Жанна Литвина: «Ренессанс белорусской журналистики увидим, когда изменится ситуация…»В чем конкретно главные проблемы журналистов на сегодняшний день? Что ждет белорусское информационное пространство завтра? Об этом – наша беседа с Жанной Литвиной, председателем Белорусской ассоциации журналистов (БАЖ).
-- Жанна Николаевна, как бы Вы охарактеризовали положение с правами журналистов в Беларуси?
-- Я думаю, что это как раз то понятие, которое меньше всего обсуждается в нашем обществе. Корни этой проблемы находятся чрезвычайно глубоко. Мы – та уникальная страна, где отсутствует традиция свободы слова, где власти на протяжении последних лет просто навязывают свое видение места, функционирования, роли СМИ в обществе. Чего только стоят публичные высказывания главы государства (они прозвучали на встрече с сотрудниками телевизионных каналов в феврале этого года), что журналист не должен просто рассказывать о каком-то событии или доносить информацию, но он должен объяснять эту информацию, формировать общественное мнение, влиять на сознание. Чего стоит, вновь же, очередное высказывание, что идеологию в нашей стране «мы не позволим приватизировать». Власть уверена: у прессы может быть только один хозяин. И этот хозяин правит, диктует… Прессу рассматривают как главный механизм проведения в жизнь государственной идеологии, якобы она является частью какого-то механизма в государстве – отсюда, видно, и следует сведенная почти до нуля проблема прав журналистов. И меня удивляет даже не столько то, что эта проблема вообще нигде не поднимается, а то, что журналистская среда так покорно принимает то место, на которое указывается прессе. И даже добровольно, тихонечко занимает эту нишу, соглашаясь с отведенной ролью. А роль эта очень печальная. Сегодня можно говорить о таком явлении в нашей стране, когда пресса, в первую очередь государственная, занимается просто стенографированием власти. Она – статист власти. Обратите внимание: не только выступления государственных служащих начинаются словами: «Как сказал Лукашенко…» -- также начинают свои материалы и журналисты, в первую очередь – на радио и телевидении. Мы снова вернулись в те времена, когда главное – слово вождя. Когда-то для такого слова был целый цитатник, и считалось хорошим тоном начинать каждую свою статью с любого слова, сказанного вождем. Неважно, кто: Иосиф Виссарионович, Леонид Ильич… Важно, что эта советская традиция, далеко не самая лучшая, до сих пор живет у нас. Мы, журналисты, никак не поднимемся до осмысления своей роли, настоящей, профессиональной роли в обществе. Отстаивание журналистских прав на профессию начинается именно с этого – осознания своего места, осознания своей функции. А функция эта очень простая, она даже прописана в нашей Конституции: собирать и распространять информацию.
-- БАЖ проводит ежегодный мониторинг нарушений прав журналистов, СМИ в Беларуси. Стойкое впечатление, что таких нарушений стало больше, чем в прошлые годы. Это так?
-- У нас такая завидная тенденция. Мониторинги наши из года в год все больше «толстеют»: в них увеличивается количество страниц, возникают новые разделы.
Основные наши права, которые нарушаются, можно долго перечислять. Журналисту часто не дают выполнять его профессиональные обязанности. Мы редко вспоминаем: два года назад вышел декрет президента под номером 111, который вообще разрешил десяткам государственных учреждений, комитетам, министерствам придавать своей информации статус секретности. Это означает, что власть, с одной стороны, контролирует все сферы общественной жизни, с другой стороны, сама старается скрыться от общественного контроля. Таким образом, и доступ к информации сегодня ограничен. Что такое, например, получить журналисту независимого издания аккредитацию на те мероприятия, где присутствуют первые лица государства? Это почти невозможно.
Невероятные проблемы связаны и с печатанием газет. Сегодня пять отечественных изданий, которым нет места в типографиях Беларуси, вынуждены печататься за пределами своего государства. Да еще происходят, я бы сказала, вероломные случаи с распространением. Когда в одностороннем порядке расторгаются договоры с государственными предприятиями-монополистами, занимающимися распространением. Думаю, что и «Белпочта», и «Белсоюзпечать» просто действуют по указке, выполняя приказ, зная, что это будет безнаказанно, что это будет только приветствоваться высшими учреждениями.
