Выступление адвоката Натальи Мацкевич на суде по "делу профсоюзов" 17 августа 2018 года

Praca-by.info приводит полный текст речи Натальи Мацкевич, адвоката Геннадия Федынича в "деле профсоюзов", произнесенной на судебном заседании 17 августа 2018 года.

"Когда я в первый день пришла в здание суда для участия в процессе, меня при входе меня спросили сотрудники суда: «Вы по делу профсоюза?» Это был очень показательный вопрос – в добавление к тому, что мы видели десятки членов профсоюза в зале, присутствие СМИ, наблюдателей из иностранных посольств и неправительственных организаций других стран. Такая ситуация демонстрирует, что данное уголовное дело напрямую касается профсоюза РЭП, всех его членов, а не только обвиняемых по делу  - его председателя и главного бухгалтера. И не только потому, что деятельность профсоюза РЭП неразрывно ассоциируется с личностью его председателя – моего подзащитного Г.Ф. Федынича, который в течение многих лет, с 1991, является его председателем, неизменно избираемым на демократической основе, но и потому, что результат этого уголовного процесса напрямую влияет на дальнейшее функционирование этой профсоюзной организации: ее репутацию, финансовое положение, а также факт самого существования.

Обвинительный приговор в этом деле может повлечь негативные последствия не только для личности и имущества обвиняемых, но и для самого профсоюза -  в виде дальнейший налоговых санкций, и даже инициирования вопроса о ликвидации организации. Поэтому данное дело действительно «дело профсоюза», а не только дело граждан Федынича и Комлика. В этом русле в процессе работали и обвинение, и защита, не ограничиваясь вопросами, касающимися только действий обвиняемых, но и уделяя значительное внимание вопросам финансирования, содержания деятельности организации и др. (размер взносов, численность, какие мероприятия проводились – первой эти вопросы поднимали как раз сторона обвинения).

А коль скоро это так, и фактически вопрос стоит о деятельности общественного объединения (термин законодательства Республики Беларусь) или неправительственной организации, ассоциации (термин, признанный в международной практике) и о праве каждого из  ее членов полноценно реализовывать себя в этом объединении (включая обвиняемых), то речь идет о праве на объединение, осуществляемом в том числе обвиняемыми по делу, - одном из базовых прав человека, признанных и гарантированных не только конституциями  и внутренним законодательством государств (включая Республику Беларусь), но и международным правом – международными договорами и другими добровольно принятыми Республикой Беларусь обязательствами.

Практика применения статьи 243 УК в отношении коммерческих структур известна, она основана, в основном, на предписаниях национального законодательства. Но данное дело существенным образом отличается: речь о некоммерческом объединении граждан, поэтому необходимо расширение рамок применимого права.

Напомню базовые нормы, необходимость применения которых очевидна, но которые до настоящего момента не учитывались в производстве по уголовному делу.  

Международный пакт о гражданских и политических правах, по которому Республика Беларусь, в рамках своего суверенитета, добровольно приняла на себя обязательства путем подписания этого международного договора и его ратификации (вступил в силу для Беларуси – 23.03.1976).

Статья 22:

1. Каждый человек имеет право на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.
2. Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусматриваются законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений пользования этим правом для лиц, входящих в состав вооруженных сил и полиции.
3. Ничто в настоящей статье не дает право Государствам, участвующим в Конвенции Международной организации труда 1948 года относительно свободы ассоциаций и защиты права на организацию, принимать законодательные акты в ущерб гарантиям, предусматриваемым в указанной Конвенции, или применять закон таким образом, чтобы наносился ущерб этим гарантиям.

Таким образом, Пакт напрямую отсылает к Конвенции №87 Международной организации труда относительно свободы ассоциаций и защиты права на организацию, которая была принята и вступила в действие для Республики Беларусь задолго до Международного пакта о гражданских и политических правах 06.11.1957.

Статья 3 данной Конвенции устанавливает:

1. Организации трудящихся и предпринимателей имеют право вырабатывать свои уставы и административные регламенты, свободно выбирать своих представителей, организовывать свой аппарат и свою деятельность и формулировать свою программу действий.
2. Государственные власти должны воздерживаться от всякого вмешательства, способного ограничить это право или воспрепятствовать его законному осуществлению.

Нормы международных договоров имеют высокую степень обобщения, поскольку они должны быть пригодны для применения государствами разных правовых систем, участвующих в договорах. Содержание этих норм уясняется практикой их применения – со стороны государств, так и со стороны специальных структур международных органов. В частности, Совет по правам человека ООН учреждает мандат и назначает на конкурсной основе  специальных докладчиков. Это независимые эксперты, уполномоченные информировать и консультировать по конкретным вопросам в области прав человека.

Специальный докладчик по вопросу о правах на свободу собраний и объединения Маина Киаи в своем тематическом докладе Совету по правам человека, представленном 24 апреля 2013 года, который  посвящен в большой степени вопросу финансирования ассоциаций, указывает:

1. Возможность искать, получать и использовать ресурсы имеет важное значение для существования и эффективной деятельности любой ассоциации, какой бы небольшой она ни была. Право на свободу ассоциации включает не только возможность физических или юридических лиц образовывать ассоциации и присоединяться к ним, но и возможность искать, получать и использовать ресурсы − людские, материальные и финансовые − из национальных, иностранных и международных источников.
2. Правовые рамки и политика, имеющие отношение к ресурсам, оказывают существенное воздействие на свободу ассоциации; они могут повышать эффективность и способствовать устойчивости ассоциаций или, наоборот, обрекать ассоциации на зависимое и ненадежное существование. Кроме того, для ассоциаций, занимающихся поощрением прав человека, в том числе экономических, социальных и культурных прав, доступ к ресурсам имеет важное значение не только для существования самой ассоциации, но и для пользования другими правами человека теми, кому приносит пользу деятельность ассоциации. Поэтому неоправданные ограничения ресурсов, имеющихся в распоряжении ассоциаций, отражаются на осуществлении права на свободу ассоциации и также подрывают гражданские, культурные, экономические, политические и социальные права в целом.

В деле мы услышали многое о работе профсоюза РЭП и его председателя Федынича: от простых слов Есипович Н.И. «помогают обездоленным людям найти справедливость»,  до более конкретных примеров, приведенных Похабовым, и его выводов, что  «РЭП узнаваем не только в Беларуси, но и во всем мире», от свидетельств Щукина о беспрецедентной роли профсоюза  до четких оценок Ярошука (председатель БКДП): «он показал, что в даже в такой сложной ситуации деятельность профсоюза может быть эффективной».

Этому вторят данные о деятельности профсоюза РЭП: огромное количество консультаций, десятки тысяч рублей незаконно удержанных работодателями и возвращенных работникам через суд, просветительская и образовательная работа. Эти сведения являются доказательством того, что работа профсоюза РЭП, и ее председателя Федынича отличается тем, что она направлена в основном на защиту социальных, трудовых прав членов организации и других людей, а значит, на выполнение социально полезной и важной функции.

