Нам проще списать мёртвого зека, чем мёртвую сторожевую собаку

Колонии исполняют требование Лукашенко: создать для заключённых по ст. 328 такие условия, чтоб они «смерти просили»?

По информации «Белорусского документационного центра», уровень медицины в местах лишения свободы остаётся низким, но куда чаще смерть заключённых наступает не от невозможности оказать им своевременную помощь (так как, при необходимости, она может быть оказана в обычных больницах), а от безразличия администрации учреждений и медицинских работников. Среди охранников даже ходит своеобразная острота: «Нам проще списать мёртвого зека, чем мёртвую сторожевую собаку». Особенно плохи дела, когда жестокое отношение к осужденным санкционировано высшим лицом в государстве.

К сожалению, ситуация обстоит так, что нам даже неизвестна общая статистика смертности заключённых по республике. Подобные случаи редко становятся известными общественности, как это, например, произошло со смертью в минском СИЗО №1 21-летнего минчанина Игоря Птичкина, когда у стен «Володарки» гражданские активисты проводили акции памяти погибшего. Но в этом случае, благодаря вниманию общественности, за смерть арестованного ответил хоть кто-то (не факт, что именно тот, кто был виновен, так как в таких случаях администрация старается «найти стрелочника»). Часто такие случаи не имеют никаких последствий для виновных. Белорусскому документационному центру стали известны два случая, произошедшие в течение короткого времени в ИК-13, расположенной в городе Глубокое.

Так, 4 января осуждённый Пищалов Валентин Валерьевич, житель г. Жлобина Гомельской области, 1986 года рождения, отбывающий наказание в исправительной колонии особого режима № 13 в городе Глубокое умер в машине «скорой помощи». Согласно «Заявлению о смерти лица, умершего в местах лишения свободы», причина смерти:  острая сердечнососудистая недостаточность. Однако как стало известно его матери, сын заболел 23 декабря 2016 года. У него была температура 39 градусов, но ему не только не оказывали медицинской помощи, но и отправляли на работу на пилораму. В данном случае возникают вопросы: Почему осужденному не оказывали своевременную медицинскую помощь? Почему его повезли за 150 км из г. Глубокое в г. Жодино? Почему не в местную больницу?

Также стало известно, что в этой же колонии выпрыгнул с 3-го этажа барака и разбился насмерть осужденный Ю. Срок у него по сравнению с другими осуждёнными по ст. 328 УК, часто получающими по 8-10 лет, был относительно небольшой — 2,5 года. Как сообщил источник (по понятным причинам его фамилию не озвучиваем) Ю. страдал геморроем. Из-за сильных болей не мог работать, просил, чтоб ему сделали операцию, помогли. Но никто его не услышал, и он, не выдержав боли, покончил жизнь самоубийством.

Совсем недавно «БДЦ» писал о судьбе Кирилла Мисюка, которого содержат в колонии, даже несмотря на то, что после перенесённой болезни он фактически парализован. Все эти люди были осуждены по ст. 328 Уголовного кодекса. Неужели, таким образом реализуется на практике требование президента, который 4 декабря 2014 на совещании по вопросам противодействия незаконному обороту наркотических средств заявил: «Для особо отличившихся в этой сфере — лет 20-25 они должны получить. Те, кто менее отличился, естественно, меньше… Для них надо создать невыносимые условия в местах отбывания этих сроков... Если у нас не хватает таких людей на одну колонию, давайте одно подразделение, казарму или ещё что-то в колонии строжайшего режима, установим им такой режим, чтобы они, сидя в этой колонии, прямо скажу, смерти просили».