сначала белорусское общество было аполитичным, потом, в 2010 году, как будто бы собралось. А теперь в 2015... Во-первых, никто не призвал на Площадь. Не было какого-то явного оппозиционного лидера. И вы говорите о том, что якобы успокоилась волна политической активности Беларуси. Или все же после 2010 года белорусская оппозиция понесла большие потери, и уже сейчас, как вы говорите, не собралась все еще?
- Здесь одно связано с другим. Действительно, я воочию видел уже несколько таких волн активности. Мы хорошо помним, что у нас было во второй половине восьмидесятых - начале девяностых, когда эта активность имела высший градус. Потом были следующие волны. Это 1996 год, мы помним также 1999 - Марш Свободы, затем 2000. Выборы 2001 года. Потом Площадь Калиновского 2006 года. И вот 2010 год - трагический разгон акции протеста. С одной стороны, действительно ощущается то, что белорусское общество отчаялось в выборах. Люди почему выходили? Люди выходили с требованием перемен, или желая послать сигнал несогласия белорусским властям, которые нарушали их права. И таким образом призывали к переменам.
- Да, сказать, что мы есть и мы против.
- Конечно, здесь каждый решал лично для себя. Но у нас были демонстрации в несколько десятков тысяч, а в начале девяностых было и 100 тысяч участников акций протеста. Теперь очевидно, что время еще не сложилось для таких массовых выступлений. Именно во время президентских выборов 2015 года, мне кажется, сама вера в эти выборы фактически исчезла, люди, народ, гражданское общество живут сами по себе, а эти фасадные выборы проходят сами по себе и ничего не решают. Так, как было при коммунистах в свое время, - выборы ничего не решали, это была абсолютно формальная процедура, а жизнь шла своим путем.
- А белорусы в этих обстоятельствах жили 80 лет и привыкли к этому.
- Жизнь текла своим путем. Потом она переломила эту традицию, эту ситуацию. Я также думаю, что может быть наша общественная активность не будет связана с избирательным календарем. Она будет привязана к экономической ситуации, к каким-то вопросам внутренней свободы, внешней свободы, к каким более основательным вещам, чем просто избирательная кампания. Прогнозировать здесь что-то трудно. Я не исключаю, что этот предстоящий 2016 год может принести много неприятных сюрпризов для белорусских властей, и много надежд для белорусского общества.
- И тут напрашивается философский вопрос: а как вы думаете, Александр Лукашенко - это тот человек, к которому можно достучаться Площадью? Тот ли это человек, который будет сидеть в своем кабинете, а тут выйдут на улицы тысячи людей, и он подумает, что нужно действительно что-то менять?
- Площадь может достучаться и заставить услышать себя любого из диктаторов, любого из авторитарных правителей. И я полагаю, что Александр Лукашенко здесь не исключение.
- Многие в социальных сетях писали о том, где они были 19 декабря и в последующие дни...
- Это были драматические дни для нас. Я был на Площади, мы наблюдали, у нас была международная группа правозащитников, были правозащитники из Украины, Швеции, из Норвегии. Мы этой группой наблюдали за тем, что происходило во время этих событий вечером 19 декабря 2010 года, и мы видели этот разгон, который происходил на площади Независимости, и ушли оттуда одними из последних. Но на этом приключения у нас не закончились, потому что буквально в эту же ночь состоялся обыск в офисе «Весны», и мы пережили этот обыск, у нас вынесли всю компьютерную технику. Потом приехала бригада людей, вообще неизвестно кто, которые не представлялись, которые хотели найти определенного «весновца» и арестовать его, но это им не удалось, так как этого человека не было в офисе, и мы их туда не впустили. Поэтому наши приключения продолжались.
Назавтра, когда мы узнали о сотнях арестованных, то, несмотря на то, что компьютеры у нас были изъяты, мы начали лихорадочно составлять базу задержанных людей, и это была очень важная и напряженная работа.
- Была, наверное, возможность каким-то образом помочь задержанным.
- И чтобы узнали о задержании родственники, знакомые. Чтобы мы могли оценить ситуацию, что все-таки произошло. Соответственно сразу от избирательного наблюдения мы перешли к помощи жертвам политических репрессий. И во время этого потом мы сами пострадали. Потому что я был задержан, арестован, как я полагаю, за правозащитную активность, так что это была драматическая часть моей личной жизни и нашей общей истории. И я надеюсь, что мы все сделаем из этого выводы.
- Чтобы это, по крайней мере, не было напрасным.
- Я абсолютно убежден, что все, что происходит, вся борьба за демократию в Беларуси - это дело не напрасное, она не уйдет в песок, она будет тем фундаментом, на котором в конце концов построится независимая демократическая Беларусь.