Такая работа не только признана полностью легитимной, но и поощряется международным правом и практикой. Так, Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы, принятая резолюцией 53/144 Генеральной Ассамблеи от 9 декабря 1998 года, подчеркнула права каждого:

изучать, обсуждать, составлять и иметь мнения относительно соблюдения всех прав человека и основных свобод как в законодательстве, так и на практике, и привлекать внимание общественности к этим вопросам, используя эти и другие соответствующие средства (статья 6, пункт  пункт с));

предлагать и предоставлять профессиональную квалифицированную правовую помощь или иные соответствующие консультации и помощь в деле защиты прав человека и основных свобод (статья 9, пункт 3с);

индивидуально и совместно с другими, запрашивать, получать и использовать ресурсы специально для целей поощрения и защиты прав человека и основных свобод мирными средствами (статья 13 Декларации).

И не проводится различия между источниками финансирования, будь то национальные, иностранные или международные источники.

Хотя Декларация не является по правовой природе международным договором, необходимо учитывать, что она была принята консенсусом в Генеральной Ассамблее ООН, где участвует Республика Беларусь, и содержит ряд принципов и прав, которые закреплены в юридически обязательных для государств международных договорах. Поэтому закрепленные в Декларации руководящие принципы, в частности, основаны на положениях статьи 22 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Логика этих международно - правовых документов произрастает из того, что для надлежащего функционирования демократического общества необходим баланс между деятельностью гражданского общества и государства, профсоюзов и предпринимателей. И такое своего рода равенство становится фактическим, а не иллюзорным только в том случае,  и достигается путем, в том числе, финансовой независимости.

Для эффективной работы профсоюза, любой другой общественной организации необходимы сильные сотрудники (в частности, юристы), грамотные, обученные в программах гражданского образования члены, информация о состоянии дел в области деятельности организации, основанная на объективных и проверенных данных. А без привлечения ресурсов это вряд ли достижимо, потому что мир материален.

С точки зрения нормального правового подхода нельзя рассуждать так: организация небольшая и небогатая, так нечего ей было проводить какие-то соцопросы, мероприятия и т.п. Это звучит также дискриминационно, как и вопросы о том, для чего секретарю общественного объединения посещать обучающие семинары вместе с его руководителем.

Отсутствие нормальных правовых условий для деятельности общественного объединения либо препятствование его деятельности не означает того, что граждане должны отказаться от реализации своего права или реализовывать его неполноценно, маргинальным образом. На государстве, согласно  ст. 2 МПГПП лежит обязанность принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте.

Указанные нормы международных договоров подлежат применению в Республике Беларусь, а значит, при рассмотрении настоящего дела, прежде всего в силу статьи 8 Конституции Республики Беларусь, которая признает приоритет общепризнанных принципов международного права. Таким принципом является принцип добросовестного исполнения международных договоров, о чем неоднократно напоминал в своих решениях Конституционный Суд Республики Беларусь. Закон Республики Беларусь о международных договорах (статья 33), Закон Республики Беларусь о нормативных правовых актах (статья 20) содержат положения о том, что нормы международных договоров Республики Беларусь  являются частью внутреннего законодательства. Верховный суд Республики Беларусь признает необходимость применения международных договоров и другие документов, которые устанавливают нормы, действующие в отношении прав человека, призывая судей следить за изменениями в международном праве (Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 22 декабря 2016 г. № 9 «Об обеспечении права на судебную защиту и культуре судебной деятельности»).

Все перечисленное указывает, что данное дело должно рассматриваться с учетом и через призму указанных международно-правовых документов.  Вот о чем говорили и настаивали допрошенные в суде руководители Белорусского конгресса независимых профсоюзов Ярошук, Подолинский, а также мой подзащитный Федынич – те, кто работают не только на национальном, но и на международном уровне.

Право на свободу объединения членов профсоюза РЭП, включая обвиняемых, УЖЕ ограничивается в течение года  в связи с уголовным преследованием руководителя и главного бухгалтера. Офис арестован, техника изъята. Нормальное функционирование профсоюза  при таких условиях не может осуществляться.

А если налицо ограничения осуществления права, то соответствии с ранее приведенной нормой пункта статьи 22 Пакта эти ограничения должны в совокупности соответствовать следующим условиям: 1) они должны быть предусмотрены законом; 2) могут быть введены только для одной из целей, изложенных в пункте 2 (интересы государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц); 3) должны быть "необходимыми в демократическом обществе" для достижения одной из этих целей. Это означает, что степень вмешательства в осуществление права  со стороны государства должна быть  исключительно пропорциональна угрозе защищаемым общественным интересам.

Только доказанность наличия этих условий может оправдать с точки зрения международных обязательств государства вмешательство в деятельность организации и уголовное преследование ее руководителя.

Поэтому на государстве лежит обязанность либо продемонстрировать, что такое ограничение соответствует этим условиям, что на данный момент, по мнению защиты, не сделали следственные органы и государственное обвинение. Либо  - что в компетенции  суда  - прекратить это вмешательство. Поэтому фактически именно на суде в данный момент лежит ответственность за выполнение государством указанных международных договоров – МПГПП и Конвенции МОТ № 87.

Конечно, не существует безусловного иммунитета от уголовной ответственности руководителей общественного объединения, профсоюза. Но, коль скоро в данном деле речь идет и заявлено о нарушении права обвиняемых на объединение и вмешательстве в его деятельность по защите прав других людей, то должен применяться повышенный стандарт: решения должны приниматься на основе законодательства, соответствующего международным договорам; процесс должен быть справедливым, как с точки зрения применяемых процедур (соблюдение принципов состязательности, презумпции невиновности, достоверности, допустимости и достаточных доказательств, положенных в основу процессуальных решений), так и с точки зрения выводов.

На данном этапе уголовного процесса обвинение и предъявленная доказательная база не соответствует этим критериям.

Незаконность и недоказанность обвинения

Подзащитному Федыничу предъявлено обвинение в том, он в период с января 2011 года по март 2012 года, находясь на территории Республики Беларусь, являясь председателем ОО «Белорусский профсоюз работников радиоэлектронной промышленности»:

 - без соответствующего разрешения Национального банка РБ  обеспечил открытие счета профсоюза в банке «AE SEB bankas» (Литовская Республика) в иностранной валюте;

 - обеспечил снятие Комликом И.А. в 2011 году наличных денежных средств, поступивших от нерезидентов Республики Беларусь и их перемещение на территорию Республики Беларусь;

 - не отразил их поступление  в регистрах бухгалтерского учета профсоюза и не зарегистрировал как иностранную безвозмездную помощь;

 - получил доход в период с 13.01.2012 по 22.03.2011 на общую сумму 17 467, 85 долларов США, а также в период с 09.03.2011 по 09.12.2011 на общую сумму 140 000 Евро;

 - таким образом в период с января 2011 года по март 2012, действуя совместно с Комликом И.А., из корыстных побуждений, уклонился от уплаты сумм налогов путем сокрытия налоговой базы, уклонения от предоставления налоговой декларации по налогу на прибыль в марте 2012 года, что повлекло ущерб в виде неуплаченного налога на прибыль в размере 22 867 рублей 10 копеек (ущерб в особо крупном размере).

