Гомель: Сексуальное насилие над больным подростком в СИЗО
СИЗО в Гомеле. Фото gomel.today
В Правозащитный центр "Весна" обратилась жительница Гомеля Марина К. История, о которой, не скрывая своей тревоги и отчаяния, рассказала женщина, затрагивает проблему сексуального насилия в местах принудительного содержания и требует срочного вмешательства правозащитников.
17-летний приемный сын гомельчанки Марины Виталий из-за особенностей своего здоровья (деменция, либо устойчивое обеднение и упрощение психической деятельности) попал в конце 2015 года в Центр реабилитации для детей с особенностями психофизического развития. И вот там его сосед по палате пожаловался врачу на якобы сексуальное домогательство и приставания со стороны Виталия. Родители обоих подростков, поразмыслив, списали этот конфликт на фантазии своих детей.
Однако история получила неожиданное продолжение через несколько месяцев. В феврале, поздно вечером, на квартиру к Марине приехали сотрудники милиции и, унижая женщину, приказали собираться больному сыну. Мать поехала следом за ними в Гомельский районный отдел следственного комитета, при этом предупреждала следователей, что у сына могут быть судороги, что ему нужны лекарства, что он болен. Однако ее слова были проигнорированы, а женщине посоветовали не лезть не в свое дело. В Следственном комитете Виталия опросили следователи, и, пользуясь его беспомощным состоянием из-за психической болезни, запугиванием заставили подписать какие-то бумаги. Как позже оказалось, это была явка с повинной.
На следующий день допрос продолжился в присутствии адвоката. Парня вновь при этом запугивали.
15 февраля прокурор вынес постановление о предъявлении обвинения, Виталия поместили под стражу. Марина писала жалобы, чтобы сына поместили в психиатрическую клинику из-за деменции, развившейся в результате черепно-мозговой травмы. Однако, безрезультатно. За это время успели смениться несколько следователей.
Больной подросток провел в СИЗО три недели, пока его мать добивалась получения разрешение на свидание. То, что она увидела и услышала 27 февраля под время свидания, повергло ее в ужас. Сын выглядел измученным, были заметны гематомы и ссадины, голова опухшая, он стал заикаться. Виталий сообщил, что его в камере насилуют и угрожают при этом:
"Ты же явку с повинной подписал! Смотри, не отказывайся, а то совсем искалечим".
Когда мать стала писать жалобы в Следственный комитет и прокуратуру - неизвестные лица стали угрожать и ей.
Наконец, 9 марта Виталия направили на экспертизу в Республиканский научно-практический центр психического здоровья в Новинки. Марина, когда в очередной раз смогла встретиться с сыном, заметила, что он еще больше похудел, едва передвигается, у него начала развиваться дистрофия. По словам сына, доктора рассказывали ему о половых актах и мастурбации. Марина считает, что таким образом Виталия психологически готовили на роль «опытного насильника».
15 апреля Виталия вернули в Гомельское СИЗО. Вскоре следствие должно было закончиться, но его продлили еще на месяц. В это время следственные действия продолжаются.
Комментируя эту шокирующую ситуацию, юрист-правозащитник Павел Сапелко отмечает:
"Расследование уголовного дела такой степени сложности требует особых усилий следователей с тем, чтобы были максимально сохранены процессуальные гарантии обвиняемого. Безусловно, то обстоятельство, что обвиняемый имеет особенности психофизического развития, налагает в этом смысле повышенную ответственность на орган, ведущий уголовный процесс.
Особую озабоченность правозащитников вызывает нерасследованный случай применения насилия к обвиняемому, тем более, что не расследовано и не исключено отношение сотрудников милиции к организации применения насилия как средства склонить обвиняемого к признанию своей вины. В любом случае, насилие применено к заключенному следственного изолятора, который должен был находиться там не только под присмотром, но и под защитой персонала. С сожалением вынужден предположить, что за длительное время многие доказательства и возможность их фиксации уже могут быть утеряны".
Суд над Виталием пока не назначен, однако складывается впечатление, что, несмотря на его психическую болезнь, а также результаты экспертиз, следователи путем угроз и запугивания пытаются довести уголовное дело до завершения.
