Елена Лаптенок: Дневники политзаключенных - ценнейший исторический материал

Буквально через несколько дней в  Минске  состоится презентация первых книг новой серии "Белорусская тюремная литература". Эта серия была разработана Правозащитным центром "Весна". Уже вышли из печати книги-дневники бывших политзаключенных Игоря Олиневича "Еду в Магадан" и Дмитрия Дрозда "Бунт ботаников". О "Белорусской тюремнуой литературе" и актуальности нового правозащитного проекта беседуем с редактором серии Еленой Лаптенок.

- Насколько известно, книги-дневники бывших политзаключенных Игоря Олиневича "Еду в Магадан" и Дмитрия Дрозда "Бунт ботаников" издавались ранее. Почему возникла потребность вновь вернуться к творчеству этих авторов?

- Во-первых, актуальность книг, которые назвали выше, не теряется и по сей день. Практика показывает, документальные произведения, в которых описывается собственный опыт автора, всегда интересует читателей. Экземпляры же книг Олиневича и Дрозда давно разошлись по читателях, тираж "Бунта ботаников", в принципе, был всего 50 экземпляров. К тому же версия дневника "Я еду в Магадан" полностью беларусскоязычная, ведь предыдущие издания, а их было несколько, выходили на русском языке. Правда, частично текст на белорусском языке печатала независимая газета "Новы Час", но отдельного издания не было, при этом, дневник полностью переведены на английский, сербскохорватский, польский, немецкий, французский, испанский и чешский языки. Также в новое издание Игоря Олиневича "Еду в Магадан", кроме собственно дневника включены другие статьи автора, написанные позже. Например, часть книги под названием "По ту сторону забора" с общими советами и объяснением, что к чему, в которой много жаргонизмов, ведь вещи здесь названы своими именами, написана уже после освобождения и была размещена в феврале этого года на одном из сайтов.

А вообще, идея объединить книги политзаключенных в одной серии, мне кажется, довольно логичной, так как так получается, что в современной Беларуси по политическим мотивам за решетку попадали общественные активисты, политические деятели, журналисты, литераторы, которые хорошо владеют словом, и которые сумели описать все, через что им прошлось пройти. Недаром в 2013 году даже была учреждена отдельная премия имени Франтишка Алехновича за лучшее произведение, написанное в заключении, первым лауреатом которой аккурат и стал Игорь Алиневич. Также интересным изданием получился сборник "Голос свободы из-за решетки. Антология произведений белорусских политзаключенных ", в котором много стихов и который составлен еще одним политзаключенным Александром Федутой, а издан был ЕГУ в Вильнюсе в 2013 году. Наша серия же собирает авторов подобных судеб под разными обложками, полагаю, каждому из них будет важно иметь свою личную книгу.

- А вообще, зачем современному человеку окунаться в мрачный мир колоний и изоляторов, заключенных, читать о их размышлениях, мыслях?

- Если говорить о дневниках именно политических заключенных Игоря Олиневича и Дмитрия Дрозда, то они написаны талантливо, интересно, читатель не только окунается в тюремные реалии, но и постигает внутреннее состояние человека, который оказался в стрессовой ситуации - тут и психологический портрет, и размышления над своей жизнью, и анализ ситуации, и эмоции. Вот у Дмитрия Дрозда так проникновенно об этом:

"Хочется что-то написать - о жизни, о том, что было в ней счастье - и уже ничего не будет. Я человек, который потерял почти всё - есть только мама, бабушка, но всё это такое зыбкое, сейчас моя тюрьма вряд ли прибавит им здоровья. Может быть, можно вернуться домой - но нельзя вернуться таким же, каким был. Ещё всего лишь 2 месяца я здесь, а уже чувствую, что есть какая-то рана - наверно, как у того, кто был на фронте, - а впереди ещё зона - и нет у меня сейчас никаких сил жить дальше -: нет сил верить в хеппи-энд. Может, попробовать развлечься, написав поэму обо всём пережить - но ни поэзия, ни проза не передаст многое из пережитого, - оно во мне - одним комком, а начать его разжёвывать - всё не то выйдет. Всё погибло - остались только картинки, которые умрут вместе со мной. Пронёс я по этой жизни всё своё убожество, испорченность, сдвиг - и ничего не вышло: ни толковых стихов, ни фото - и книгу своей жизни я уже не напишу - я пуст. Никаких новых отношений с женщиной: не хочу - всё разваливается, остаются лишь воспоминания, от которых только боль ... "

 Дмитрий Дрозд во время презентации книги «Бунт ботаников" на IV Форуме правозащитников в Вильнюсе. Фото: ПЦ "Вясна".