Данное обвинение, как уже указывал Федынич в своих показаниях суду, является неконкретным и непонятным. В нем не указан конкретный способ совершения действий – каким образом и в какую дату Федынич обеспечил, находясь на территории Республики Беларусь, открытие счета в Литовской Республике, как обеспечил якобы снятие Комликом И.А. наличных денежных средств. Такая неконкретная формулировка обвинения подрывает возможности защищаться надлежащим образом.  Но даже не в этом дело.

Обвинение, как оно сформулировано, не содержит в себе описания состава преступления. Те обстоятельства, которые указаны как способ получения так называемого дохода с января по декабрь 2011 года, сами по себе не являются преступлением. Ни открытие счета за границей без разрешения Национального банка, ни снятие с него наличных средств, ни перемещение денег в Республику Беларусь, ни получение иностранной безвозмездной помощи без регистрации (если обвинение считает таковые средства были получены и являются иностранной безвозмездной помощью) не образуют состава преступления. Преступлением по статье 243 УК может являться только сокрытие налоговой базы. В обвинении указано, что сокрытие налоговой базы Федыничем как должностным лицом профсоюза имело место с января 2011 года по март 2012. Точная дата в марте не указана, значит защита толкует это сомнение в пользу обвиняемого – как по 1 марта 2012 года.

Согласно п. 1 статьи 143 Налогового кодекса (особенная часть) в редакции №3 от 10.01.2011 и в редакции №4 от 30.12.2011 налоговым периодом налога на прибыль признавался календарный год.  Пункт 2 данной статьи предусматривает, что что налоговая декларация по налогу на прибыль по итогам истекшего налогового периода предоставляется плательщиком в налоговые органы не позднее 20 марта года, следующего за истекшим налоговым периодом.

Исходя из этого, и даже оставляя пока за скобками недоказанность получения прибыли профсоюзом РЭП, в том случае, если бы такая прибыль был получена, обязанность подавать декларацию возникала у профсоюза только с 20 марта 2012 года, но никак не с января 2011 года по март (1 марта) 2012 года, как указано в обвинении.

Таким образом, обвинение, предъявленное Федыничу Г.Ф., не основано на законе.

Какие правовые рамки для рассмотрения дела предлагает государственное обвинение?

В основу обвинения в неуплате налогов лежит норма пункта 4.9.6 статьи 128 Налогового кодекса (особенная часть), по которой иностранная безвозмездная помощь исключается из налогооблагаемой базы только в случае, если она получена в порядке  и на условиях, установленных Президентом Республики Беларусь. По логике обвинения, если иностранная безвозмездная помощь не была зарегистрирована в Департаменте по гуманитарной деятельности, то она является внереализационным доходом, который относится на прибыть, и подлежит налогообложению. Такой подход отсылает правоприменителей к Декрету Президента №24, который действовал в инкриминируемый период.

Однако, данным норматино – правовым актом  установлена сложная и обременительная процедура получения и регистрации иностранной безвозмездной помощи, за что он и вызывал критику комиссии МОТ (доклад комиссии МОТ 2004 года, на который ссылались свидетели Подолинский и Ярошук – БКДП, а также  Федынич и Комлик). Но не это самое сложное в применении Декрета. Дело в том, что Декрете предусматривает перечень целей, на которые только и может быть получена ИБС. Среди них (пункт 4 Декрета):

• ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера;
• проведение научных исследований, разработок, обучения, а также для реализации научно-исследовательских программ;
• содействие охране, восстановлению, созданию историко-культурных ценностей, развитию природоохранных заповедников;
• оказание медицинской помощи;

оказание социальной помощи малообеспеченным гражданам, инвалидам, пенсионерам, детям, многодетным, неполным, опекунским и приемным семьям, а также гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, объективно нарушающей их нормальную жизнедеятельность.

Эти цели не охватывают уставную деятельность профсоюза (гражданское образование, обмен опытом, предоставление консультативной помощи и представительство членов объединения в судах). А чтобы получить ИБС для иных целей необходимо, по Декрету, чтобы они были определены Управлением делами Президента Республики Беларусь по согласованию с Президентом Республики Беларусь. Фактически эти нормы делают невозможным получение безвозмездной иностранной помощи на цели, которые выполняет профсоюз.

Данные нормы сами по себе демонстрируют чрезмерное вмешательство, не соответствующее положениям Конвенции МОТ и праву на ассоциацию, как оно гарантировано Международным пактом о гражданских и политических правах.

Геннадий Федынич и адвокат Наталья Мацкевич в суде. Фото: ПЦ "Весна"

Не имею намерения абстрактной критики законодательства, тем более того Декрета, который отменен (но на смену принят новый Декрет №5, не изменивший указанное положение вещей). Смысл законодательства формируется, в том числе, практикой его применения, что осуществляется в настоящем процессе. Налоговый кодекс, помимо п. 4.9.6 статьи 128, на которую ссылается обвинение содержит другие, специальные нормы, применимые к бюджетным, общественным и религиозным организациям (то есть к тем, чья деятельность не направлена на получение прибыли, носит некоммерческий характер). В соответствии с пунктом 4.2.3 статьи 128 особенной части Налогового кодекса и пунктом 6 ст. 143 в состав внереализационных доходов общественных организаций не включаются, в том числе, суммы безвозмездно полученных денежных средств при условии их использования по целевому назначению, а в случае, если целевое назначение передающей стороной не определено, – на выполнение задач, определенных уставами. Для общественных организаций  представление налоговой декларации (расчета) по налогу на прибыль при отсутствии по итогам истекшего календарного года валовой прибыли (убытка) НЕ ТРЕБУЕТСЯ. То есть по данным нормам любые безвозмездно поступающие ресурсы общественной организации минимально подконтрольны государству. Поэтому при конкуренции норм пункта 4.9.6, который регулирует налогообложение иностранной безвозмездной помощи, и пункта 4.2.3 статьи 128 Налогового кодекса, который освобождает от налогов любые безвозмездно полученные общественным объединением средства, необходимо применять ту норму, которая создает для общественного объединения правовой режим, соответствующий международным обязательствам государства, - п. 4.2.3 статьи 128 НК.