Или использование телефонного права при распространении негосударственных изданий через торговые точки. Семь крупных торговых магазинов (и это тоже зафиксировано в мониторинге) отказались распространять независимую прессу. Издание, которое больше всего от этого пострадало, -- «Белорусская деловая газета».
Таким образом – печать, таким образом – распространение, таким образом – доступ к информации…
Основное требование, с которым выступает Белорусская ассоциация журналистов, -- равные экономические условия деятельности государственной и негосударственной прессы. Чего только стоит информация о том, что с 2002 по 2004 год бюджетные поступления, идущие на содержание государственной прессы, увеличились в два раза. И, кстати, в 2004 году составили 41 миллион долларов США – это при сложной экономической ситуации в стране… Сегодня власть не только держит прессу, она ее финансирует, нарушая тем самым все законы цивилизованных стран. Власть не должна кормить прессу! В нормальных цивилизованных странах такого понятия даже, как «государственная пресса», не существует!
В последнее время приходится много объяснять, в чем отличие нашей ситуации на медийном рынке от, например, Украины или России. Десять-пятнадцать лет назад там начались процессы разгосударствления, демонополизации, и там у прессы возникали хозяева – много хозяев появилось. Сегодня наши коллеги в Украине и России обсуждают проблему своей зависимости от олигархов – хозяев прессы. К сожалению, у нас у прессы один хозяин, и о подобного рода проблемах нам сегодня, видно, еще рано говорить.
-- Говорят, в развитых, свободных странах журналисты занимают где-то третье место по уровню жизни – после юристов и врачей. Известно, в Беларуси это далеко не так. К проблемам, связанным с условиями работы, нередко добавляются и трудности материального плана (кстати, часто как раз из-за нарушенных прав). Так что все же держит людей в журналистской профессии?
-- Я думаю, на сегодняшний день все, кто остался работать в белорусской негосударственной прессе – это люди, для которых их профессиональное занятие – жизненная, гражданская позиция. Потому что, наверное, сегодня ни один из моих коллег, оставаясь работать в редакциях негосударственных газет, просто не мечтает и не представляет, что именно эта работа принесет ему какие-то жизненные блага, сделает его жизнь богатой, обеспеченной. Хотя я глубоко убеждена, что журналисты, работающие в негосударственной прессе, по своим профессиональным качествам находятся на более высокой ступени, чем те, кто остался работать в государственных изданиях. Я с грустью наблюдаю за этим процессом: к сожалению, коллеги превращаются просто в пропагандистов, и говорить о каких-то профессиональных стандартах довольно сложно. И вообще, мы журналисты Беларуси (это уже тоже, наверное, тенденция и проблема), начинаем терять классические стандарты журналистской деятельности. Сегодня очень трудно заниматься профессиональной поддержкой коллег. У нас абсолютно отсутствует рынок рабочих мест для журналистов. И я понимаю некоторых коллег, которые не разделяют редакционной политики государственного издания и одновременно работают в нем: это просто от безысходности. Я понимаю, что если человек лишится этого места работы, то останется просто без куска хлеба – и он, и его семья.
-- Имеет ли право журналист сохранять свою человеческую, гражданскую позицию при выполнении служебных обязанностей, выражать собственное мнение, где бы он ни работал? В негосударственной прессе мы иногда тоже объясняем ситуацию, но с иных позиций, чем в государственной. Просто информировать журналисту сегодня бывает трудно. Как выжить человеку в такой ситуации и остаться человеком?
-- Присутствие в материале собственного «я», сам момент рассуждения, своего мнения, своих мыслей… Говорить о классических подходах стоило бы, если бы у нас была немного другая ситуация с прессой. В нашей же теперешней ситуации, нравится нам это или нет, журналист неизбежно оказывается втянутым в систему общественно-политических отношений, процессов. У него все равно есть свое отношение к тому, что происходит. Другое дело, что тут существует тонкая грань. После того, как ее переходишь, превращаешься в политолога, в эксперта. А как сохранить свою профессию в классическом виде – все же это зависит, наверное, от каждого из нас. И от понимания, что когда есть эта редкая возможность высказываться и доносить свое мнение и мысли, то это совсем не означает, что этим нужно злоупотреблять. Что в первую очередь не твое мнение и твои оценки важны для общества – важнее давать палитру оценок того, что у нас происходит.