Сам по себе литературный дневник в принципе интересная прозаическая форма, так как находится на стыке документального и художественного жанров. С одной стороны, факт, преимущество событий, точность, непосредственность свидетельств, с другой стороны, на первом плане личность автора, его рефлексии, эмоции, его правда и его способности художественно все это передать.

- Все эти колонии, тюрьмы, условия содержания, правозащитники исследуют, анализируют, проводят мониторинги, фиксируют нарушения прав человека. А что могут добавить нового к этой информации дневники, которые писались в заключении или после, по горячим следам?

- Начнем с того, что для белорусских правозащитников, как и для всего белорусского общества, учреждения отбывания наказания и по уголовным делам, и по административным, практически полностью закрытые, исследовать их можно разве через личный опыт пребывания в них, либо через свидетельства тех, кто оказался "по ту сторону забора". Ни государственная пресса, ни официальные структуры МВД, ни Департамент исполнения наказаний вам такой информации не представят. Конечно, существует так называемый Совет при МВД, да что о нем говорить: единственное, что они могут - отправить туда Давыдько с Дорофеевой, чтобы те увлеклись увиденным там "питанием на высшем уровне, как в ресторане" или "крайне деловой средой". Можно подумать, что кого-то из инспекции вообще поведут в те камеры, где грязно, воняет и количество лиц превышает разрешенные нормы.

Таким образом, дневники политзаключенных напрямую являются документальными записками тех условий, в которых реально проходит жизнь заключенных, а также фактов воздействия или давления именно на политических оппонентов действующей власти - ценнейшим в своей важности историческим материалом.

"За массовым режимным дебилизмом наступает точечный, персональный. В жару цепляются к незастегнутой верхней пуговице, в холод - к поднятому воротнику телогрейки или робы. Или запрещают идти на звонки, когда вышел позже, чтобы не стоять два часа в очереди. Или запускают родных на свидание не утром, а после обеда, и не важно, что люди приехали в 8 часов. Или отправляют посылку обратно, «забыв» сделать пометку в личной карточке. Я даже шарф не могу завязать так, как хочу, опер лично отчитывал меня за это! Помню, как надо было ставить атас [поднимать волну возмущения. Ред.], чтобы ... помыться. Я не шучу: если заставали за обливанием водой на умывальнике, сажали в ШИЗО за «нарушение распорядка дня». Это в условиях, когда душ - один раз в неделю. Такое количество Департамент [исполнения наказаний. Ред.] считает вполне достаточным, "- описывает порядки на зоне Игорь Алиневич в одной из новых статей, включенной в его книгу тюремной серии.

Бывший политзаключенный Игорь Алиневич (в центре) после освобождения из колонии в 2015 году вместе с правозащитниками "Весны". Фото: ПЦ "Вясна".

 - Издание классических бумажных книг - сложное и кропотливое дело. Почему решили их издавать не электронными книгами, как модно стало сейчас, а бумажными изданиями?

- Как в народе говорят: взял в руки, то имеешь вещь. А если говорить серьезно, то печатный экземпляр не требует никаких современных устройств, бери да читай. Поскольку оформление книги тоже важно, авторы разные, но издания объединены не только тюремной тематикой, но и дизайном, даже цвет бумаги - пожухлый - подобран специально. Надеюсь, и другие авторы не будут против выбранного нами стиля.

- Планируется ли продолжение этой серии с изданием оригинальных произведений, с которыми раньше читатели не сталкивались?

- Безусловно, серия только началась, будет и то, и другое. Но это не значит, что ждем новых узников, нет, мы ждем новых произведений, хотя переиздания прежних авторов в новом формате также были бы кстати. Понятно, что интерес к оригинальным произведениям, которые ранее не выходили, большой. Внимания заслуживают тюремная книга Алеся Киркевича, вариант которой печатался когда-то в журнале "Дзеяслоў", Или "Ртутное серебро жизни", которую политзаключенный Алесь Беляцкий назвал с уточнением - "Пролог. Заметки правозащитники ", поэтому, наверное, ожидается и продолжение. Или "Тюремный дневник" одного из первых белорусских политзаключенных независимой Беларуси поэта Славомира Адамовича, который издавался еще в 2001 году, за это время выросло новое поколение, почему бы не переиздать эту книгу, включив в нее также новые тексты?

Напомним, что презентация первых книг из серии "Белорусский тюремная литература" состоится 28 ноября в Пресс-клубе. Начало в 18-30. На суд читателя будут представлены дневники бывших политзаключенных Дмитрия Дрозда и Игоря Олиневича.