Следовательно, квалификация обвинения, предъявленного Федыничу и Комлику, не основана на законодательстве, которое подлежит применению и соответствует международным договорам Республики Беларусь.

Доказательства и ход предварительного расследования, в котором эти доказательства получались.

Проанализирую преимущественно письменные материалы дела. На свидетельских показаниях более подробно остановится коллега, чтобы не повторяться.

3.1.Уголовное дело возбуждено 01.08.2017.

Судя по постановлениям о передаче материалов ОРД, оперативно- розыскные мероприятия, предшествующие возбуждению дела, проводились УДФР с 12 июня 2017 года. Доследственная проверка в порядке ст. 174 УПК проведена за один день -  31.07.2017.

Какие же доказательства послужили основанием для возбуждения уголовного дела? Насколько обосновано было его возбуждение?

Они находятся в томе 1. Перечень следующий:

- Проводилось ОРМ «контроль в сетях электросвязи» - прослушивание телефонных переговоров с мобильных телефонов, которыми пользовались Комлик и Федынич.

В суде много внимания уделялось содержанию переговоров. И действительно, оно мало информативно для целей возбуждения уголовного дела и нужно приложить фантазию, чтобы на основании этих переговоров сделать даже предварительный вывод о совершенном преступлении.

Однако главное в оценке этого доказательства – это очевидный факт того, что прослушивание их осуществлялось незаконно. В протоколах оперативно – розыскных мероприятий, относящихся в данной «прослушке» («контроль в сетях электросвязи») указано, что постановление о проведении данного ОРМ вынесено 14.07.2017, санкция прокурора получена 15.07.2017, а разговоры датированы более ранним периодом -  05,06,07,10,11 июля.

В соответствии со ст. 19 Закона об оперативно-розыскной деятельности ОРМ «контроль в сетях электросвязи» проводится только с санкции прокурора. В данном случае мы видим, что такая санкция была дана (если дана) спустя несколько дней после начала прослушки, что делает материалы ОРМ абсолютно недопустимым доказательством, поскольку оно получено с нарушением закона.

Кроме того, обращает на себя внимание то, что по постановлению о передаче материалов ОРД от 31.07.2017 переданы 2 диска c записью переговоров и текстовых сообщений с маркировкой Verbatim ZE 4929 -DVR  - T47D. По протоколу осмотра следователем осматривался диск с другим номером - №6155516+R E F 10904.

В протоколе осмотра следователь делает вывод об осведомленности Пичужкиной, Зимина, Гринцевич, Щукина (цитирую) «об осуществлении деятельности с зарубежными организациями, в том числе по подготовке отчетных документов по расходованию денежных средств, выделенных зарубежными организациями». Данные выводы следователя носят произвольный характер, не соответствуют содержанию переговоров и текстовых сообщений.

И, наконец, телефонные переговоры и смс-сообщения, датированные июлем 2017, не имеют отношения к инкриминируемому периоду (2011 – март 2012 года).

- До возбуждения уголовного дела проводилось ОРМ «контроль в сетях электросвязи», почтового ящика profrep@gmail.com, которым, по мнению органа ОРД, пользовался Федынич, а на самом деле непосредственно с ним работали секретари профсоюза, выполняя поручения руководителя и сотрудников.

Результаты ОРМ предоставлены в материалы проверки, а затем используются в уголовном деле, со следующими существенными недостатками:

в соответствии с постановлением о предоставлении материалов ОРД от 31.07.2017 в материалы доследственной проверки переданы скопированные на DVD  - R Vebatium ZE4929  - DVR – T47D письма  - 6 штук. А из протокола ОРМ 29.07.2017 (составлен Дмитриевым) не следует, что он переписывал письма на DVD-диск. Зато, согласно этому протоколу, 6 электронных писем были распечатаны и приложены к протоколу (с отметкой «не секретно»). Но в уголовном деле этих распечатанных писем нет;

в уголовном деле имеется протокол осмотра сведений якобы с данного электронного почтового ящика от 15.02.2018 (уже в ходе предварительного расследования). Следователем осматривался некий DVD - диск, который нельзя по номеру идентифицировать ни с постановлением о передаче материалов ОРД, ни с протоколом ОРМ;

протоколе осмотра следователь сделал субъективные произвольные выводы о том, что якобы полученные сведения подтверждают «осуществление Белорусским профсоюзом РЭП деятельности с зарубежными организациями, в том числе по подготовке отчетных документов по расходованию денежных средств, выделенных зарубежными организациями». Это нарушает п.3 ст. 193 УПК, согласно которому в протоколе следственного действия излагаются действия в том порядке, в каком они имели место, выявленные и имеющие значение для дела обстоятельства. Соответственно, протокол должен содержать только выявленные факты, но не субъективные выводы следователя. Обращаю внимание суда, что по этим же причинам не являются соответствующими закону, а значит и допустимыми, все другие (а их в уголовном деле достаточно) протоколы осмотров предметов и документов, которые содержат субъективные выводы лица, производящего расследование;

 сведения, описанные в протоколе осмотра содержимого profrep@gmail.com, которые представители гособвинения называют «клиентской перепиской» SEB банка с профсоюзом РЭП, не являются перепиской. Это некие электронные отправления на литовском и английском языке на электронную почту РЭП, ответов на них не имеется. Содержание этих писем нам не известно, их перевод не осуществлен;

и, наконец, судя по датам писем (2015 и 2017 год) их вообще никак нельзя соотнести с инкриминируемым в обвинении периодом (2011 и по март 2012 года).

 - До возбуждения уголовного дела были получены материалы, которые орган предварительного расследования  и государственное обвинение называют копией выписки о движении средств по расчетным счетам профсоюза РЭП в AB SEB банк (Литовская Республика). Протокола ОРМ к данному носителю информации нет, и не известно каким процессуальным образом он получен, кем задокументировано его получение.

Закономерно возникают вопросы и обоснованные сомнения относительно этого документа. Документ на литовском языке. Кроме слова Baltarusojos содержащиеся в нем сведения нельзя идентифицировать с профсоюзом РЭП, зарегистрированным в Республике Беларусь: нет регистрационных данных юридического лица, юридического адреса, данных лица, открывшего счет (что противоречит показаниям Дмитриева, который утверждал, что в этой выписке содержатся данные Федынича). Более того, согласно представленному суду ответу на запрос адвоката, собственником здания по адресу, указанному в «выписке» как адрес профсоюза, - Vlnius, J.Jasinskio,9  - с 2002 года является Литовская конфедерация профсоюзов, но ни юридического адреса, ни права пользования помещениями по данному адресу Профессиональному союзу работников радиоэлектронной промышленности Республики Беларусь никогда не предоставлялось.