Знаете, я бы даже пошла немного дальше в вопросе, что должен делать журналист. Меня очень расстраивает, что в нашем обществе целиком отсутствует такой формат, как дискуссия, как форум. Обратите внимание: на любой конференции, любом собрании, где собираются люди, тому, кто руководит, трудно удержать зал в заданном направлении разговора. Потому что необходимость высказаться и донести свои мнения присутствующим бывает сильнее, чем понимание того, что нужно говорить на конкретную тему. Отсутствие такого форума, дискуссии – я думаю, также одна из причин законсервированности нашего гражданского самосознания. Что сознание это заблокировано для восприятия разной информации. Поскольку все, что происходит рядом, трактуется и навязывается пропагандистской машиной. А человек просто в растерянности и иногда не воспринимает ни ту, ни другую информацию.
-- Расскажите, пожалуйста, о новой награде БАЖ – имени Игоря Герменчука.
-- Три года назад, когда мы простились с Игорем Герменчуком, во время этого печального события было абсолютно ясно: из жизни ушел человек, который был основателем независимой прессы в Беларуси. Чего стоит «Свабода», газета, которую делал Игорь – это такая яркая, очень значимая страница, совпавшая с началом новой эпохи, с зарождением независимой прессы в нашей стране. Я вообще считала все эти годы, что имя этого человека должно каким-то образом остаться в журналистской среде, оно должно звучать. Слава Богу, хоть сейчас нам удалось найти партнеров, которые согласились выступить соучредителями посвященного его памяти почетного диплома. Этим партнером стали Норвежский ПЕН-центр и Дом прав человека, поддержавшие наше предложение. И в этом году первым журналистом, который был награжден этим почетным дипломом, стала Елена Равбецкая, редактор газеты «Биржа информации» из Гродно. 3 мая состоялось первое вручение. И знаете, что меня обрадовало? Тот отзвук, который получило в журналистской среде упоминание имени Игоря Герменчука. Мы все об этом думали, и наконец задумка осуществилась: есть такая награда, и самому этому факту я очень радуюсь. Я считаю, что у нас уже слишком много примеров, когда за свою позицию, за свою работу мы просто рассчитываемся своим здоровьем и жизнями. Тут можно вспомнить Александра Томковича: человек просто потерял здоровье, из последних сил стараясь удержать газету «День» перед ее закрытием. А чего стоит трагедия, связанная с судьбой Вероники Черкасовой?..
Я помню слова Лукашенко, сказанные тогда, когда он еще только-только пришел к власти. Вслед за ним эти слова повторяли и Заметалин, и все тогдашнее лукашенковское окружение. Смысл высказывания такой, что «в нашем государстве журналисты не сидят в тюрьмах, в нашем государстве журналистов не убивают, тут не закрывают газет, и даже самое-самое оппозиционное издание «Свабода» можно купить в киоске в администрации президента». И прошло совсем немного времени, и ни одно из этих утверждений не осталось в силе. Если глава государства говорит, что у нас существует свобода слова – ни одного аргумента в пользу этого уже сегодня нет.
-- Мы вспоминали о газете «Свабода», которой сейчас не существует. Она закрывалась властями трижды под разными названиями. В «Нашай Нiве» как-то было интервью с Петром Марцевым, редактором «Белорусской деловой газеты», и он с грустью спрогнозировал, что с таким подходом к прессе к концу этого года у нас будут уничтожены все независимые общественно-политические издания. Вы разделяете это мнение?
