Статья 411: Как срок заключения может стать бесконечным?

Правозащитному центру “Весна” стала известна история осужденного Владимира Бондаренко, который уже восемь (!) раз приговаривался к лишению свободы по ч. 2 ст. 411 Уголовного кодекса. За счет этого его изначальный срок заключения увеличился практически в два раза.

Владимир Бондаренко еще в 2003 году был осужден к лишению свободы на восемь с половиной лет. И хотя его срок наказания за совершенное преступление истек более пяти лет назад, он до сих пор находится в колонии.

Такая ситуация связана будто бы со «злостным неповиновением требованиям администрации исправительного учреждения». Последний из приговоров по этой статье был вынесен ему 20 марта 2018 года судом Глубокского района Витебской области. На тот момент неотбытый срок составлял два года, три месяца и восемь дней.

С сентября 2017 года Владимир Бондаренко 26 раз привлекался администрацией колонии №13 г. Глубокое к дисциплинарным взысканиям в виде помещения в ШИЗО и ПКТ за то, что после 22 часов отсутствовал на своем спальном месте и не выполнял команду «отбой», без уважительной причины не вышел на работу в составе отряда, в который определен, а также за то, что находясь в камере ШИЗО, лежал на полу и спал.

При этом ни разу Владимир Бондаренко не давал письменных объяснений по поводу нарушения им правил внутреннего распорядка исправительного учреждения.
В суде 20 марта осужденный своей вины не признал, от дачи показаний отказался. В ходе предварительного следствия он также отказывался от дачи показаний.

Однако, это не помешало суду считать вину Владимира Бондаренко доказанной на основании показаний свидетелей – сотрудников ИК №13, письменных материалов дела.

«Суд проверил и установил, что у осужденного Бондаренко не имелось каких-либо объективных причин для отказа от выполнения законного требования представителей администрации учреждения», - значится в приговоре.

Отягчающим обстоятельством суд признал то, что Владимир Бондаренко ранее совершил преступление, за которое судимость не снята и не погашена, а также то, что он администрацией колонии характеризуется отрицательно, аттестован как злостно нарушающий установленный порядок отбывания наказания.

Исходя из этого суд Глубокского района посчитал, что Владимиру Бондаренко следует «назначить наказание в виде лишения свободы, поскольку назначением иного, более мягкого наказания цели уголовной ответственности, и прежде всего, предупреждение новых преступлений со стороны обвиняемого в данном конкретном случае достигнуты быть не могут без изоляции его от общества». И приговорил его еще к полутора годам лишения свободы, а в по совокупности приговоров – к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях строго режима.

Аналогичные решения были приняты и на предыдущих заседаниях по обвинению Владимира Бондаренко в «злостном неповиновении требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы, совершенное лицом, осужденном за тяжкое или особо тяжкое преступление либо допустившим особо опасный рецидив». Каждый раз к неотбытому им сроку добавлялось до двух лет лишения свободы.

И хоть по информации колонии Владимир Бондаренко на плохое состояние здоровья не высказывал жалоб, судьи никак не учитывали наличие у него «диссоциального расстройства личности», а посчитали, что его состояние не сопровождается дефицитом когнитивных способностей и грубым нарушением самоконтроля. Исходя из этого, якобы Владимир Бондаренко был способен защищать свои права и законные интересы в уголовном процессе и в обязательном участие защитника не нуждался.

И хоть один из судов посчитал, что Владимир Бондаренко действовал с прямым умыслом, желая оказать злостное неповиновение требованиям сотрудников колонии, и преследовал цель уклонения от исправительного воздействия, причины, по которым он регулярно отказывался спать на определенном для него месте, остаются неясными.

Что говорят правозащитники?

Правозащитники неоднократно обращали внимание на проблему наличия статьи 411 в уголовном законодательстве, которая осложняется тем, что взыскания за нарушения налагаются во внесудебном порядке должностными лицами тюрем и исправительных колоний - офицерами Министерства внутренних дел. Это порождает практику произвольного и избирательного применения статьи 411 - например, против неугодного администрации исправительного учреждения заключенного или при политическом мотиве властей.

Юрист ПЦ «Весна» Павел Сапелко отмечает, что еще в декабре 2015 года Генеральная Ассамблея ООН приняла пересмотренный текст Минимальных правил обращения с заключенными и одобрила его название  - «Правила Нельсона Манделы» «в знак уважения к наследию покойного президента Южной Африки Нельсона Ролихлахлы Манделы, который провел в тюрьме 27 лет в ходе борьбы за права человека, равенство, демократию и формирование культуры мира во всем мире».

Так, в соответствии с Правилом 39 меры взыскания в отношении заключенных могут вводиться только согласно принципам справедливости и надлежащей правовой процедуры. Заключенный никогда не должен подвергаться повторному взысканию за одно и то же деяние или нарушение; тюремная администрация должна обеспечивать соразмерность дисциплинарного взыскания и нарушения, за которые такое взыскание назначается. Перед наложением дисциплинарного взыскания тюремная администрация должна рассмотреть вопрос о том, могло ли в принципе и каким образом психическое заболевание заключенного или отклонение в его развитии повлиять на его поведение и совершение нарушения или деяния, послужившего поводом для принятия дисциплинарных мер. Тюремная администрация не должна налагать меры взыскания за какое-либо деяние заключенного, которое считается прямым следствием психического заболевания или умственной отсталости заключенного.

Кроме того, Правило 40 предусматривает, что заключенных не следует назначать в дисциплинарном порядке на работу по обслуживанию самого тюремного учреждения. Действительно, вполне верным будет возлагать работу по уборке на тех заключенных, которые имеют к этому стремление и желание и получают за это установленную плату. В качестве средства перевоспитания Правила предлагают возлагать на осужденных лишь ответственность за определенные виды социальной, образовательной или спортивной деятельности.

«Следует напомнить, что уголовная ответственность по статье 411 в виде лишения свободы применяется фактически за совершение дисциплинарных проступков, которые уже были наказаны в дисциплинарном порядке.

Важным представляется и то обстоятельство, что по смыслу диспозиции статьи 411 криминализовано только то неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения, которое является формой противодействия администрации в осуществлении ее функций. То есть, не каждая совокупность дисциплинарных проступков является преступной; в большинстве случаев дисциплинарные проступки не имеют целью противодействия администрации в «осуществлении ее функций», и реакция на них может ограничиваться исключительно дисциплинарными мерами», - подчеркивает Павел Сапелко.

Правозащитник считает, что неопределенность понятий привела к тому, что статью 411 УК можно произвольно применять как инструмент продления срока лишения свободы по усмотрению администрации исправительного учреждения. Именно такая ситуация сложилась в отношении осужденного Владимира Бондаренко.

Напомним, что по этой же статье за несколько дней до освобождения продлевался срок бывшим политзаключенным Николаю Дедку, Дмитрию Дашкевичу. Вероятно, эта же статья может быть применена и к нынешнему политзаключенному Михаилу Жемчужному, который отбывает наказание в Горецкой колонии, где для него созданы невыносимые условия, а администрация колонии многократно выносила взыскания в виде суток в ШИЗО и перевода в ПКТ за отказы его следовать в отряд, сформированный из заключенных с «низким статусом».