Обвинение настаивает на том, что Игорь Комлик указан как лицо, осуществлявшее снятие наличных денежных средств со счета и даты его выезда в Литовскую Республику совпадают с датами снятия денежных средств, указанным в этой якобы выписке. Однако в этой связи обвиняемые указывали и другую версию: данная «выписка» сфальсифицирована применительно к датам поездок Комлика и Федынича. Но по уголовному делу не видно, чтобы эта версия рассматривалась и была убедительным образом опровергнута.

Также в постановлении о предоставлении материалов ОРД от 31.07.2017 указано, что с копии выписки снята копия, оригинал в деле оперативного учета. Не понятно, о каком оригинале идет речь, если изначально говорится о копии. То есть в конечном итоге в качестве основания для возбуждения уголовного дела, а сейчас – как доказательство, представлена  копия с копии, полученная скрытым путем. Источник этого с позволения сказать доказательства никак не представлен в уголовном деле.

Таким образом, указанное позволяет прийти к выводу, что все материалы оперативно-розыскной деятельности, полученные до возбуждения уголовного дела, получены с нарушением закона. Осмотры этих материалов в период предварительного расследования также проведены с нарушением УПК (протоколы осмотра содержат субъективные, необоснованные выводы следователя). Что делает указанные материалы недопустимыми доказательствами. 

 - Также перед возбуждением уголовного дела была изготовлена справка – расчет (том 1 л.д. 66) – примечательный документ, в котором указана лишь сумма в белорусских рублях, умноженная на 24%. Это нельзя назвать расчетом, поскольку из него не ясно, какая сумма была получена по какому счету, в какой валюте, как она преобразована в белорусские рубли и почему на нее насчитана сумма неуплаченного налога.   

В итоге: возбуждению уголовного дела предшествовало незаконное прослушивание телефонных переговоров, содержание которых не указывает на совершение преступления, получение копий электронных писем в форме, позволяющей сомневаться в их достоверности, и к тому, же не имеющих отношения к инкриминируемому периоду, более чем сомнительная копия с копии носителя информации, который обвинение называет выпиской о движении денежных средств по расчетному счету, и ничем не обоснованный расчет. Указанное нельзя назвать достаточным основанием для возбуждения уголовного дела. А поскольку в соответствии со ст. 167 основаниями для возбуждения уголовного деля является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, то следует прийти к выводу, что уголовное дело в отношении Федынича и Колика было возбуждено незаконно.

Что добавилось к доказательствам обвинения за период предварительного расследования?

Очевидно, что доказательствами по составу уклонения от уплаты налогов, соответствующими предъявленному обвинению, должны быть:
 - подлинные сведения об открытии банковского счета и поступлении денежных средств на этот счет, полученные из первоисточника – литовского банка. Такие сведения могли быть получены только в порядке правовой помощи из Литовской Республики и должны были быть надлежащим образом переведены на один из государственных языков Республики Беларусь;

 - если бы эти сведения были получены, необходимо было следственным путем (правовая помощь) получить достоверные сведения от лиц, проводивших зачисления на расчетные счета: кому эти средства предназначались, на какие цели, требовалась и предоставлялась ли отчетность их расходования;

 - если бы и эти сведения были получены, то на основании них провести проверку – в порядке, предусмотренном законодательством. Единый порядок проведения проверок в Республике Беларусь устанавливает положение, утвержденное Указом Президента №510. А компетентным органом для проведения этой проверки является налоговый орган.

В уголовном деле имеется просьба об оказании правовой помощи в Литовскую Республику, которое датировано 09.10.2017, и ответ Генеральной прокуратуры – 18.12.2017 – поручение не может быть исполнено по причинам, указанным в ст. 19 Договора о правовой помощи 1992 г.

Органом предварительного расследования были направлены также просьбы об оказании правовой помощи на основании принципа взаимности  в Данию, в Швецию, датированные 22.12.2017.  Ответы из них не поступили.

Таким образом, возможности получения надлежащих доказательств обвинения органом предварительного расследования исчерпаны, результат не получен.

Другими же доказательствами факт открытия счета в иностранном государстве и поступления на него и расходования денежных средств достоверно установлен быть не может. Свидетельские показания вряд ли тут помогают.

Тем не менее, по делу были допрошены сотни свидетелей- членов профсоюза.

И только от нескольких, которые в последствии были вызваны в суд, удалось получить показания, в которых очень неконкретно по обстоятельствам, с большой натяжкой применительно к фактам пересечения границы данными лицами, они якобы указывали на то, что перевозили из Литвы в Беларусь по просьбе Федынича или Комлика денежные средства для нужд профсоюза.

Однако в суде абсолютное большинство этих свидетелей отказались от данных показаний и указали, что никаких денежных средств не перевозили, убедительно обосновав, что те показания, которые записаны в протоколах их допросов на предварительном следствии, не соответствуют действительности по причине оказанного на них как на свидетелей психологического давления со стороны сотрудников органа дознания.

Кроме того, свидетели Гринцевич, Юхновец про инкриминируемый период (с 1 января 2011 года по март 2012) – ничего достоверно и конкретно пояснить не могут, не были даже знакомы с Федыничем и Комликом в это время. Артемчик и Герасименко пояснили в суде, что, если и были факты перевоза денег, то это были те расходы, которые затратил профсоюз на их поездки на семинары и которые были возмещены профсоюзу организаторами семинаров.

Для целей обвинения, нельзя делать предположений о том, что если Юхновец, с ее слов, перевозила денежные средства в 2015 году, то и имели место события, описанные в обвинении в период с января 2011 по март 2012 года. Это противоречило бы принципу презумпции невиновности (обвинительный приговор не может быть основан на предположениях) и здравому смыслу.

И только одна из свидетелей - Заприварина  - в суде назвала единственный факт, относящийся к инкриминируемому периоду, что якобы перевозила неизвестную ей сумму в евро, причем конкретные обстоятельства этого (даже точную дату) указать суду не смогла. При этом она же поясняла, что перед ее уходом из штата профсоюза РЭП у нее имелись конфликтные отношения с Федыничем. Об этом, кроме нее и  подзащитного, пояснил в суде свидетель Евгенов А.В.: со стороны Федынича были претензии к соблюдению Запривариной трудовой дисциплины, когда по причине ее отсутствия на рабочем месте люди не могли получить правовую помощь. Со стороны Запривариной было недовольство этими претензиями, и она чувствовала себя оскорбленной. Из письма Запривариной Метсу Лунду, 2014 год: «Федынич оскорбил меня прилюдно, указав, что не доверяет мне и не будет работать со мной». По показаниям Евгенова, эта ситуация обсуждалась на заседании президиума профсоюза в 2014 году, который поддержал Федынича. Впоследствии из- за невозможности выполнять свои обязанности в профсоюзе из штата ушел муж Запривариной Похабов (который, по словам Евгенова, «держался за свое место»), а затем и она сама. Указанное позволяет сделать вывод о наличии оснований для оговора Федынича со стороны Запривариной. Однако, как бы там не оценивались их взаимоотношения, однократного упоминания о перевозе денег Запривариной (по просьбе Комлика или Федынича) в инкриминируемым период явно недостаточно для доказанности обвинения.

