Дело Олега Богданова: Время уходит, теряются доказательства
Портрет Олега Богданова на столе матери. Фото "Нашей нивы".
Правозащитный центр "Весна" в рамках мониторинга мест принудительного содержания продолжает отслеживать обстоятельства смерти от сердечного заболевания в изоляторе тюремной больницы Жодино жителя Минска Олега Богданова.
Мать Богданова, Марина Георгиевна, убеждена, что смерть сына могла наступить из-за ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей медработниками Жодинской тюрьмы №8 и поэтому пытается возбудить уголовное дело по факту смерти сына.
"Сын умер, и всю ответственность за это я возлагал на работников исправительного учреждения" Тюрьма №8 ", - говорит она.
На днях Марина Богданова направила очередную жалобу, на этот раз прокурору Минской области, на постановление следователя Жодинского ГОСК, который вновь отказал в возбуждении уголовного дела. Кстати, проверку по факту смерти Олега Богданова проводил орган предварительного расследования Жодинского ГОСК, который трижды в течение этого года принимал решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
Мать в жалобе приводит доказательства, что проверка по делу проводилось без учета важнейшего доказательства - анализа видеозаписи событий, непосредственно предшествовавших смерти и дальнейшего их развития.
По ее мнению, в протоколе осмотра диска с камеры видеонаблюдения внесены сведения, не соответствующие действительности. Вот что сообщает в жалобе Богданова:
"С просмотра упомянутой видеозаписи видно, что в камеру №107 после того, как мой сын уже находился более 13 минут без сознания, в 7:14 зашли фельдшер Медюшко и старший по корпусному отделению Куракин. Вместо того, чтобы сразу начать оказывать помощь моему сыну, проверить пульс, измерить давление и т.д. Медюшко стал детально исследовать содержимое полиэтиленового пакета с лекарствами сына, а Куракин стоял в стороне, ничего не делая. Это происходило в течение около 2-х минут, в то время как мой сын лежал без сознания. Данного описания действий Медюшки и Куракина в протоколе осмотра видеозаписи нет. И эти обстоятельства, соответственно, тоже не были учтены экспертной комиссией при даче заключения.
После изучения содержимого пакета с лекарствами, как видно из видеозаписи, Медюшко передал этот пакет кому-то за решетчатую дверь, и только после этого они с Куракиным стали поднимать на нары Богданова О. Какая дальнейший "судьба" этих лекарств, куда они исчезли, какие там были лекарственные препараты, в каком количестве, и что мог употребить перед смертью мой сын - это орган предварительного расследования вообще не проверял, никакие упаковки с медицинскими препаратами не изымались".
Также Марина Богданова подвергает сомнению выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которая проводилась в процессе проверки, поскольку экспертам не были предоставлены достаточные для исследования материалы.
Она убеждена что эксперты, которые входили в состав комиссии, самоустранились от проведения объективных и скурпулезных исследований.
Так, в распоряжении государственных медицинских экспертов Манышева В.И., Давыдова Р.Р. и Казака А.Л. находился упомянутый выше диск с видеозаписью камеры видеонаблюдения, которая зафиксировала последние минуты жизни моего сына и процесс проведения с ним реанимационных мероприятий. Однако эксперты эту запись не просматривали, Не анализировали, не исследовали и оценку всему зафиксированному не давали. Все то, что происходило в камере № 107 в период наступления смерти моего сына, они оценивали только по рассказам и сфальсифицированному протоколу следователя.
Как показала экспертиза Жодинского МРО ГК СЭ Республики Беларусь, смерть Богданова А. наступила в результате острой сердечной недостаточности, развившейся на фоне перерастяжения (дилатации) левого передсердия и желудочка и повышения давления в легочной артерии в совокупности с хронической сердечной недостаточностью.
Эти изменения состояния здоровья у Богданова возникли задолго до его смерти и определяли ее наступление. Однако среди заболеваний, которые фигурировали в медицинских документах в период содержания его в тюрьме, именно такой диагноз отсутствует. Таким образом, каких-либо профилактических и лечебных мер в отношении данной патологии предпринято не было.
И еще. Результаты судебно-медицинской экспертизы трупа и изучение данных видеозаписи камеры наблюдения вызывают сомнения в заявленном медицинскими работниками объеме якобы оказанной ему неотложной медицинской помощи (реанимационных мероприятий). Так, на теле Богданова О. согласно заключению эксперта и протокола осмотра места происшествия и трупа следы после инъекционного введения медицинских препаратов отсутствуют. Не видно также, какие конкретно инъекции вводились.
Вот почему у Богдановой имеются сомнения, что орган предварительного расследования не принял надлежащие меры, чтобы установить истинные обстоятельства смерти:
"В своих предыдущих обращениях я просила орган предварительного расследования провести ряд необходимых мероприятий с целью установления объективной картины произошедшего с моим сыном. Я показывала, что время уходит, теряются доказательства. Несмотря на это, по материалу практически ничего не сделано, что бы закрепить данные об обстоятельствах случившегося".
А что это действительно так, легко убедиться из объяснений должностных лиц тюрьмы:
«из объяснения начальника тюрьмы №8 Стребкова Д. от 18.05.2016 (спустя почти четыре месяца): «пользуясь своим правом, от дачи объяснений отказываюсь»;
из объяснения врача-терапевта тюрьмы №8 Корниенко Л. от 18.05.2016: "... прошло достаточно много времени, каких-то подробностей я могу не помнить, потому, пользуясь своим правом, от дачи объяснений отказываюсь»;
с объяснения начальника госпиталя ПУ «Тюрьма №8» Лагунова В.Н. от 18.05.2016: «пользуясь своим правом, от объяснений отказываюсь»;
из объяснения старшего по корпусу Куракина Е. от 18.05.2016: «... от дачи объяснений отказываюсь. Отмечу, что что-либо объяснить не могу, детали произошедшего я уже не помню, потому что прошло достаточно много времени».
Неужели эти объяснения, полученные через четыре месяца после смерти Богданова, «позволят установить истину по делу»?
В связи с вышеприведенными аргументами Марина Богданова просит прокурора Минской области отменить постановление Жодинского ГАСК от об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Богданова А. и ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей работниками ПУ "Тюрьма №8»; возбудить уголовное дело по факту ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей работниками жодинской тюрьмы, поручив расследование другому органу предварительного расследования; дать указание органу предварительного расследования назначить повторную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу.