-- Видно, у Петра действительно были основания сделать такой печальный, пессимистический прогноз. «Белорусская деловая газета» на протяжении последних двух лет действительно вынесла на себе весь спектр государственного давления и удушения. Это и предупреждения Министерства информации, и приостановка выхода газеты на несколько месяцев, и судебные расправы, и изгнание из типографий страны, и сейчас – изгнание из тех мест, где газета может распространяться. Это действительно два года героической борьбы (я вкладываю очень искренний смысл в это слово!) за выживание. Поэтому, пережив это все, Петр на личном примере, на примере своей редакции знает, как шаг за шагом это удушение происходит. Но до сих пор газета, как бы ни было сложно, все равно существует! Читатель, который любит издание, все равно его найдет. Трудно сегодня сказать, но прогноз, что до конца года все будет уничтожено, я до конца не разделяю. Даже не столько не разделяю, сколько стараюсь только на этом не сосредотачиваться.
Самое основное сейчас абсолютно для любого издания – это сохранить свой легальный статус, чего бы это ни стоило. Сегодня вся энергетика редакционных руководителей, коллективов должна быть направлена на то, чтобы сохранить журналистов вокруг себя. И поиск выхода… Выход все равно есть! Мы просто обязаны жить поиском новых форм существования изданий, даже в условиях такого жесткого прессинга. Есть выход в развитии сайтов, создании Интернет-изданий, а также – сегодня мы уже не стыдимся об этом говорить – подпольных, андеграундных изданий. Нас выдавили в сферу андеграунда, подполья, и я просто уверена, что те люди, которые до сих пор боролись за свои газеты, за возможность существовать легально, завтра останутся верными своей профессии, пониманию того долга, который они должны выполнять. Я раньше уже говорила, что журналиста можно лишить места работы, закрыть издание, но журналиста нельзя лишить профессии! Все равно журналист найдет выход, и найдут его руководители редакций. Власти просто невозможно в сегодняшних условиях выиграть жестокую войну, объявленную свободе слова. Это нонсенс, так не бывает.
А преследование «Народнай волi»? Это издание – один из символов независимой прессы. И мне кажется, если мы допустим, если позволим окончательно расправиться с ним, то говорить об институте независимой прессы, о системе независимой прессы для Беларуси уже будет невозможно. Это единственная на сегодня независимая ежедневная газета. Ее потеряем – потеряем очень много.
-- «Народная воля» -- это вторая легенда после «Свабоды». Начиналась она, будучи «Народной газетой»… но это была та же команда, те же создатели и, главное, тот же лидер – Иосиф Середич. А когда после «белых пятен в газетах» 1995-го он ушел, то основанная им новая газета вышла с шапкой, написанной прежним шрифтом. А между прочим, на теперешней, государственной «Народной газете» до сих пор остался на шапке символ «Погони»…
-- Вот это, наверное, еще одно подтверждение того, что гражданскую позицию журналиста все равно окончательно нельзя задушить. Она проявится в каком-то другом формате, в другой форме. Я хочу пожелать своим коллегам вот этой твердости и умения не сойти с того пути, который однажды был избран. Все равно моральный перевес на нашей стороне.
-- Ваш взгляд в будущее – оптимистический? Не все люди уйдут из профессии, уедут за границу?.. Или, может быть, произойдет демократизация государства и государственной прессы?
-- Я, наверное, принадлежу к тем людям, у которых чем больше трудностей, тем сильнее предчувствие близости перемен. Я все равно глубоко-глубоко убеждена: какое-то время еще, вероятно, пройдет, но наступит настоящая эпоха Ренессанса журналистской профессии, в первую очередь – Ренессанса независимых изданий. И тогда будет пик их востребованности после десятилетия закрытости для информации. При условии каких-то политических перемен в государстве, когда мы получим доступ к информации, я считаю, белорусская пресса будет переживать настоящий расцвет журналистских расследований. На столько вопросов нужно ответить нашему обществу, что я просто верю в это. И любое издание, которое сегодня могут упрекать в том, что оно «малотиражное», дождется взлета тиража буквально в десятки раз, причем мгновенно! Но, повторюсь, как только появится возможность доступа к информации, начнет меняться ситуация.
Поэтому я смотрю спокойно в будущее. Самое главное – не потерять самих себя, держаться вместе, так как те времена наступят, а сегодняшние – долго длиться просто не могут. И в условиях открытого информационного пространства мы увидим еще золотой век белорусской журналистики.
Беседовала Татьяна Снитко.