Обратимся далее к письменным доказательствам. В ходе обыска в офисе профсоюза РЭП (ул. Кульман, 4) были изъяты множество носителей информации (диски, флеш-карты, документы на бумажных носителях). Но осмотр и экспертизы данных носителей также не представили объективной информации в доказательство предъявленного обвинения. Из них нельзя почерпнуть ничего, что относилось бы к получению и расходованию денежных средств, указанных в обвинении, несмотря на попытку следователей в протоколах осмотра этих предметов и документов внести в них свое собственное субъективное умозаключение (о чем я говорила ранее).

Еще в уголовном деле представлены результаты  ОРМ «контроль в сетях электросвязи» с электронного почтового ящика, которым пользовалась Пичужкина editor@gmail.com. По протоколу ОРМ от 07.08.2017 (оставлен Поздняковым) результаты в виде перечня электронных писем  записаны на DVD-R Vebatium (больше это диск никак не идентифицирован). В протоколе осмотра следователем от 05.05.2018 указано, что  осматривается диск с уже определенным номером, Возникает вопрос: этот ли диск был передан органом ОРД?  На диске имеются файлы, датированные периодом с ноября 2006 по октябрь 2014 года. Причем в инкриминируемый период в протоколе осмотра указано только одно письмо. Зато в протоколе делаются выводы о том, что в письмах имеются сведения о наличии открытого счета Пичужкиной за территорией Республики Беларусь, получения инвойсов от иностранных организаций, что якобы подтверждает осуществление деятельности РЭП с зарубежными организациями, в том числе по вопросам, связанным с подготовкой отчетных документов по расходованию денежных средств, предоставленных со стороны зарубежных организаций.

Данное доказательство также не выдерживает критики, прежде всего потому, что не понятно, на каком законном основании проводилось ОРМ, ограничивающее права Пичужкиной, которая никогда не являлась ни подозреваемой, ни обвиняемой по уголовном делу. Кроме того, при осмотре вещественного доказательства в суде,  - диска, на котором должны были находится эти письма, часть из них не открылась вообще, большинство писем на английском языке. Но главное, это не электронные письма вообще, а некие тексты в формате word, и в уголовном деле нет убедительных сведений, позволяющих доверять, что при копировании в тексты не вносились изменения, что данный формат легко позволяет. Содержание же этих писем говорит только о том, что Пичужкина знает английский язык, вела на нем переписку, делала переводы и  за это получала  вознаграждение на свой личный открытый счет, и этот доход, судя по ее показаниям, добросовестно декларировала в налоговой инспекции. Указанное позволяет защите настаивать на том, что сведения с данного электронного почтового ящика являются недопустимым и неотносимым доказательством.

Из материалов дела следует, что в период предварительного расследования следствием предпринимались некоторые творческие попытки увеличить доказательственную базу.  В период расследования дали выехать Федыничу из Республики Беларусь и провели комплекс мероприятий с участием правоохранительных органов РФ. Никаких результатов для следствия это не дало, кроме того, что Федынич, даже нарушив подписку о невыезде, своим поведением продемонстрировал отсутствие намерений скрыться от органа уголовного преследования и суда либо воспрепятствовать ходу предварительного расследования.

Кроме того, нескольких граждан – членов профсоюза (в частности, Михнюк) поставили на специальный контроль при пересечении ими границы.Но в результате органу предварительного расследования не удалось добыть ничего, что подтверждало бы предъявленное обвинение.

И тогда  незадолго до окончания расследования в апреле - мае 2018 года в деле появляются два материала, которые подменяются собой надлежащие доказательства для обвинения в уклонении от уплаты налогов:

- анонимные электронные письма с якобы прикрепленными к ним сканированными выписками о движении денежных средств по счету в литовском банке  SEB,  повторяющие копии с копий, представленные из материалов ОРД до возбуждения уголовного дела – вместо заверенных банком оригинальных документов;
 - справка – расчет, составленная сотрудником УДФР Петровским, – вместо акта налоговой проверки.

Относительно электронных писем и загадочного владельца электронной почты unionmember77@list.ru.

04.04.2018 по  постановлению о предоставлении материалов ОРД, вынесенному Дмитриевым, в уголовное дело переданы материалы ОРМ «контроль в сетях электросвязи», которое, как следует из постановления, проводилось по постановлению от 13.02.2018 начальника 4го ГМО УДФР с санкции зампрокурора г.Минска на 30 суток «по месту нахождения электронного почтового ящика  unionmember77@list.ru (как пояснил Дмитриев, или в облаке или на сервере), который мог использоваться якобы Комликом (при этом никаких следов, на основании каких данных делается вывод о пользовании данной электронной почтой именно Комликом в уголовном деле нет). К постановлению приобщаются электронные письма общим количеством 102 файла, записанные с жесткого диска (который остался в материалах оперативного дела) в объеме  15 178 405 байт на оптический диск (т.1 л.д. 5-6).  После этого (т.1 л.д. 7) в уголовном деле  - протокол осмотра от 04.05.2018 диска следователем. Но на диске уже  15 728 640 байт объема информации.

Возникают вопросы: почему в деле отсутствует протокол ОРМ, который в соответствии со ст. 88, 99 УПК является доказательством по уголовному делу, в котором должно быть указано, какое должностное лицо, когда, каким образом провело ОРМ контроль в сетях электросвязи, кто несет ответственность за переданный в орган предварительного расследования результат? Что мешало составить протокол в данном случае, тогда как протоколы к другим ОРД «контроль в сетях электросвязи» представлены в уголовное дело?  

Есть ли в осмотренной электронной почте другие письма, в том числе ответы на послания анонима? Почему и в результате каких и чьих действий  увеличился объем информации на осматриваемом диске по сравнению с тем объемом информации, который был записан по постановлению о передаче материалов ОРД? Ответов на эти вопросы в уголовном деле нет.

Осмотр вещественных доказательств, проведенный в суде,  в корне подорвал доверие к этой так называемой переписке. На диске, приставленном в материалах уголовного дела, нет электронных писем как таковых. Есть переведенные в формат WORD файлы. Большинство этих фалов не содержат указания на адресата писем unionmember-а. С помощью гугл – переводчика выполнен неточный перевод.  Что мешало, если эта переписка действительно имеется, предоставить ее в оригинальном виде, сделать скриншот писем, из которого было бы видно с какого на какой адрес, когда направлялось письмо, каково его действительное содержание? А если уж производилось копирование, то необходимо было это сделать способом, исключающим сомнение: в присутствии понятых и с участием специалиста. Однако мы даже не знаем кто производил преобразование электронных писем формат в word, который позволяет внести в текст любые изменения в любой момент,  и нам не известно, кто и каким образом переписывал эти письма (если даже они и были) на оптический диск, представленный в материалах уголовного дела, – по причине отсутствия протокола ОРМ. По этим основаниям защита выражает более, чем обоснованные сомнения в допустимости и достоверности этого доказательства.

