Активистка Ольга Николайчик месяц провела в изоляторе, впереди еще 28 суток

Уже месяц активистка Ольга Николайчик находится в изоляторе на Окрестина. Ее задержали на пикете по сбору подписей на Комаровке, дали сутки за участие в «несанкционированной акции», потом были еще суды — итого 58 суток ареста, 17 из них Ольга провела в карцере — бетонном помещении 3 на 2 метра, где не было даже воды. У активистки забрали очки и лекарства.

Как пишет TUT.BY, только на прошлой неделе впервые удалось отправить передачу с продуктами.

Ольга Николайчик — активная участница чуть ли не всех уличных акций оппозиции последних лет. Последний раз ее задержали 6 июня после пикета по сбору подписей за потенциальных кандидатов в президенты, когда у Комаровки собрались очереди избирателей. Активист Леонид Кулаков говорит, что Ольга говорила в мегафон, а это «верный признак, что дадут сутки». Сначала активистка получила 13 суток ареста, а потом еще три раза по 15 (последние процессы проходили, когда она уже сидела в изоляторе, ее не доставляли в суд, пояснения она давала по скайпу), итого — 58 суток, 30 из которых она уже отсидела.

— Искренне жаль Ольгу, потому что с ней творят что-то невообразимое, — говорит Леонид. — У нее забрали все личные вещи, в том числе очки, без которых она почти ничего не видит. Ее посадили в карцер, где она, как нам уже известно, провела 17 суток, но по какой причине, никто не объясняет. То же происходит и с другими политическими активистами. Лидер БХД Павел Северинец сидел в карцере по соседству и даже был вынужден порезать руку, чтобы остановить этот беспредел. Ольге 51 год, у нее есть хронические заболевания, но лекарства у нее тоже забрали. Она переболела бронхитом в изоляторе, но ни таблетки, ни передачи не принимали.

Вот что успел сказать лидер БХД Павел Северинец, пока рассматривалось его очередное дело в суде (ему в сумме присудили уже 90 суток ареста, так что все лето, в том числе выборы президента, он может провести в изоляторе на Окрестина):

— Мяне трымаюць у карцары ІЧУ, дзе адключаная вада, мяне пазбавілі ўсіх рэчаў, і так ужо дзесяць дзён. На знак пратэсту мне давялося рэзаць руку. У Вольгі Мікалайчык такія самыя ўмовы. Нары ў карцары адкідваюцца з 22 гадзін вечара да 6 гадзін раніцы, у астатні час яны не адкідваюцца, карцар — бетонны пакой памерам 3 на 2 метры, сонца не бачна, на прагулкі мяне не выводзяць. Калі ноч халодная, не спіш, а адціскаешся ад падлогі, каб не змерзнуць.

Как пояснял глава минской милиции Иван Кубраков, передачи в ИВС и ЦИП на Окрестина не принимали из-за сложной эпидемиологической обстановки. Вместе с тем, передачи в СИЗО и колониях не просто разрешены, увеличен их объем с учетом того, что из-за коронавируса временно запрещены свидания с родственниками. После многочисленных жалоб административно задержанных и их родных 29 июня передачи на Окрестина стали снова принимать, хотя случаи коронавируса в Минске по-прежнему фиксируются.

— Ольга получила две продуктовые передачи, — говорит активистка Анастасия Полиенко. — Нам удалось поговорить с женщиной, которая сидела вместе с Ольгой, когда ее перевели из карцера в обычную камеру. Так нам стало известно, что Ольга Николайчик сразу после задержания в знак протеста объявила голодовку. Думаю, это и стало причиной, почему ее забрали в карцер. Первые 4 дня она голодала. В карцере вообще не было воды, ее не пускали в душ, не выводили на прогулку, не передавали письма, хотя мы отправляли и телеграммы, и заказные — ничего не дошло. У Ольги забрали все личные вещи, даже очки, без которых она почти ничего не видит. Вот собирались передать ей книгу, но поняли, что она просто не сможет ее читать.

Леонид Кулаков настроен пессимистично, он считает, что Ольгу Николайчик будут держать в изоляции все лето.

Анастасия Полиенко говорит, что 7 июля истекает срок очередного административного ареста, но надежды на то, что Николайчик хотя бы на время, до очередного ареста, отпустят домой, почти нет.

— Будем завтра дежурить возле изолятора, никто ведь не говорит, что будет с Ольгой дальше — ни суд, ни милиция, — поясняет Анастасия. — Вполне вероятно, что следующие 28 суток она тоже будет сидеть.

В правозащитном центре «Весна» рассказывают, что практика длительных административных арестов начала применяться к участникам акций за независимость, которые прошли по всей стране в декабре прошлого года. Дмитрий Козлов (блогер Серый кот) и Павел Северинец получили по более чем сто суток ареста за призывы и участие в акциях.

— Насколько я помню, большую часть из тех суток им не пришлось отсиживать, — говорит правозащитник Алексей Лойко. — По закону, если за участие в несанкционированной акции максимум предусмотрено 15 суток, суммарно за все 5−10 протоколов суд не может дать больше. Практика, когда участникам собраний дают продолжительные сроки, является порочной, поскольку в уголовном законе предусмотрено наказание — арест на срок от 1 до 3 месяцев (ст. 54 УК). Выходит, что участник мирного собрания подвергается такому же наказанию, которое накладывается на человека, совершившего уголовное преступление.

Также беспокойство правозащитников вызывает запрет на передачи, в том числе лекарственные — «это можно расценивать как ухудшение условий содержания», недопуск адвокатов — «нарушение права на юридическую помощь».

Начальник минской милиции заявлял, что публикации в прессе о бесчеловечных условиях содержания в ИВС и ЦИП на Окрестина не соответствуют действительности.

— По каждому сообщению в СМИ проводилась проверка, в том числе по соблюдению санитарных норм, по тому, что не выдают матрасы и постельное белье, не выпускают на прогулки, — пояснял Иван Кубраков. — Факты не подтвердились.

На просьбу TUT.BY показать, в каких условиях содержат людей в ИВС и ЦИП на Окрестина, пресс-служба МВД ответила отказом.