Кроме того, файлы Cooperation Agreement, который согласно протоколу осмотра, были прикреплены к письмам от 06.07.2016 и 09.08.2016 в виде приложения, не были распечатаны в оригинальном виде и не приложены к протоколу осмотра, а их текст приведен в самом тексте протокола.

Учитывая это, из анализа данного доказательства следует вывод, что это вовсе и не переписка, а некие текстовые файлы, записанные на диск не известно кем (так как отсутствует протокол ОРМ), осмотренные следователем  в вольной трактовке. Это доказательство получено из неустановленного источника и в ненадлежащем процессуальном порядке.

В судебном заседании свидетель Дмитриев, допрошенный вне визуального наблюдения (по мнению защиты, с нарушением норм УПК) активно ссылался на якобы существующие секретные материалы ОРД, которые не легализованы в уголовном деле, но которые, согласно Дмитриеву, содержат указание на источник получения данных с электронного почтового ящика unionmember77@list.ru. Причем, он говорил, что не может разглашать способ и методы получения  информации по данному электронному почтовому ящику, который каким - то образом зашифрована (систему шифрования не смог указать). 

Однако, как следует из рапорта в т.11 л.д. 253-254, 07.05.2018 следователь Евлаш изучил материалы дела оперативного учета, и, кроме легализованных, никаких других сведений, относящихся к уголовному делу, он в оперативном деле не обнаружил.

Кроме того, самим органом предварительного расследования и не предпринимались попытки установить и проверить этот источник (unionmember77@list.ru),  следственным путем. Органом расследования не сделан в порядке правовой помощи запрос в Российскую Федерацию в ООО Mail.Ru Group, которое является провайдером бесплатной электронной почты на домене list.ru. И в результате в уголовном деле могли бы появиться сведения о точке доступа при отправлении писем, что позволяло бы судить либо об использовании систем шифрования при пользовании данной электронной почтой либо о том, откуда эти письма фактически отправлялись и установить лицо, которое их оправляло.

Таким образом, сведения якобы полученные с электронного почтового ящика unionmember77@list.ru нельзя признать достоверным и допустимым доказательством.

Расчет, произведенный сотрудником УДФР Петровским, который появился в уголовном деле 04.05.2018.

Нужно напомнить, что при каждом продлении сроков предварительного расследования в постановление о продлении включалось в какчестве планируемого действия проведение налоговой проверки. Такие планы следствия существовали до 25 апреля 2018 года, когда срок расследования был продлен до 10 месяцев (от начала расследования). Но уже 26 апреля 2018 года появляется письмо следователя Короневича, адресованное в управление ДФР по Минской области и г. Минску,  «о проведении расчета финансово – хозяйственной деятельности» (а не проверки) «на предмет определения правильности исчисления полноты и своевременности уплаты налогов, сборов за 2011 год и выявления иных фактов нарушения действующего законодательства, допущенного должностными лицами профсоюза в сфере налогообложения». При этом, как следует из письма, орган предварительного расследования обращается к УДФР как к органу, осуществляющему оперативное сопровождение при расследовании уголовного дела.

Однако, в УПК не предусмотрено, что орган расследования осуществляет взаимодействие с органом дознания или оперативно –розыскной деятельности посредством писем. Пунктом 4 ст. 184 УПК четко установлено, что в случае необходимости следователь может поручить этим органам производство следственных и других процессуальных действий, проведение оперативно-розыскных мероприятий. Поручение дается в письменной форме. Рассматриваемое же письмо о проведении расчета финансово-хозяйственной деятельности не является ни поручением, ни иным процессуальным документом в качестве основания для такого расчета. Об этом свидетельствует также то, что в этом письме нет ссылки ни на одну норму права.

К письму следователя от 26.04.2018 были приложены, а  03.05.2018 следователь дополнительно направлены в УДФР некоторые документы из дела, включая копии допросов Герасименко.

04.05.2018 сотрудник УДФР Петровский составляет справку – расчет, из которой и взята сумма неуплаченных налогов, указанная в окончательном обвинении  - 22 867 рублей 10 копеек. При этом, из двух кардинально отличающихся протоколов допроса Герасименко на предварительном следствии Петровский отбирает один и указывает его в справке (то есть производит оценку доказательств, что он делать не уполномочен – это не орган, ведущий уголовный процесс), оперирует носителем информации (так называемой копией выписки о движении денежных средств по расчетному счету)  на литовском языке (что вызывает сомнения, что он понимал смысл этой выписки. Также Петровский применяет редакцию Налогового кодекса (особенная часть) № 3 10.01.2011 года, по которой ставка налога на прибыль составляет 24%, а не редакцию №4 от 30.12.2011, в которой ставка налога на прибыль - 18% (статья 142 Налогового кодекса (особенная часть)), что само по себе вызывает вопросы, так как обязанность уплаты налогов за 2011 год, по кодексу возникает 22 марта 2012 г. (то есть после вступления в силу редакции №4)

Но не это главное. Важно то, что сотрудник УДФР вообще не уполномочен в соответствии с законодательством составлять подобный расчет. В справке – расчете имеется ссылка на ст. 13 Закона Республики Беларусь об органах финансовых расследований. Но в этой норме отсутствует такое полномочие.  У органов финансовых расследований есть право проводить проверки и иные контрольные мероприятия, но только в порядке, предусмотренном законодательством. А единый порядок проверок предусмотрен соответствующим Положением, утвержденным Указом Президента № 510 от 16.10.2009. Проверка проводится по предписанию, врученному проверяемому субъекту за месяц до ее начала, с соблюдением прав проверяемого субъекта давать объяснения и предоставлять документы. И если в результате проверки выявлены нарушения законодательства, составляется акт проверки (а никакая не справка – расчет), который проверяемый субъект вправе обжаловать. Таким образом, причиненный вред (в данном деле – сумма неуплаченного налога) согласно п.п. 59,60 Положения о порядке и проведения проверок может быть установлен только актом. И уполномоченными органами на проведение такой проверки является налоговые органы, которые, судя по показаниям свидетеля Бояльской в суде, имеют другой взгляд на налогообложение общественных объединений. В частности, инспектор ИМНС по Советскому району г. Минска Бояльская пояснила, что в состав внереализационных доходов общественных организаций не включаются суммы безвозмездно полученных денежных средств при условии их использования по целевому назначению. А по поводу иностранной безвозмездной помощи, по ее мнению, еще нужно разбираться.

Будучи допрошенным в суде, Петровский ссылался в качестве своих полномочий на составление справки – расчета на Постановление Пленума Верховного Суда. Действительно, в постановлении от 26.03.2015 №1 Верховный Суд указал, что источниками доказательств при рассмотрении дел, связанных с уклонением от уплаты налогов, могут являться налоговые декларации; документы бухгалтерского учета; акты проверок выполнения налогового законодательства; справки о результатах мероприятий по контролю за уплатой сумм налогов и сборов, проведенных органами, уполномоченными на это законодательством. Но очевидно, что Верховный Суд не может и не употребляет термин «справка» в значении ином, чем это установлено законодательством. Справка по Положению о порядке проведения проверок составляется в случае, если в результате проверки не выявлено нарушений. И Верховный Суд не давал разъяснений о том, что органы финансовых расследований в обход порядка проведения проверок и своих законных полномочий должны составлять некие справки, которые подменяют собой акт проверки.

Таким образом, защита приходит к выводу, что процессуальная форма определения размера неуплаченных налогов не была соблюдена: орган предварительного расследования неправомерно обратился в УДФР за составлением «расчета финансово- хозяйственной деятельности» (тогда как он должен был в соответствии с п. 2 ст. 103 УПК потребовать проведения проверки); а орган ДФР без соответствующих законных полномочий и вне установленной законодательством процедуры  произвел расчет неуплаченных налогов. Поэтому справка – расчет от 04.05.2018 является недопустимым доказательством.

Итого:

Какое из доказательств, предложенных государственным обвинением, ни возьмешь, оно при ближайшем рассмотрении рассыпается как песок.  Они либо получены с явным нарушением закона (то есть недопустимы), либо вызывают обоснованные сомнения на предмет достоверности, либо не относятся к предъявленному обвинению. Приводя анализ доказательств, я, для чистоты эксперимента, практически не ссылалась на показания своего подзащитного, чтобы продемонстрировать, что даже если бы он не давал никаких показаний, других материалов дела достаточно, чтобы прийти к выводу о недоказанности обвинения и самого события преступления. А между тем показаниям Федынича стоит доверять, они логичны и последовательны. Подзащитный внятно и конкретно  ответил на все вопросы государственного обвинения. И также при оценке достоверности показаний Федынича самое время обратиться к характеристикам его личности. 

Письменную характеристику предоставило международное объединение профсоюзов IdusriAll, членом исполнительного комитета которой Федынич является. В ней говорится о том, что «присущее Федыничу чувство справедливости и его активность выдвинули его в ряды самых видных лидеров профсоюзов современности, а его человеческая открытость и принципиальность привлекают новых членов в ряды профсоюза РЭП».

Только положительно о Федыниче говорили в суде свидетели, люди - и те,с кем он работал, - Федько, Смирнова, Артемчик, Щукин, Есипович, Герасименко, Добртвор, Михейчиков, Русин, Кондратович, и те, с кем он знаком вне работы  - Секерин, Наранович.

Вот некоторые характеристики:

«сильный руководитель, умел организовать работу, решал любой вопрос, по деловым качествам из 10 баллов поставила бы 10» (Федько);

 «человек на своем месте, честный, ответственный, человек слова» (Смирнова);

«руководитель строгий, но справедливый, радеет за свое дела. Отзывчивый человек» (Артемчик);

«абсолютно честный и добросовестный человек, честным образом побеждает на выборах» (Щукин);

«профессионал своего дела» (Кондратович);
«душевный человек» (Наранович).

К этому можно смело добавить мнение тысяч членов профсоюза, которые каждые пять лет с 1991 года избирали Г.Ф. Федынича председателем профсоюза совершенно свободно и демократическим способом, вне всякого сомнения в его честности и профессионализме. К этому можно добавить мнение, выраженное БКДП и международным профсоюзным движением о неправомерности уголовного преследования Федынича и Комлика.

И только сотрудник ДФР Дмитриев, который в течение 1, 5 месяцев участвовал в проведении ОРМ (которые проводились, как было доказано, незаконным образом), а затем активно занимался доказыванием вины, то есть является лицом заинтересованным, «разобрался» и, в противовес этим сотням людей заявляет, что денежные средства, полученные для профсоюза якобы от иностранных партнеров, «в основной массе расходовались Федыничем в личных целях». Дмитриев пытался обосновать свое мнение тем, что он посещал некий «коттедж Федынича», а также якобы обнаруженными фиктивными оттисками печатей (о чем нет доказательств в уголовном деле) и другими бездоказательными утверждениями со ссылкой на материалы дела оперативного учета, которое увидеть нельзя.  Это звучит и выглядит нелепо. Доказательств корыстной заинтересованности в деле не представлено.

Считаю необходимым также обратить внимание суда на незаконность наложения ареста на имущество. Орган расследования признал «имуществом, принадлежащим Федыничу» не только совместно нажитое им с супругой имущество, но и объекты недвижимости, которые ему никогда не принадлежали и не принадлежат.

Офисные помещения профсоюза по ул. Кульман, 4 – лит. А 4/бл в г. Минске, которые почему – то сданы на ответственное хранение Белякову, не имеющему никакого отношения к этой собственности. Согласно материалам уголовного дела, данное помещение принадлежит профсоюзу с 1998 года. Сведений о том, что в  его приобретении каким – либо образом участвовал Федынич либо оно принадлежит последнему на других законных основаниях в уголовном деле отсутствуют.

Земельные участки и строение в дер. Суходолы. Титульным собственником является Брисевич. Суду были представлены доказательства того, что и фактическим владельцем, кто осуществлял создание этой собственности за счет собственных средств с 1994 года, является именно Борисевич, а не Федынич: данные о покупке Борисевич валюты, проверка налоговой инспекции за период 2007 – 2017, которой не установлено превышение доходов над расходами, показания свидетеля Нарановича.

Кроме этого, незаконно наложен арест на квартиру на ул. Мельникайте, которая является долевой собственностью 4х человек, участвовавших в приватизации, является квартирой, где постоянно проживают Федынич и члены его семьи, и поэтому, согласно приложению к УИК не подлежит конфискации, а согласно приложению к ГПК на нее не может быть наложено взыскание по исполнительному документу.

Указанные незаконные действия органа предварительного расследования еще больше подрывают доверие и к его производству и к результатам.

Исходя из всего сказанного, просьба защиты, адресованная суду, следующая. Прошу оправдать моего подзащитного Федынича Геннадия Федоровича по предъявленному ему обвинению в виду того, что представленными суду доказательствами не установлен факт общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом.  Применить все процессуальные последствия оправдания, включая отмену ареста, наложенного на имущество, а также вынесение постановления о признании за Федыничем Г.Ф. права на возмещение вреда, причиненного незаконными задержанием и привлечением в качестве обвиняемого.